Пером и шпагой

аж. Экономя на супах и пиве, король не жалел денег на разведение шпионов. Главарем прусского шпионажа в Европе был личный адъютант короля - Христофор Герман Манштейн; этот умный человек долго служил в России, где был адъютантом Миниха; именно он - Манштейн! - схватил из теплой постели герцога Бирона, треснул его по зубам и, связанного, швырнул в коляску... Из русской армии Манштейн дезертировал в Пруссию; имя его отныне во всех губернских городах России было приколочено к виселицам палачами.

Когда король вошел в библиотеку, Манштейн был уже здесь; тут же, возле окна, таилась обтекаемая тень и Финка фон Финкенштейна, этого интимного друга детства короля.

- Мои добрые друзья, - сказал им Фридрих, - у меня всегда дрожат пальцы, когда я раскрываю заветный портфель... В самом деле, как приятно, сидя в тихом Сан-Суси, знать, что думают о тебе в кабинетах Парижа, Вены, Петербурга... Вот Менцель! - сказал король, показав донесение из Дрездена. - Личный секретарь польско-саксонского короля Августа Третьего, а смотрите, как верно мне служит! Теперь глянем, что сообщают русские друзья. О-о, как их много у меня... И вот письмо моего друга - наследника российского престола. Кстати, тут пишут, что в России сейчас восстание башкир. Манштейн, это опасно?

- Укус клопа, - отвечал Манштейн. - Клопа раздавят.

- Опять-таки, - призадумался король, - русские раскольники, которые терпят столько неприятностей от духовенства на родине, тоже ищут моего покровительства. Не могли бы мы из Берлина произвести раскольничий бунт в России?

- Цель бунта? - осведомился Манштейн.

- Король всегда попадает в цель... Вот, например: освободить из Холмогор свергнутого царя Иоанна Антоновича, который, будучи из Брауншвейг-Люнебургского дома, приходится мне родственником. Имей я такой козырь на руках, как наследник престола России, я стал бы играть гораздо смелее.

- Ваше величество, - отвечал Манштейн, - у меня имеется на примете тобольский раскольник Иван Зубарев. Ныне он собирается ехать на остров Мальту, дабы под защитой тамошнего ордена основать колонию русских схизматов. Но я задержал его в Берлине... Что позволено мне обещать ему?

- В таком крупном деле нельзя быть мелочным... Ладно: дать Зубареву патент на чин полковника прусской службы!

Манштейн ушел. За высокими стрельчатыми окнами библиотеки медленно светало, и король (всегда экономный) дунул на свечи. Из сиреневых потемок выступила тень Финка фон Финкенштейна...

- Фриц, - сказал он королю, - мы ведь друзья? И ты не скроешь от меня своих замыслов?

Король придвинул к нему папку с докладами шпионов:

- Прочти.., хотя бы это. Из России - от шведского посла в Петербурге графа Горна. Русский двор озабочен заключением договора с Англией, чтобы вырвать от Питта субсидию и поставить для Лондона своих солдат в знак уплаты задолженности... Так?

- И ты... - начал Финкенштейн.

- И я! - подхватил король. - Я тоже озабочен тем же. Не будем бояться рискованных решений... Мой друг Людовик немало