Баязет

яске". Но случись только революция в России, и такие, как вы, Карабанов, будут давить революцию... Можете сердиться: я уже вижу вас порющим, режущим, убивающим и вешающим.

Не-е-ет, Карабанов, тогда вы уже не придете ко мне в камеру, чтобы предложить свою помощь. Вы сами накинете веревку мне на шею!

Карабанов, задохнувшись от гнева, встал:

- Вы, любезный арестант, были достаточно искренни, за что я вам и благодарен...

Некрасов протянул ему ладонь, и Андрей пожал ее.

- Сохраните свою голову, Карабанов, - пожелал ему Юрий Тимофеевич, - а я позабочусь о своей...

Странно, что после этого разговора, очутившись снова на пестрых и шумных улицах города, поручик не заметил в себе огорчения.

Он спутился в подвал станционного духана. Распахнув перед собой завесы паласов, проник в отдельную комнату, где его поджидал Евдокимов.

- Так быстро? - спросил юнкер.

- Как видите.

- Что будем пить?

- Что угодно, только не воду...

Они уселись на диван. Евдокимов неузнаваемо изменился за это время после осады. Уже не мундирчик, а грязная рваная черкеска сидела на его плечах. Вместо сапог - подбитые шипами чувяки. Газыри были плотно натисканы патронами от "снайдера".

Кинжал - дорогой и отличной стали - висел на поясе, которым не погнушался бы и любой горный феодал.

Дело в том, что юнкер записался в отряд охотников, где процветали свои обычаи, свои законы. Шли в этот отряд лишь одни добровольцы, начиная от разжалованных офицеров и кончая бездомной голытьбой, которым грозила тюрьма. Воинских званий в охотниках не признавалось. Деньги, кресты и котел - все было общее.

- И только одно требование, - рассказывал юнкер, - как можно больше одичать, чтобы ничем не отличаться от туземцев. Посылают нас так: если из десятка один вернется, то уже хорошо. Я уже дважды выходил живым, не знаю, как в третий?.. Осатанел - это верно, даже газет не читаю, - признался он, не стыдясь.

Им принесли вино и еду. Долго пили и ели молча.

Наконец юнкер зашептал:

- Там есть такой кривой спуск. Узкий... Жандармов можно отсечь от кареты. Разворачивать карету не нужно. Прямо от спуска вверх тянется тропа. Совсем неприметная для глаза. Если Некрасов будет даже в кандалах, то...

Карабанов резко остановил его:

- Не надо! Ничего уже не надо... Некрасов отказался от нашей помощи. Он сошел с ума... Не будем больше говорить о нем ни слова. Налейте-ка, юноша, еще в чепурку!

Рука юнкера, вздрагивая, лила вино из пузатого кувшина.

- Жаль, - сказал он, - очень жаль... Вы просто не смогли его уговорить. А в России это сделать будет гораздо труднее...

Вечером Карабанов, будучи вполпьяна, вернулся в Боржоми и здесь встретился с человеком, о котором никогда не забывал и которого считал чуть ли не главной причиною всех своих бедствий...

Князь Унгерн-Витгенштейн первым оправился от неожиданности и первым сделал шаг к примирению.

- А-а-а, вот и вы, Ка'абанов! - сказал он. - Очень 'ад видеть вас... Тут гово'ят, что вы ходите