Баязет

йшие же три дня обеспечить подвоз продовольствия к крепости.

- Но я, - мгновенно вспыхнул Карабанов, - казачий сотник, и чёрта ли мне в том, какие и когда сухари привезут из Игдыра?

Я за всю свою жизнь не подал руки ни одному интенданту и считаю, что великий Суворов был прав, когда сказал, что любого интенданта, прослужившего десять лет, можно расстреливать без суда.

- Говорите что вам угодно, - твердо сказал комендант, - и действуйте как угодно, но чтобы цитадель была обеспечена продовольствием!..

Карабанов, обозленный тем, что его суют в каждую дырку затычкой, направился к Латышеву.

- А я к вам, - сказал поручик, сразу усаживаясь. - Про вас вот, прапорщик, все говорят, что вы честный-честный. Что вы такой, сякой, разэтакий. Хвалят вас, хвалят. Но, по всему видать, в гарнизоне уже надоело вашу честность каждый день на хлеб мазать. Вот и выбрали меня. Может, я честен и менее вашего, но зато и менее скромен, нежели вы... Ну открывайте ваши лабазы!

Прапорщик спихнул с рук какие-то счета и расписки. Андрей тут же скомкал их и, приведя Латышва в непомерный ужас, зашвырнул их под стол.

- Это ни к чему, - сказал Карабанов. - Гарнизону нужны сухари, чтобы есть, а не мягкие бумажки, чтобы... впрочем, пардон!

Вы бы мне еще гроссбухи тут завели!.. Кто главный поставщик в Баязете?

- Саркиз Ага-Мамуков, - пояснил прапорщик, - его всегда можно в это время застать в духане.

- Ладно. Вот сейчас пойду и раскровеню ему всю морду. Вы хоть скажите, прапорщик, сколько должен весить сухарь?

- Он должен быть вот такой, - Латышев показал ладонь. - А сколько он должен весить - не знаю.

- Послушайте, юноша, - произнес Андрей с укоризной, - ведь мы с вами офицеры, получаем жалованье, мы не подохнем с голоду.

А солдат живет тем, что ему дадут. Какой же вы офицер, если так плохо заботитесь о солдате?.. Стыдно!

Хлопнув дверью, поручик ушел, Карабанов теперь даже был почему-то рад, что ему доверили это дело. И, подходя к духану, весь внутренне сгорая от страшной злости, он выглядел спокойным и решил быть отменно вежливым.

Самое главное на Востоке - вежливость: можно говорить и делать что угодно, но - вежливо...

- А кто здесь господин Саркиз Ага-Мамуков?

5

Солдатский сухарь - святыня:

в обозе - ни одного колеса!..

Приказ Гурко 1877 года

Ага-Мамуков сидел, поджав толстенькие ножки, на пышной подушке. Нос у него был унылый, зад толстый, словно у раздобревшей бабы, глаза кроткие и выпуклые, как у доброй коровы, которую мало бьют и много кормят. Он пил душистый чай и мурлыкал. Настроение у него, видать, было неплохое.

Карабанов присел рядом, тоже попросил чаю.

- Господин Ага-Мамуков, - сказал он с легким поклоном, - вы, кажется, имеете честь быть главным поставщиком баязетского гарнизона?

Польщенный маркитант заворковал что-то, как сытый голубь перед голубицей.

- А я, - продолжал Карабанов (впрочем, удивляясь, сам себе, что еще не сунул кулаком в эту жирную морду), - имею честь принимать