Лашарела. Долгая ночь

Аллах! Ил аллах!

Хорезмийцы карабкались под прикрытием града стрел,

извергаемых отрядами лучников, которые тоже успели

в темноте и тишине подойти почти к самым вершинам.

—

Аллах! Ил аллах!

Словно отары овец, плотной однородной массой запол¬

нили атакующие все склоны гор. Левое крыло хорезмий¬

цев, под предводительством брата султана Киас-эд-Дина

и Орхана, ожесточенно напирало на только что проснув¬

шихся, как следует не опомнившихся грузин. Правое кры¬

ло осыпало грузин таким дождем стрел, что не оставалось

в воздухе ни одной непронзенной точки.

Грузины тоже отстреливались, но дождь их стрел был

пореже, тогда как стрелы атакующих создавали непрохо¬

димое пространство, благодаря чему беспрепятственно

продвигались вперед пешие отряды Киас-эд-Дина и Ор¬

хана.

На этот опасный фланг прежде всего поспешили бра¬

тья Ахалцихели. Увидев вождей, грузины вдохновились

и бросились на атакующего врага. Завязалась рукопаш¬

ная схватка. Войска хорезмийцев скатились к подножию

горы. То, что враг дрогнул, не укрылось от опытного гла¬

за Шалвы Ахалцихели.

—

Бей их, громи, гони! —воскликнул Шалва и сам

обрушился на стену врагов. Стена дрогнула и прогнулась.

Но в то время как один фланг хорезмийцев постепенно

сползал со склона к подножию, другой фланг достиг вы¬

сот и начал разворачиваться на них. Фактически атаку¬

426

ющие зашли в тыл отрядам Ахалцихели. Тогда старший

брат перекинулся на высоты, и там закипела такая сеча,

такая резня, что сначала ничего нельзя было разобрать.

Все же у грузин было некоторое преимущество в позиции,

хотя их было гораздо меньше. Вероятно, им удалось бы

в конце концов отбить высоты, если бы в это время Дже¬

лал-эд-Дин не двинул свои центральные, свои основные

войска. Железная конница султана с оглушительным шу¬

мом и дикими воплями двинулась на грузин.

Шалва, увидев надвигающуюся железную лавину,

еще раз оглянулся в сторону главного грузинского стана:

ведет ли наконец командующий главную армию грузин

на помощь истекающему кровью авангарду? Но было ти¬

хо в стороне главной ставки, на помощь никто не шел. Уж

восемь гонцов отправил Шалва к Мхаргрдзели с просьбой

немедленно слать подкрепления. Ни один гонец не воз¬

вратился назад, как будто вся армия грузин или перебита,

или ушла.

Нельзя было допустить, чтобы конница ворвалась на

высоты. Это была бы полная и окончательная гибель аван¬

гарда. Лучших воинов из тех, что оставались в живых,

Шалва расположил в центре неудержимой копной атаки.

Рушили скалы, засыпали конницу тучами стрел и доби¬

лись того, что центр отхлынул. Но фланги конницы про¬

двигались вперед. Там некому было с ними биться,

и Шалва понял, что нужно отходить, пока еще не замк¬

нулось сзади намертво стальное кольцо.

Появился откуда-то с фланга разъяренный Иванэ.

—

Где же наши? Что они собираются с нами сде¬

лать?! Шесть гонцов я послал к амирспасалару, а от него

ни слова.

—

Я тоже посылаю гонца за гонцом.

—

Значит, нас обрекли на смерть?

—

Не жалко наших голов, но если враг укрепится

на высотах — проиграна вся война, проиграна Грузия!

—

Я сам поскачу к Мхаргрдзели и либо зарублю его,

либо пусть он ведет войска в атаку!

Иванэ повернул коня и ускакал в сторону главного

стана.

Высоты между тем затопляла понемногу кипящая мас¬

са рукопашного боя. Горстка грузин тонула, захлебыва¬

лась в этой вязкой ужасной массе. Шалва Ахалцихели по¬

ка еще не падал духом. Опоздание грузин он считал воен-

427

ной хитростью Мхаргрдзели. Вероятно, амирспасалар

хочет как можно больше хорезмийцев заманить на

высоты, а потом ударить на них, сшибить с высот, чтобы

они покатились, как камни. Разве не так же поступили

грузины при царице Тамар в знаменитом Шамхорском

бою? Тогда враги почти совсем уничтожили грузинский

авангард. Судьба сражения висела на волоске, но тут на¬

валилась основная армия и повернула дело.

