Великий океан

Зарядить пушки! скомандовал вдруг Павел и увидел, как суеверно перекрестился,боцман.

Шхуна продолжала приближаться, уже отчетливо видна была на носу под бушпритомрезная деревянная фигура какого-то бога... Водяной вал вскинул суденышко. В ту же секундусверкнул над шхуной огонь, ядро разворотило борт «Ростислава».

Павел упал, но сразу же поднялся, ухватил румпель. Худшие опасения подтвердились.

Отдай шкоты! закричал он высоким мальчишеским голосом.Все наверх!

С окровавленным лбомпадая, он содрал кожу с виска, вздрагивая от возбуждения инеожиданности, юноша налег на румпель, пытаясь повернуть судно. Ему это почти удалось.Второе ядро врезалось в волны. Бот лег бортом на воду и, скрипя обшивкой, тяжело поднялся.Однако шхуна без всяких усилий повторила маневр, новое ядро сорвало кливер. Обломкиреи, мокрая холстина грохнулись вниз, повисли на искалеченном борту. Потом их унесло вморе.

Цепляясь за изорванные снасти, за палубу, боцман пробрался на мостик. Упавшей реейпереломило ногу, ушибло спину. Старик ухватился за трос, вытер кровавую слюну.

Не уйти,сказал он, с трудом шевеля губами.Выкидывайся на каменья... Корсарэто... Кончит...

Лещинский оттащил потерявшего сознание боцмана в каюту.

Павел видел, что «Ростиславу» действительно не уйти. Но сдаваться он не собирался.Все надежды Баранова, оставшихся на Ситхе людей были обращены на этот рейс, намаленький бот, на него, на Павла. Гнев и ярость охватили его. Напасть на русское судно, врусских водах!

Он торопливо огляделся. Огромная водяная стена подняла «Ростислава», с высоты еевиднелся вспаханный, почерневший океан, совсем близкая, закрытая парусами шхуна...Тогда он решился.

К орудиям!стараясь перекричать вой ветра, налегая изо всех сил на румпель, крикнулПавел. И пока растерянные матросы добрались до пушек, он повернул бот и ринулся вместес водяной лавиной вниз, на врага.

Мелькнули паруса, черный высокий борт корабля, длинный, однорукий человек,ухватившийся за тали, повисшие на снастях люди...

Огонь! скомандовал Павел и закрыл глаза.

Из трех пушек блеснуло пламя, бот дрогнул, качнулся. Гул залпа на мгновение заглушилтреск столкнувшихся кораблей. Медленно раскололась и рухнула мачта шхуны. Валилисьобломки, свистели, извиваясь, концы снастей.

Лещинский припал к трапу, закрыл руками голову. Сумасшедший мальчишка утопитих всех. Дерзость нападения, внезапность, когда победа была на стороне шхуны, ошеломилиего. Он только и успел выскочить из каюты.

Когда наконец он поднялся, бот уже был далеко от своего врага. Со срезанным начистобушпритом, единственным уцелевшим гафелем, суденышко неслось на высокой волне.Позади, в наступившем мраке, чуть приметно белели на двух теперь мачтах паруса корсара.

А Павел стоял на коленях ударом его сшибло с ног и не выпускал румпеля.Холодные брызги смешивались с кровью, сочившейся из виска, парка была разорвана,черные волосы слиплись на лбу, обледенели. Он перестал быть мальчиком, отчаянным инеустрашимым, он стал мужчиной, выполнявшим свой долг.

Шторм налетел ночью. Огромные вали с грохотом неслись в темноте, рушились водяныестремнины. Выл и свистел ветер. Вода заливала палубу, с неистовой силой швыряла суденышковниз, вскидывала, снова влекла. Метались обрывки снастей, клочья истерзанных парусов.Паруса не удалось зарифить, буря сорвала их вместе с реей.

Павел привязал себя к румпелю. Двоих матросов унес ураган, а может быть, придавилообломками. Павел ничего не знал. Не выпуская румпеля, впившись в него окостеневшимипальцами, по пояс в воде, держался он на небольшом помосте. Компасный фонарь ещемигал, впереди мерцала мокрая мачта, билась белесая пена. Дальше ничего не было видно.

Шхуна давно потерялась в гудевшей темени. Буря прервала побоище, и оба корабляборолись теперь со стихией. После схватки с корсаром бот был полуразрушен, гибельпоследнего паруса, почти половины команды довершила его судьбу. Остались Павел,Лещинский, умиравший боцман и трое матросов в кубрике, тупо и равнодушно ждавшихконца.

Павел нечеловечески устал. Если бы не веревка, державшая его у рулевого управления,его снесло бы в пучину. Иной раз, когда «Ростислав» долго не мог подняться, юноше хотелосьразвязать узлы троса, перестать сопротивляться. И только остатки сознания, мысль о людях,лежавших внизу, под палубой, время от времени заставляли его судорожно цепляться зарумпель.

Вот так же, когда ему было двенадцать лет, трепала их буря у Алеутских гряд. Барановпривязал его вместе с собой у руля, команда, промышленные держались за мачты каютаи трюмы были затоплены. Двое суток носились они по морю, потом Тайфун швырнул суднона камни. Корабль бился о рифы, раздвигалась и сжималась треснувшая палуба, в щеляхдавило людей. Баранов приказал срубить мачты, строить плот, но плот разметало по заливу,люди погибли. Дочку штурмана, ровесницу Павла, бросил бурун на утес с такой силой, чтоу нее от удара оторвало обе ноги. Когда буря утихла и Баранов с Павлом выбрались на берег,мальчик долго и зло кидал в море камни, словно хотел ему отомстить. Затем обратился кправителю.

Крестный,заявил он с хмурой решимостью,вырастужелезный корабль куплю.Все каменья изломаю.

Павел не выпускал руля. Иной раз волна накрывала судно и казалось, что «Ростислав»больше не поднимется. Вода неслась стремительным потоком, заливала румпель. На какую-то долю минуты человеческая воля гасла, ослабевали мышцы, Павел переставал ощущатьдействительность. Представление о реальном поддерживали только хилый, вздрагивающийогонек компаса и улетающий звон корабельного колокола. Вскоре фонарь потух, умолк исорванный колокол. А потом сквозь грохот сшибавшихся волн проник и не уходил мерный,однотонный гул.

Павел понял и медленно разжал пальцы. Это ревели буруны. «Ростислав» несло наберег; скалы, как видно, находились совсем близко.

Несколько секунд юноша стоял не двигаясь. Ничто не могло спасти обреченное судно.Не было парусов, погас огонь, кругом бушующий, осатаневший мрак... Однако воля кжизни брала свое. Обхватив руками румпель, Павел долго, мучительно работал. В памятидержались деления компаса, румбы. Ему казалось, что еще можно оторваться от скал.Осунувшийся, в одном обледенелом кафтанепарку давно сорвала волна,задыхаясь, товскакивая, то припадая грудью к мокрому румпелю, помогая ногами, командир «Ростислава»пытался бороться.