Тёмный лорд (СИ)

«Я не мог оставить себе непристойное имя магловского отца. Нет! Я придумал себе новое имя. Я знал, что это имя в ближайшем будущем все станут произносить с ужасом и почтением, потому что я стану величайшим магом мира».

Иголки озарились отсветом синих огоньков. От их игры Тому почудилось, будто на дворе Сочельник, и он стоит в заснеженном лесу. Из-за деревьев выглянули зеленые глаза Эмилии. К удивлению Тома на ней был не плащ, а белое бальное платье с блестками.

«Ты не забыл, Томми, какую судьбу я уготовила Мудрецу Равному Небу?» — весело сказала она.

«Но это невозможно, Гринни, — серьезно ответил ей Том.— Царь Обезьян стал бессмертным и разгромил Небесные чертоги только за то, что божества посмели, — его голос дрогнул от ненависти — не пригласить его на пир».

«Только затем его шкура пошла на красные сапожки Демоницы», — рассмеялась девушка, бросив в парня обледенелым снежком. Она, казалось, мечтала поиграть с ним в снежки прямо посреди леса.

«Послушай, Гринни… Ты умерла… » — возразил Риддл. Его вдруг осенила жуткая мысль, что девушка была не в бальном, а в погребальном платье.

«Умерла? Да, умерла», — Эмилия нахмурилась и стала медленно отступать между сосновыми рядами.

Боль сжала голову. Том очнулся, глядя на освещенные неясным светом хвойные ветви. Удивительно, но теперь он знал чем закончить записи. На кремовой странице оставался маленький кусочек, и Том вывел:

I am Lord Voldemort

Лорд Победивший Смерть

Озноб не проходил, но на душе стало спокойнее. Долгожданный дневник был завершен. Оставалось вложить в него частицу самого себя.

========== Глава 38. Гобеленовая комната ==========

— … и, наступая, Советы глубоко врезались в нашу оборону. Новый, сорок четвертый, год будет для нас несомненно удачным. Скоро у нас будет чудо-оружие, с помощью которого переломим ход войны! *

Тому показалось, что Геббельс сейчас захлебнется от ярости. Зал послушно встал и вскинул правые руки.

— Том!

В гостиную вбежал запыхавшийся Рэндальф Лестрейндж. Он бежал со всех ног — настолько, что черные кудряшки покрылись липким потом, и это заставило Тома поморщиться от омерзения. Следом спешили запыхавшиеся Эйвери и, как ни странно, Мари Аркон. От волнения девушка поправила на ходу длинные русые локоны.

— Том… Блэк попал, — выпалил Лестрейндж.

— Куда попал? В квоффл? — сморщил лоб Риддл.

— В квоффл нельзя попасть, — замахал руками Рэндальф. — Ты бы не совался в квиддич!

— Придурок Блэк саданул Пруэтта с Вэйном в туалете, — пояснил Эйвери, часто моргая.

— Чем саданул? Seco? — напрягся Том. Голос в голове отчаянно кричал, что из-за этой проклятой случайности может раскрыться его клуб. От волнения парень отшвырнул газету на шахматный столик.

— Да нет, слава богу, — залепетала Мари. — Он поджег их Inscendio…

— Орион в больничном крыле. Перетрусил, придурок, — покачал головой Лестрейндж. — Вэйн дешево отделался, а вот рыжему повезло меньше.

— Вперед, — вскочил Том. — Мари, — указал он на дверь, — бегом к Ориону. Пусть отрицает все. И потихоньку подмени его палочку!

Француженка побежала, стуча каблучками. Лестрейндж бросил ей вслед вожделенный взгляд. В былые времена Том непременно бы рассмеялся, но сейчас ему было не до этого. Поправив складки мантии, он вышел в коридор. Через пятнадцать минут Том постучал в знакомую дверь директора.

— Ах, Том, заходите… — Диппет выглядел совершенно разбитым, но приветливо кивнул ученику.

— Добрый вечер, сэр, — мягко улыбнулся Риддл. — Ко мне прибежали Лестрейндж с Аркон и сказали, будто произошло невероятное…

В глубоком кресле у входа сидел, вздрагивая, профессор Слагхорн. Напротив директора, покусывая губы, расположился профессор Дамблдор. Третьего человека с рыжими усами Том видел пару раз на платформе 9 ¾, но безошибочно узнал в нем отца Игнотуса Пруэтта. Сотрудник министерства был в темно-сером плаще и нетерпеливо теребил манжету. Четвертой оказалась хрупкая белокурая женщина в дорогой серебристой горжетке. Судя по сверкающему бриллианту и пронзительно-голубым глазам, это без сомнения была миссис Блэк.

