В дни Каракаллы

ытывают огнем. Почему же бог не может проверить ценность наших душ страданием?

Спор продолжался. Никогда еще мне не приходилось присутствовать при такой странной беседе. Но Вергилиан оставил споривших и грустно смотрел на море, быстро менявшее свою окраску, так как солнце уже склонялось к горизонту.

Я подошел к другу:

— Что ты скажешь по поводу этого спора, Вергилиан?

По своей привычке он пожал плечами.

— На чьей ты стороне?

— Не знаю, сармат…

Я подумал, что в самом деле ничего нельзя доказать подобными доводами. Разве красота и устройство цветка доказывают милосердие божества, если рядом змея поглощает птенца, который, может быть, мог бы родить соловьиную песню, вдохновляющую поэта и любовника?

Вергилиан закрыл лицо руками.

— Что с тобой? — спросил я друга.

— И все-таки я предвижу, что это верование, дающее человеку утешение, когда у него не осталось никакой надежды на земное счастье, наполнит туманом весь мир.

Глядя теперь на явившихся в либрарию Цецилия и Октавия, я вспомнил остийскую прогулку и этот невразумительный спор…

…Как всегда, Цецилий излучал благожелательность.

— Здравствуйте, дорогие друзья! Что сегодня появилось из новых книг, Прокопий? Хочу приобрести «Жизнеописание Аполлония». Есть у тебя список? Об этой книге столько разговоров в Риме… Ах, и ты здесь, дорогой Вергилиан! И с ним наш молодой друг! Кстати, мне нужно сказать вам несколько слов.

Взяв поэта и меня за руки, он потащил нас в дальний угол и зашептал:

— Приходите сегодня ко мне непременно! Делия обещала танцевать во время ужина, — он поцеловал кончики пальцев.

Но Вергилиан недоумевал:

— Делия?

— Ты житель Рима и не знаешь Делии?

— Откровенно говоря, не знаю. Неужели…

— Замечательная танцовщица! Приходите непременно! Вообще — столько интересного в Риме! Филострат, Делия…

— Сармат! Неужели это та самая танцовщица…

— На Пальмирской дороге?

Вергилиан мечтательно улыбался, глядя куда-то вдаль. Может быть, перед ним снова трусил ушастый ослик. Женщина ехала в Антиохию, свесив ноги на теплый бок животного, закрыв лицо покрывалом от палящего солнца…

2

Дом, где останавливался Цецилий Наталис во время своих приездов в Рим, находился недалеко от мраморного дворца сенатора Кальпурния.

Над городом уже поднялась луна, когда мы с Вергилианом отправились на пирушку, и можно было идти по улицам, не очень опасаясь ночного нападения, но мы все-таки захватили с собой Теофраста, и на всякий случай он спрятал под хламидой меч. Пятый день я переписывал сам для себя «Историю» Тацита, чтобы увезти свиток в Томы, а Вергилиану в тот вечер пришлось разделить трапезу сенатора. Почти все приглашенные Кальпурния были старцы, которые больше всего говорили за столом о своих недомоганиях и семейных неприятностях.

Дорогой Вергилиан издевался над римскими магистратами:

— Слушая их, можно подумать, что провинциями, официями и муниципиями сплошь руководят люди, страдающие несварением желудка или вздутием печени. Все это геморроики