Баязет

нов, заглянув через плетень изгороди, поднял суматошный крик. Хватая с земли тяжелые камни, стал швырять их в казаков. Удачно смазал булыжником Дениске по уху и орал во всю глотку, призывая турок на помощь:

- Эй, ярдыма-а! Барада руслар!..

Дениска скинул с себя ношу, поднял винтовку:

- На, собака! - Выстрел грянул, и в ответ отовсюду раздались крики редифов-пикетчиков.

- Держись скопом! - скомандовал юнкер. - Бежим...

Кинулись обратно к реке, но от моста их встретили выстрелами, и один солдат со стоном покатился в ущелье оврага. Евдокимов повернул людей в сторону, повел их, петляя между брошенных саклей, к майдану. Мельком заметил, что не все оставили баранов и бегут вместе с юношей, которая колотит их по согнутым спинам.

- Бросай их к черту! - крикнул он.

Вдоль майданных рядов их встретили опять выстрелами. Свернули круто в пожарище Армянского города. Не сговариваясь, заскочили в саклю. Дениска Ожогин обошел ее вдоль стен, размахивая кинжалом.

- Никого нет, - сказал он, задыхаясь. - В углу камыш свален... Не запирай дверь, ромашка персицкая, - зашипел он на Участкина. - Пущай открыта, чтобы турка не сразу догадку имел, куды мы сховались!

Дверь оставили нараспашку. Евдокимов велел охотникам укрыться в заднем приделе сакли, а камыш раскидать у самого входа перед порогом.

- Коли забредут сюда, - пояснил он, - мы услышим, как только камыш захрустит... Сколько нас здесь?

Сосчитались. Оказалось, тринадцать.

- А сколько нас было? - спросил Евдокимов.

- Не до счету сейчас, ваше благородие... Кажись, идет уже кто-то, прислушался вахмистр.

У дверей зашуршал камыш, грянул в темноту сакли проверочный выстрел, и рядом с юнкером вскрикнул под пулей солдат. Турок громко позвал своих, и тут же быт добит штыками. Его оттащили за ноги, чтобы не мешал, приперли дверь палками.

- Пропали мы... - отмахнулся вахмистр.

Из дверей, пробиваемых пулями, летела острая щепа. Через рваные дыры завиднелось небо. Потом в двери застучали тяжелые камни.

- В сторону отойди, братцы, - распорядился Евдокимов. - Стой побоку, чтобы не задело...

Из-за двери донесся голос:

- Открой, урус! Мы не плохой осман, мы хороший черкес будем... Мы свинина вчера кушал!

В руке юнкера единожды (экономно) громыхнул револьвер.

- Шкуры, - сказал он. - Шамилевские выкидыши!..

Дениска Ожогин добавил по дверям из своей винтовки, присел на корточки, обшаривая карманы мертвого турка.

- Уйди от падали! - сказал ему вахмистр.

- Дело воинское, - ответил Дениска, переправляя кисет с табаком себе за пазуху. - И стыда в этом у меня нету, если покурить хоцца... Сам же просить будешь!

Дверь затрещала под ударами камней и горстями "жеребьев". Потом турки начали разбирать стену сакли, чтобы проникнуть внутрь.

- Прихлопнут нас, - загрустил Трехжонный. - Чует сердце мое, что остатнюю ноченьку ночую... Ладно, Дениска, отсыпь мне самую малость. А я кремешком огонька тебе выбью...

Рассвет уже близился. Спокойный и ясный,