— Однако же префект Слизерина неудовлетворительно следит за дисциплиной в своем Доме! — воскликнул мистер Пруэтт, сжав ручку кресла. Профессор Дамблдлор посмотрел на него с легкой укоризной.

— Простите, сэр? — Риддл наклонил голову набок и посмотрел в сторону Диппета. — Ученика нашего колледжа в чем-то обвиняют, и я, как префект, хотел бы узнать, в чем.

— Неслыханная наглость! — воскликнул Пруэтт с холодной яростью. Тому показалось, что даже его стоящие усы пропитаны табаком. — Впрочем, ничего подобного от студента змеиного…

— Остин, — легким движением руки успокоил его Дамблдор. — Том, — холодно продолжил он, — я уважаю вашу преданность Слизерину, но в данном случае она неуместна.

Миссис Блэк грустно посмотрела на Риддла, словно он был наивным ребенком. Том постарался бросить на Дамблдора открытый взгляд, вспоминая тот миг, когда к нему подбегали Лестрейндж, Эйвери и Аркон.

— Тем не менее, сэр… В туалете произошел пожар, — учтиво кивнул Том в сторону рыжеусого. — На каком основании обвиняют мистера Блэка, который не признает своей вины?

— Ой, да что вы? — усмехнулся Пруэтт. — Как удивительно! Тем не менее, — добавил он с ядом, — потрачу время и просвещу этого змееныша. Когда мистер Пруэтт и мистер Вуд находились в туалете на четвертом этаже, из-за двери раздался голос вашего мерзавца, произнесшего заклинание зажжения. Туалет заволокло дымом, Блэк вошел в туалет и начал глумиться…

— Это может кто-то подтвердить, сэр? — спросил Риддл.

— Подтвердить? — сотрудник министерства был, казалось, потрясен. — Неужели того, что мой сын лежит в больнице с обожженными ногами, недостаточно для наказания обнаглевшего змееныша?

— Довольно! — хлопнула леди Блэк по подлокотнику. — Кто вы такой, чтобы сметь, — Тому показалось, что в ее глазах мелькнула искра ярости, — осуждать моего сына?

— Полагаете, я унижусь до общения с Вашей безумной семейкой? — прорычал Пруэтт.

— Не ссорьтесь, — прохрипел Диппет. — Однако, Том, при разбирательстве мистер Блэк говорил иное.

— Сэр, Орион в шоке, — Том заговорил как можно более учтиво. — Он попал в пожар, и его обвинили в поджоге.

— Как лихо змееныши умеют разглагольствовать, а? — переспросил самого себя Пруэтт. — Хорошо, — с усмешкой посмотрел он на Риддла, — давайте пригласим Вашего ненаглядного Блэка.

— Что же, это легко устроить, — сухо кашлянул Диппет. — Гораций?

Зельевар, испуганно кивнув, отправился к выходу. Том мысленно поблагодарил Диппета за это решение: теперь префекта никто не заподозрит в сговоре с Блэком. Если Мари успела, все будет замечательно. Если нет — он все равно показал себя префектом, сражающимся за интересы своего колледжа.

— Входите, мистер Блэк, — вернувшийся через несколько минут профессор Слагхорн подбадривал своего ученика.

На Орионе Блэке не было лица. Кожа казалась неестественно бледной; скулы заострились. Больше всего Тома поразили его пустые глаза с громадными зрачками. Парень поежился: они чем-то напомнили ему глаза Патрика в момент, когда того озарила зеленая вспышка.

— Добрый вечер, мистер Блэк, — Директор поднялся из-за стола. — Мы ждем от вас подробного рассказа.

— Я… — Орион хотел что-то сказать, но властный взгляд Тома заставил его проглотить фразу. — Я вбежал на крик в туалет…

— Ах ты гаденыш! — воскликнул в сердцах Пруэтт.

— Тише, пожалуйста, — сказал Дамблдор. — Это легко проверить с помощью Priori Incantatem.

Орион отчаянно заморгал и, вздохнув, выложил палочку, словно преступник, ожидающий вынесения приговора. Том чуть не вскрикнул от радости, увидев тонкую белую палочку Мари, и прикусил губу.

— Repero… Accio… Glassio… — бормотал удивленный Дамблдор. — Вы наводили глянец на ботинки, мистер Блэк?

— Мой сын всегда следит за собой, — холодно сказала леди Блэк. Том перевел на нее взгляд, однако глаза матери Ориона не выражали ничего.