Баязет

ы вооружать ими солдата. Боятся, что совершенное оружие увлечет солдата стрельбой и он утратит якобы "присущее" ему стремление к штыковой бойне! А сколько проливается крови в этих драках? Это же абсурд...

Прощаясь, Некрасов неожиданно спросил:

- Скажите, поручик: вы любите охотиться?

Карабанов подумал:

- Да нет, пожалуй... Хотя, - спохватился он, - на роду и написано: мой дед половину имений спустил на борзых да лягавых.

Не погиб в Аустерлице (вот., посмотрите, - Андрей щелкнул каблуками, это еще от него шпоры!), а ружье на охоте разорвалось в руках и умер...

- Ну, а мы собираемся. Поедемте с нами, - предложил штабскапитан. Казаки говорят, что видели двух барсов... Компания небольшая, больше едут подурачиться. Кстати, Никита Семенович и свою супругу навязал нам... Ну, решайте!

"Если и Аглая, то ехать не надо", - рассудил Андрей, но язык сказал за него другое:

- Спасибо за приглашение. Я буду рад...

Аглая, как видно, тоже не ожидала встретиться с ним. Лицо у нее как-то сразу изменилось. Кивнув поручику головой, не отличая его ничем от других офицеров, она пристроила свою лошадь к лошади капитана Штоквица, и до Карабанова часто долетал ее смех.

"О чем может толковать ей этот сухарь?" - с недоверием подумал Карабанов и подогнал своего Лорда шенкелями поближе...

- ...Вы напрасно думаете, сударыня, - услышал он говорок Штоквица, что вопрос о женской эмансипации поднят только в кругу европейских женщин. Восточная половина прекрасного человечества тоже заявляет свои права на самостоятельность. Так, например, могу порадовать, что в Персии женщины уже объединились под знаменами общества "Адобу Ниса".

- Впервые слышу, - удивлялась Аглая. - И какова же программа этого общества?

"А тебе зачем это знать? - переживал Карабанов. - Не притворяйся синим чулком!.."

- О, - толковал Ефрем Иванович, - программа эта обширна!

Восточной женщине рекомендуется, согласно уставу общества "Адобу Ниса", ненавидеть родственников мужа, бить ежедневно служанок, ломать мебель и почаще грубить своим детям...

Аглая смеялась. "Смейся, смейся", - думал Андрей, и сейчас ему было ненавистно в этой женщине все: поворот в седле се гибкого тела, газовый шарф, обнимающий бледную шею, и эти тонкие руки, затянутые до локтей в длинные перчатки.

Всадники вступили на узкий горбатый мост, перекинутый над ущельем. Внизу, словно в чудовищной преисподней, грохотала мутная река.

Скрывая страх, Аглая сказала:

- Какой хороший мост... Когда он построен?

- Еще в древние времена, - пояснил Некрасов. - Здешние персы любят утверждать, что его строили еще при Аббасе Втором, но этому Аббасу они приписывают все строения...

Женщина, отводя глаза от пропасти, жалась к середине пролета.

- Удивительно сохранился, - жалобно лспетнула она.

Карабанов выгнал своего жеребца на самый край моста, козырем прогарцевал мимо обрушенных перил.

- А это потому, - сдерзил он, - что еще никто, и даже ваш супруг, не пытался его ремонтировать...