Пером и шпагой

ня Пруссию, и теперь... Где вы, де Катт?

- Я здесь, ваше величество, - подоспел секретарь.

- Невежда! - отвечал ему король. - Ты посмотри сюда (он показал ему монету). Я уже не король, а значит - не "величество". Русские лишили меня королевства, оставив лишь в курфюрстах; отныне я только "светлость".

Он отшвырнул монету прочь, и она покатилась в угол, звеня и подпрыгивая.

- Какое злобное торжество! - произнес король. - Ах, как пируют в роскоши мои враги... Какой позор обрушен на меня! Пруссия, одно имя которой олицетворяет миру все мои владения с Берлином вместе, - Пруссия, которую я нежно любил, эта проклятая зажравшаяся Пруссия присягает России... Этого не снести!

Присел к столу и долго писал. Обернулся:

- Де Катт, вот эти письма спешно разослать по комендантам крепостей. Курьеры готовы?.. Тогда пусть скачут днем и ночью. Мне нужен фураж и хлеб, отчет по арсеналам и рекрутированию. Я снова начинаю игру - озлобленным и отдохнувшим... Что вы стоите, де Катт, такой рассеянный?

- Я думаю, король.

- Вот новость! Уж не собрались ли вы думать за меня? Не стоит труда, голубчик... Поверьте: я все уже продумал. И мне всего сорок шесть лет. Не знаю, сколько я проживу, но... Сколько бы я еще ни прожил, но в Пруссии ноги моей больше никогда не будет!

Король сдержал свое слово. Он прожил еще двадцать восемь лет, исколесил в поездках весь Бранденбург, но Восточная Пруссия короля никогда больше у себя не видела...

Де Катт вернулся в комнаты, отослав курьеров с письмами. Король стоял возле окна спиной к секретарю.

- Они поскакали, ваше величество, - произнес де Катт.

- Вот и отлично! - ответил король, не обернувшись. - Я уже разбил французов и австрийцев. Пришло время отколотить русских медведей. Они еще не ведают - как я умею бить!

Он повернулся к де Катту с просветленным лицом.

- В этой битве с русскими я буду ужасен, - сказал король.

НЕ ПОЙМАН - НЕ ВОР

Скромно и незаметно в Петербург въехал новый посол от Англии - сэр Ричард Кейт - и очень осторожно стал восстанавливать прежние подпольные связи. Великий канцлер Бестужев-Рюмин сразу оказался его верным побратимом. Канцлер был врагом Пруссии, - это, конечно, так, но остервенело цеплялся за союз с Англией, которая, по сути дела, давно уже была врагом России!

Бестужев висел на волоске, и все боялись оборвать этот волосок. Но.., когда-то надо. Надо! А.., кому рвать его?

Маркиз Лопиталь появился на пороге кабинета Воронцова.

- Сударь, неприятный разговор, - начал Лопиталь. - Имею распоряжение из Версаля прервать с вами всякие отношения.

У вице-канцлера даже глаза на лоб полезли.

- Да! - добил его Лопиталь. - Или вы уберете Бестужева, заступив его место, или же я (как и граф Эстергази), отвернувшись от вашей милости, буду впредь сноситься только с Бестужевым. Но с вами тогда никаких дел иметь мы не станем!

Воронцов в страхе кинулся во дворец и сразу дал понять Елизавете, что канцлер Бестужев прямо и бесповоротно решил возвести на