Великий океан

Опустить лот! негромко распорядился Павел и сам пересчитал узелки.

Глубина оказалась достаточной двенадцать футов. Но течение было очень сильное.Натянутые якорные тросы торчали из воды, словно железные прутья. А как толькоокончательно рассвело, выяснилось, что бот почти чудом проскочил рифы, через которыетеперь не пройти. Впереди и с боков высились острые, изъеденные прибоями камни. Суднонаходилось в ловушке, и только канаты двух якорей удерживали его от неминуемой гибели.

Лещинский побледнел, смахнул капли пота, выступившие на его круглом, желтоватомлбу. Холодная страшная смерть была совсем близка. Искренне перекрестившись, подошел кначальнику.

Фортуна, Павел Савелович. Святое чудо!

Все еще не в силах справиться с дрожью, он повел плечами, плотно запахнул плащ.

Павел не ответил. В скудном пасмурном свете зари увидел медленно приближавшуюсяшхуну. Теперь, пожалуй, все... Сопротивление безнадежно, у корсара втрое больше людей,пушки. На «Ростиславе» всего пять человек и каронада, сохранившаяся после шторма.

Команда тоже заметила судно. Люди оставили парус, молча стояли у мачты. Корабельныйплотник, чернобородый горбун, то завязывал, то развязывал пояс, затянутый поверх меховойкацавейки, словно не знал, куда девать руки. Остальные держались спокойно.

Лещинский вдруг отвернулся, на мгновение опустил веки. Слишком блестели глаза.Затем подошел к Павлу и, не говоря ни слова, расстегнул кафтан, вырвал подол белойнижней рубахи, протянул лоскут.

Павел понял. И если до этой минуты он колебался дерзкий порыв боролся сответственностью за судно, за жизнь людей, с крохами надежды на милость пирата,сейчасон окончательно решился. Стало легко и просто. Далеко отшвырнув лоскут, он спрыгнул смостика на палубу, где сгрудилась команда.

Господа матросы! сказал он взволнованно и громко.Благодарю вас всех от доброгосердца... Не мне и не правителю нашему вы все служили. И я сам... Наш флаг мы не опустим.Корсару потребен груз, судно топить он не будет. Подойти мешают ему каменья. Решайте,господа матросы!

Лещинский видел, как стоявшие у мачты зашевелились, корабельный плотник выскочилвперед, швырнул о палубу кушак, потом шапку, кинулся к уцелевшей пушке. Остальныепобежали за мушкетами. Несколько связок бобровых шкур поместили вдоль борта, за нимиможно было укрыться от пуль и осколков ядер. И вовремя. Подойдя к ближайшим рифам,шхуна открыла по «Ростиславу» огонь. Однако, как и предвидел Павел, корсар не стрелялядрами: боялся потопить драгоценный груз. Палили из мушкетов и пищалей.

С бота не отвечали. Павел ждал, что пират спустит шлюпки, тогда можно будет битьнаверняка. Возбуждение улеглось, люди были защищены тюками, спокойно ждали. Лежал сружьем и Лещинский. Досада и злость обуревали его, но он крепился и даже помогалкомандиру заряжать приготовленные в запас мушкеты.

Стало совсем светло. Берег находился всего в нескольких кабельтовых, был хорошовиден. Песчаная полукруглая бухта, густой лес. Мир и покой стояли кругом, лишь возлесамой земли, на бесчисленных подводных скалах гудел и бесновался прибой да не умолкаяревели буруны.

Сражение неожиданно затягивалось. Стихший под утро ветер снова окреп, увеличиласьзыбь. Рваные облака нависли над самой бухтой, брызнули сухим колючим снегом. Шхунавынуждена была отойти подальше от камней. Бросить якорь. На некоторое время там всезатихло.

Павел повеселел, приказал матросам раздать сухари, по чарке рому. Чтобы скрытьгорделивую радость по поводу своей проницательности, нарочно хмурился, помогалустановить каронаду. Маленький бот превратился в крепость.

Однако передышка продолжалась недолго. Внезапно, когда команда «Ростислава» кончиласвой немудреный обед, над бортом шхуны появились два клуба дыма, и чугунные осколки,свинец со свистом и скрежетом пронеслись по палубе бота, смели всю носовую частьукреплений. Матрос, сидевший у пушки, упал и больше не поднимался. Все лицо егопревратилось в кровавую массу... Корсар бил картечью.

Следующий залп ранил плотника, очистил палубу от связок шкур. Осколком разбило вруках Павла мушкет. Еще один выстрел, а потом со шхуны спустили две шлюпки.

Сопротивление стало бессмысленным. Лодки, наполненные вооруженными людьми,уже подходили к суденышку с двух сторон. Через несколько минут пираты будут на палубе...Тогда Павел вытащил нож и пополз к брашпилю, чтобы обрубить канаты. «Ростислав»разобьется на камнях, но не достанется врагу.

Он не дополз. Высунувшись из люка, куда укрылся от залпов картечи, Лещинскийвыстрелил ему в спину. Павел вскинулся, уронил нож и медленно свалился за борт. Слышнобыло, как плеснуло море.

Чем больше в крепости разрасталась цинга, тем упорнее правитель боролся. Уже небыло слышно резкого крика воронов, редко пролетал белоголовый орел, затихли чайки.Люди съели все, что могло идти в пищу. Под прикрытием крепостных пушек ежедневновыезжали партии алеутов ловить палтуса и треску, но лов был ничтожен. Рыба ушла далекоза острова. Число заболевших росло, десять человек похоронил Гедеон на новом кладбищеза палисадом.

Баранов вскрыл последний запас мешок пшена и бочонок патоки. Скудными порциямилипкой каши кормили цинготников, из еловых шишек варили пиво. Здоровые не получалиничего. Две недели прошло с тех пор, как отплыл Павел. Осталось ждать еще не меньшевосьми.

Работы по достройке форта Баранов не прекратил. Индейцы через тайных лазутчиковузнали о положении в крепости, несколько раз пытались напасть врасплох. Последняя стычкатянулась два дня, тлинкиты проникли за внешнюю стену, сожгли часть палисада. Разъяренныебитвой, в деревянных изукрашенных масках, они лезли со всех сторон, не отступая передогнем каронад и пищалей.

Самый жестокий бой вспыхнул возле недостроенного корабля. Видно было, что тлинкитыхотели его зажечь. Индейцы забросали судно горящими смолистыми ветками, пускализажигательные стрелы, но корабль был укрыт старым парусом, пожара не вышло. Все жекое-где загорелись стружки, сухие, припасенные для настила палубы доски. Пока корабельщики плотники тушили огонь, нападающие кинулись к незащищенному судну. Там осталасьтолько Серафима и двое раненых алеутов.