Пером и шпагой

тяжелым...

ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ...

За последние полгода, что прошли для графа Шверина в русском плену, поручик Григорий Орлов успел споить его до такой степени, что, казалось, поднеси свечку к носу графа - и граф вспыхнет, сгорая на огне алкоголя!

Весной 1759 года Гришка Орлов вывез Шверина из Пруссии на берега невской столицы, где пленный адъютант Фридриха сделался собутыльником великого князя в Ораниенбауме.

- Если бы я был на престоле, - говорил ему Петр, - вы бы никогда не стали моим пленным... Пейте, граф! - И целовал немца, тыча в лицо Шверину перстенек с портретом Фридриха:

- Вот истинно великий человек. Я проклинаю, заодно с вами, храбрость русских янычар!

В кровавой схватке при Цорндорфе Григорий Орлов получил три жестокие раны, но поля боя не покинул. Дрался, как лев. Могуче и яростно. Смерть была бы для него спасением от кредиторов.

Отчаянная смелость поручика дошла до Петербурга, а любовные успехи сделали его неотразимым для женщин. Екатерина увидела Орлова впервые из окна - совсем случайно.

Улыбка невольно тронула ее губы, а он взял да и подмигнул ей: мол, знай наших!

Екатерина сразу оценила его красоту, резкую и вызывающую. Конечно, Орлов лучше Сережи Салтыкова и даже Понятовского.

Екатерину всегда привлекал дух гвардейской казармы, шумной, неистовой и пьяной. Именно оттуда выходили по ночам эдакие молодчики, чтобы кого-то свергнуть, кого-то возвести и все, полученное в награду, тут же бесшабашно прогулять. И она с удовольствием узнала, что Григорий в гвардии любим и уважаем товарищами.

- Паскуда он! - орал Гришка под пьяную руку о Петре. - Мы там кровь за честь русскую проливали, а он, мизерабль голштинский, еще смеет проклинать нашу храбрость? Товарыщи-гвардия, почто недоумок сей нас янычарами обзывает?..

О! Это было как раз то, что Екатерине требовалось сейчас. Она, как немка, должна опираться именно на русскую силу, чтобы ей простили ее ангальт-цербстское происхождение. Англичане снова дали Екатерине денег, и первым делом она тайком расплатилась за долги Орлова. Между тем британский посол Кейт, маскируясь под алкоголика, всецело покорил ее мужа, даже не заметив, что тем самым потерял дружбу Екатерины, - это очень большой просчет дипломата!

Чем же занимались два приятеля, помимо того, что пили? Петр переводил Кейту реляции из русской армии, выдавал секреты Конференции, а посол чаще обычного гнал курьеров в Лондон, которые - понятно! - дальше Берлина не ехали. Канцлер же Воронцов был трус и не тревожил это змеиное гнездо, боясь навлечь на себя гнев великого князя по смерти Елизаветы Петровны.

Предел шпионству положила сама же императрица.

- А чего это урод мой на Конференции посиживает?.. Отныне, - велела, племяннику моему ни в сенате, ни в советах Конференции не бывать. Он - вор!..

В утешение Фридрих наградил своего конфидента: Петр Федорович тайно получил патент на чин полковника прусской армии и был счастлив безмерно скакал на одной ноге, гонял собак по комнатам, ботфортом