Может быть, на это рассчитывает и Мхаргрдзели, но

слишком долго уж он раскачивается.

Хорезмийцы окончательно затопили высоты. Бьются до

последнего вздоха и падают отборные рыцари Грузинского

царства. Копьем в пах пронзили коня под Шалвой, конь

едва не придавил хозяина, когда упал на скользкую кро¬

вавую землю. Шалва и пеший не оставил меча. Он, правда,

не видел уж, кого поражает меч. Как пьяный, махал он на¬

право и налево, и там, куда поворачивался Шалва, редели

ряды врагов, образовывалась брешь, потому что падало

сразу несколько человек. Но степа пружинила, возвраща¬

лась на старое место, когда Шалва поворачивался в дру¬

гую сторону. Руки делали одно, а голова думала о другом.

Неужели командующий принес нас в жертву, не¬

ужели из-за зависти к братьям Ахалцихели он губит и ар¬

мию и страну? А другие грузинские полководцы? Двою¬

родный брат Шалвы Варам Гагели, старый боевой сорат¬

ник, неужели и он оставил друга в беде? Где Бакурцихели,

верный рыцарь двора, где благородный доблестный Цотиэ

Дадиани? Где... В глазах у Шалвы зарябило. Верно, дотя¬

нулся до его шлема саблей какой-нибудь жалкий хорез¬

миец. Но не так-то просто сокрушить богатыря Шалву.

—

Шалва! — услышал он сквозь шум в ушах голос

придворного поэта Торели.— Лети в ставку. Или заруби

атабека, или заставь поднять войска.

Но и в главную ставку нельзя ускакать Шалве. Дого¬

нит стрела, вонзится в спину, и скажут, что Шалва бежал

с поля боя. Никогда еще Шалва не показывал врагам

спины.

—

Шалва, спасайся, беги! — в каком-то отчаянии крик¬

нул Турман Торели, отбиваясь от четверых сразу.

После этого обреченного крика оставшаяся горстка гру¬

зин вдруг повернулась к врагам спиной, чтобы прорвать¬

ся из окружения. Враги увидели, что знамя Грузии

дрогнуло и двинулось к тылу. С новым ожесточением они

бросились вдогонку за знаменем. Знамя, закачалось, па

мгновение высоко взметнулось над сечей и рухнуло в кро¬

вавую кашу.

Шалва схватился за правое плечо. Сквозь пальцы

брызгала кровь. Окровавленной рукой он начал мазать

лицо, и лоб, и щеки. Солоно сделалось на губах. Торели,

обернувшись, увидел кровавую маску вместо лица Шалвы.

—

Мажь и ты, мажь кровью лицо, примут за мертвеца!

Шалва упал и сразу затерялся среди бесчисленных тру¬

пов. Торели окунул руку в лужу чьей-то чужой (может

быть, хорезмийской) крови и, разукрасив себе лицо, тоже

упал на сраженных врагов и братьев.

Бегут над Шалвой и Торели пешие хорезмийцы, с улю¬

люканьем мчится конница. Некогда разбирать, кто жив,

кто мертв. Вот перепрыгнули через Торели, вот поднялось

копыто, брызнула чья-то кровь, полетели клочья мяса.

Мчатся над поверженными грузинами враги, зов к аллаху

пе смолкает ни на секунду:

—

Аллах! Ил аллах!

Мчатся... Мчатся... Мчатся... Свистят сабли, храпят

кони, вопят люди, стучат копыта, звенит оружие. Мчатся,

мчатся, мчатся. Господи, будет ли им конец. Их передовые

должны были уж достигнуть главного лагеря грузин. От¬

чего же не слышно оттуда шума боя!

Шалва знает, как шумит рукопашная схватка и как

шумит ничем не сдерживаемая погоня врага. Где же наши

войска? Почему не вступают в бой? Что произошло там,

в главном стане? Какое непоправимое несчастье, какая не¬

слыханная беда!

Случилось что-то такое, за что Грузия расплатится не

только тремя тысячами воинов авангарда, но что явится

началом небывалого страшного бедствия.