Великий океан

Птица,ответил Манук на недоумевающий взгляд Алексея.Дятел. На зиму готовит.Когда голодно бывает, индейцы очень радуются таким деревьям.

Действительно, вскоре послышался стук, и, обернувшись, они увидели на соседнемдубе большого черного дятла, старательно долбившего ствол почти у самых корней. Вышевиднелись свежие отверстия, половина из них уже была заложена желудями. Запасливаяптица продолжала свою работу, не обращая внимания на людей.

Ишь, божья тварь! не удержался Лука и от восхищения сгреб свою бороденку.Прямо тебе магазея. Ну и места!

Он подбежал к дереву и, спугнув дятла, принялся вкладывать желуди в заготовленныеотверстия.

Алексей оторвал его от этого занятия. В другой раз он сам с удовольствием простоял быздесь полдня, но сейчас нельзя было отвлекаться ничем посторонним. Он сердито приказалне шуметь и, поправив заплечный мешок, двинулся дальше. По его предположениям, доизгиба озера, где стояли лодки, оставалось около часа ходу.

Вскоре лес стал еще гуще, приходилось почти пролезать под сплетением ветвей и лиан,и некоторое время путники с трудом пробирались сквозь чащу. Потом деревья поредели,открылась небольшая поляна, и только Алексей ступил в высокую сочную траву, как напротивоположной опушке кусты раздвинулись и на поляне показалась небольшая фигураиндианки. Девушка еще не заметила русских, остановилась, чтобы оглядеться. Она быласовсем голая, миловидная, смуглая, с длинными черными волосами, откинутыми назадпочти до пояса. За плечами у нее была плетенная из травяных корней корзина, очевидно,для сбора желудей, поддерживаемая расшитой повязкой, охватывающей лоб.

Девушка жмурилась на солнце и не сразу увидела незнакомых людей. Но заметив, онанесколько секунд глядела на них, словно на чудо, приоткрыв детский пухлый рот, затемповернулась и, мелькнув корзинкой, исчезла в кустах.

Девка!первым опомнился Лука.Дикая! Теперь приведет стаю!

Алексей раздумывал недолго. Друзья тут или враги, но скрываться дальше не имелосмысла. Как видно, индейский поселок недалеко, и девушка опередит их. Нужно идти скореек берегу, на открытое место. Там можно хоть оглядеться, а в крайнем случае даже захватитьлодку.

Слушайте!сказал он, кладя руку на плечо алеуту.Ты, Манук, забудь, что у тебяесть ружье, и ты. Лука, тоже. Если нападут всем селением, ружья не пособят. По берегупойдем не торопясь, пускай поймут, что не боимся и идем с добром. А если кто из васвыстрелит, второй выстрел будет мой. Виноватому в голову. Тут, может статься, решится всенаше дело... Ну, а теперь пошли!

Всегда горячий и стремительный, помощник Кускова на этот раз говорил сдержанно инеторопливо, и в его манере держаться было что-то от Баранова и Ивана Александровича.Неосознанно, в решительную минуту, он перенял их хладнокровие и твердость.

Спутники это почувствовали и приободрились. Лука, основательно струхнувший, хотелбыло по привычке закуражиться, но не посмел, а Манук преданно кивнул головой и безслов повернул в лес.

Но они не прошли и половины пути до лодок. Лесной массив вдруг оборвался, и передпутниками возник широкий пологий распадок, постепенно переходивший в плоскогорье.По этому распадку бежали трое индейцев, голых и безоружных, а за ними гнались нескольковсадников в плащах и шляпах, по виду испанские солдаты. Всадники размахивали арканами,как видно, пытаясь накинуть их на убегающих.

Прежде чем Алексей и его товарищи поняли, в чем дело, тонкая волосяная веревкавзвилась над крайним индейцем, охватила плечи. Индеец упал, а солдат, сразу же крутоповернув лошадь, потащил его по траве. Почти одновременно такая же участь постигла ивторого индейца. Только третий, старик, с травяной повязкой вокруг бедер и пучком волосна голове, украшенных перьями, продолжал бежать, петляя и бросаясь то в одну, то вдругую сторону. Даже издали можно было заметить, как судорожно он хватал ртом воздух икак постепенно замедлялись его движения. Теперь за ним гнались двое солдат, и виднобыло, что до леса он не успеет добраться.

Не рассуждая, Алексей сорвал с плеча ружье. От выстрела гулко прокатилось эхо. Коньодного из солдат вздыбился, рванулся назад и упал на передние ноги. Всадник перелетелчерез голову и растянулся в траве.

Почти в тот же момент выстрелил и Лука. Но зверобой целил всаднику в голову и отспешки промахнулся. Пуля всего лишь сбила обшитую позументом шляпу. Испанец на всемскаку повернул лошадь, так, что она заржала и едва не рухнула, и понесся обратно. Услышавстрельбу, остальные солдаты, подхватив пленных и ошеломленного падением товарища,тоже ускакали вверх по ложбине. Среди них Алексей приметил и темную сутану монаха,ехавшего на белом муле. Все это продолжалось не больше минуты.

Когда наконец Алексей опомнился, распадок был пуст и лишь невдалеке хрипела,пытаясь подняться, смертельно раненная лошадь. Потом дернулась и затихла. Индейца тожене было. Он скрылся в лесу.

Горяч ты, Лексей Петрович! сказал Лука с неподдельным восхищением.Здороворезанул! А я прямо в шляпу его поцелил. Видал?

Но Алексей его не слушал. У него еще дрожали руки, и он молча принялся заряжатьружье.

Один Манук сохранил спокойствие. Он быстро спустился с песчаного обрыва, на которомони стояли, и, подойдя к убитой лошади, обыскал седло. В сумке он нашел старыймолитвенник и несколько лепешек из кукурузной муки. Больше ничего там не оказалось.Зато вверху заглавного листа стояла надпись латинскими буквами: «Missia Santa Clara».

Латинский алфавит Алексей знал, да и без этой надписи присутствие монаха средисолдат объясняло цель отряда. Кусков не раз рассказывал о том, как миссионеры вербовалииндейцев, которых затем крестили и делали своими рабами.

Точно скот! сказал Алексей и от возмущения с такой силой загнал шомполомпулю в ствол ружья, что ободрал себе пальцы.

Ну, государи мои,заявил он, не обращая внимания на кровь, проступившую возленогтей,пойдем прямо в селение. Мы не гишпанцы, не монахи, таиться нам нечего... Дикие,полагаю, теперь о том узнали.

Он спрыгнул с обрыва и, все еще бледный и взволнованный, зашагал по распадку.Лука и Манук еле поспевали за ним.