Герой своего времени

иноват.., резвилась я, глупая. И не знала, что пистолет... Сашка любил меня, а я любила моего Сашку...

Казалось бы, все ясно: роковая случайность. Шнитников, выслушав следователей, посчитал дело законченным. Но не так думал командир батальона Васильев.

- Он и на помазанников божиих руку поднимал, - говорил Васильев, намекая на участие Бестужева в восстании декабристов. - Так что ему стоит шлепнуть из пистоля какую-то безродную девку?

Началось второе - придирчивое - расследование.

- Зачем вы держали заряженный пистолет наготове?

- А как же иначе! - отвечал Бестужев. - На днях в соседнем доме изрубили целое семейство, в доме напротив зарезали женщин, под моими окнами не раз находили убитых... Я не страшусь погибнуть в бою, но мне противна сама мысль, что я могу быть зарезан презренным вором. Потому и держал пистолет под подушкой!

Ольга перед кончиной столь часто повторяла о невиновности Бестужева, что это дошло и до Тифлиса, откуда Паскевич устроил нагоняй Васильеву, а дело велел "предать воле божией". Но Георгиевского креста декабрист, конечно, не получил.

- Теперь и не надо! - сказал он Шнитникову, а перед Таисией Максимовной не раз плакал:

- Себя мне уже давно не жаль, но я век буду мучиться, что погибла юная жизнь...

Отныне уже никто не видел его смеющимся. Он часто говорил о смерти, которая уберет его с земли как солдата и оставит жить на земле как писателя. Александр Александрович начал сооружать над морем памятник. Сохранилась фотография могилы Оленьки, сделанная в начале нашего столетия. Надгробие представляло собой массивную колонну из дикого камня. Со стороны запада на обелиске была изображена роза без шипов, пронзаемая зигзагом молнии (намек на выстрел!), а под розою одно лишь слово: "Судьбам. Трехгранную призму, на которой высечены слова эпитафии Дюма, свергла наземь чья-то злобная рука...

***

Через год он был произведен в чин прапорщика и пришел проститься с могилою Оленьки; из крепости уже трубил рожок...

О дева, дева,

Звучит труба!

Румянцем гнева

Горит судьба!

Уж сердце к бою

Замкнула сталь,

Передо мною

Разлуки даль.

Но всюду-всюду,

Вблизи, вдали,

Не позабуду

Родной земли;

И вечно-вечно

Клянусь, сулю!

Моей сердечной

Не разлюблю...

Современник пишет, что почти все дербентцы провожали его "верст за 20 от города, до самой реки Самура, стреляя на пути из ружей, пуская ракеты, зажигая факелы; музыканты били в бубны и играли на своих инструментах, другие пели, плясали.., и вообще вся толпа старалась всячески выразить свое расположение к любимцу своему Искандер-беку (как называли горцы Бестужева).

1837 год застал его в Тифлисе - в этом году погиб на дуэли Александр Пушкин; полковник Мирза-Фатали Ахундов прочел декабристу свои стихи на смерть великого русского поэта.

Бестужев перевел стихи Ахундова с азербайджанского на русский язык они разошлись по всему Кавказу в списках.

Это был его венок на могилу убитого друга.

А