Генерал на белом коне

шивать не надо. Офицер обязан знать, как ели его солдаты. Может, их давно от казенной бурды воротит, а вы, обедая в ресторане, голодного не разумеете.

Дукмасов заметил, что Скобелев, поглядывая в окно штаба, часто провожает глазами строгую девушку, выходящую из женской гимназии. Адъютанту велел узнать, кто такая?

- Екатерина Александровна Головкина, - вскоре доложил Дукмасов. Учительница, как вы и хотели. Живет бедно, одним скудным жалованьем. Ни в каких шашнях не замечена.

Скобелев нагнал барышню на улице, и Головкина, стыдясь, сжала руку в кулачок, чтобы скрыть штопаную перчатку.

- Екатерина Александровна, - заявил Скобелев, - не будем откладывать дела в долгий ящик: вы должны стать моей женою.

- Вы. с ума сошли!

- Так все говорят, когда я начинаю новую боевую кампанию.

- Я буду жаловаться. городового позову?

- А хоть самому царю жалуйтесь, у него в кабинете столько доносов на меня лежит, что лишний не помешает.

Когда знакомство с девушкой перешло в дружбу, а затем появилось и сердечное чувство, Головкина сказала:

- Непутевый вы человек! Не скрою, мне весьма лестно предложение столь знаменитого человека, как вы. Но я. боюсь.

- Чего боитесь?

- Вашей славы. Вы к ней уже привыкли, а мне быть женою такого полководца страшно и опасно. Давайте подождем.

- Опять в долгий ящик? - возмутился Скобелев.

Вскоре его внимание обратилось к пустыням Туркмении, где отряд генерала Ломакина пытался овладеть Ахал-Текинским оазисом, чтобы пробиться к Мерву и Ашхабаду раньше, нежели их захватят англичане со стороны Индии, Афганистана или Персии. Снабжение отряда шло из Баку - морем - до Красноводска, откуда войска растворялись в безводном пекле. Отступление Ломакина было воспринято в Петербурге крайне болезненно, как позорное для боевого престижа России, тем более, что 30 сентября 1879 года англичане захватили Кабул!

- Долго они там не удержатся, - рассуждал Скобелев. - Но и наша неудача должна быть исправлена, дабы оградить свои рубежи. Неужели так неприступна крепость Геок-Тепе?..

Он не удивился, когда его срочно вызвали в Петербург; в столице Скобелев сразу навестил книжный магазин Вольфа:

- Маврикий Осипович, мне нужна литература по Средней Азии, подберите, пожалуйста, все, что у вас имеется на складах.

- На английском? Немецком? Французском?

- На любых языках, не исключая и русского.

Выходя из магазина, Скобелев столкнулся с приятелем по войне, корреспондентом Василием Ивановичем Немировичем-Данченко.

- Миша! Каким ветром тебя сюда занесло?

- Ах, Вася, - отвечал Скобелев, показывая пачку книг. - По их корешкам догадаешься, что меня ныне волнует.

Александр II назначил ему время аудиенции.

- Сообразили, зачем я вызвал вас из Минска?

- Чтобы послать на штурм Геок-Тепе.

- Рано! - ответил император. - Там еще не все готово, а наша техника годится на свалку. Когда умер генерал Лазарев, то при отдании салюта пушечные лафеты развалились. Вызвал я вас по иному поводу: