Пером и шпагой

? - спросила она подавленно.

- Да кто куды.., казаки - те аж в Великие Луки поспели.

- Супостаты! - заплакала Елизавета. - Воры!.. Меня уж не жалеют, ладно. Так хоть бы честь-то воинскую поберегли.

Жила она в каком-то полусне. "Только бы ныне не помереть, - призналась как-то Воронцову. - Хочу видеть у ног своих все знамена Фридриховы! А умри я сейчас - и мой наследник знамена эти вас целовать приневолит..." По стеночке, по стеночке она выбиралась из спален, тащилась к столу на разбухших ногах. Садилась, как старуха, - медленно.

- А где Серж Строганов? - спрашивала.

- Изволил ночевать сей день в Ораниенбауме.

- А Нарышкин где?

- Тоже к молодым отъехал.

- Что они так спешат карьер при молодых делать? Я ведь еще не померла. Я ведь еще императрица...

Эстергази при свидании с Елизаветой стал жаловаться на канцлера Бестужева, который торопит банкира Вольфа со скорейшим прибытием нового посла Англии, на смену удаленному Вильямсу.

- Ваш двор, - говорил он, - войны с двором Сент-Джемским не ведет, но вражда в политике определилась ясно. И я, ваше величество, как посол союзной вам державы, желал бы приуготовить вашу чуткую душу к справедливому подозрению...

Она не дала ему договорить - махнула рукой, отпуская.

- Потерпите, сударь, - отвечала Елизавета послу загадочно. - Я ведь тоже не за печкой родилась - все понимаю. А скоро мы избавимся ото многих подозрений сразу...

Между тем великая княгиня Екатерина Алексеевна, почуяв, что при дворе творится неладное, стала ссылаться на близость родов и затворилась в скорбном уединении. За окнами Китайского дворца кружились ворохи желтых листьев, от Кронштадта наплывала на материк сиреневая мгла. Кутаясь в платок, Екатерина забавлялась чтением Брантома...

Озябший Понятовский доскакал до Ораниенбаума, бросил на лугу лошадь, постучал в дверь трижды. И еще раз - отдельно.

- Что с тобою, друг мой? - удивилась Екатерина. Понятовский был бледен, прянично-круглое лицо его заострилось, мокрые пряди кудрей прилипли ко лбу.

- Я видел канцлера, - сообщил, озираясь. - Он велел успокоить тебя: Апраксина предупредили, и... Апраксин сжег! Все сжег!

- А разве?.. - пошатнуло Екатерину.

- Да! - оглушил ее ответ. - Фельдмаршал арестован. Великий инквизитор уже выехал под Нарву, чтобы снять первый допрос. А теперь надо ждать, что отточат топор на шею канцлера...

Екатерина струсила перед расплатой. Но вдруг погладила свой выпуклый живот и собралась с духом:

- Мое спасение - во мне самой! И меня не тронут. Кто осмелится? Отныне я удаляюсь от мира!.. - закричала она. - Я ничего не знаю. Я ничего не видела... Пусть они расхлебывают сами! Я только мать наследника престола российского, а вот здесь (она сильно хлопнула себя по животу) уже имеется дополнение к древнему дому Романовых. И, выпроводив Понятовского, она с иронией добавила:

- Спасибо тебе, мой верный Пяст!

***

Затихло все... Дипломатия лениво прокисала в незначительных интригах, когда из Франции