Автограф под облаками

рку доверху, платы с тебя не требуя, и ты теперь пей за счет казны - сколько душа твоя пожелает.

Спасибо! Но лучше бы он этой чаркой не награждал, ибо вино дармовое слишком дорого обходится людям.

Оленин сдержал слово, описав подвиг Телушкина в журнале "Сын Отечества", его статья вышла потом отдельной брошюрой, украшенная рисунками Федора Солнцева, - эта статья лежит сейчас на моем столе, подле солидной "Панорамы С.-Петербурга" Александра Башуцкого, который по свежим следам событий не забыл представить и Телушкина. Как бы то ни было, но об удивительной храбрости русского кровельщика скоро узнали в Европе, там тоже писали о нем с восхищением, - и так-то вот, совсем неожиданно, ярославский крестьянин обрел большую славу.

Как выглядел Петр Телушкин? Об этом гадать не стоит - его портрет сохранился. У нас все знают хрестоматийный фрагмент обширного полотна братьев Чернецовых "Парад на Марсовом поле в 1831 году", где представлена группа четырех поэтов: Пушкина, Жуковского, Крылова и Гнедича. Всю же картину Чернецовых у нас не публикуют, но именно на этом обширном полотне нашлось место и для помещения в толпе Петра Телушкина - как знаменитости тогдашней столицы. Отдельный же этюд к портрету его ныне хранится в запасниках Третьяковской галереи.

Согласитесь, не так-то легко ярославскому парню попасть в число избранных знаменитостей столицы. Да, Телушкин прославился, его завалили заказами на работы по исправлению высотных колоколен, он чинил купола старинных храмов и "в тот же год получил от разных лиц работы на сумму около 300 000 рублей", - так писал о нем Солнцев, которому можно верить.

Ох, чувствую, нелегко мне будет продолжать далее!

На беду свою Петр Телушкин влюбился в крестьянскую девицу, казалось бы, ну что тут худого? А худое-то и случилось.

Была она не барышней, а крепостною помещика, и этот барин, чтоб его собаки заели, уже прослышал о немалом богатстве кровельщика. Стал он вымогать откупные за девицу и просил деньги немалые. Телушкин-то согласен был платить, но помещик, язви его душу, с каждым днем все более заламывал цену за свободу невесты, и ведь такой наглец, что даже стыдил Телушкина:

- Плохо ты, мастер, любишь мою Настасью, коли любил как надобно, так не пожалел бы и рубаху последнюю снять с себя. Вот дай тысяч полтораста за девку - и. разве я что худого о ней скажу? Девка-то, гляди, будто павушка, лебедушкой плавает, а ты деньги свои отдать за нее не хочешь.

Теперь он за Настасью столько просил, что, отдай Телушкин откупные, сам бы по миру пошел побираться. Вот тогда о прилавок сельского трактира гневно застучала царская чаша:

- Эхма! Наливай, чтобы горя не ведать.

Как запил, так уж больше от этой чары, царем подаренной, не отрывался, только успевай наливать, и года не прошло после этого случая, как Петра Телушкина больше не стало; осенью 1833 года он умер от безумного пьянства.

.Подвиг жизни его был дважды повторен нашими альпинистами: в 1941 году, когда началась война и потребовалось надеть