Тёмный лорд (СИ)

— Том, конечно, — лукаво улыбнулась Оливия. — Я сейчас! — помахала она ручкой подругам. Легко спрыгнув с дивана, девочка помчалась за префектом к разбросанной группе кресел: туда, где сгущался салатовый сумрак.

— Лив… — Том осмотрелся. — Ты не можешь нарисовать мне змееподобное лицо?

Оливия посмотрела на него так, словно на лице Тома выступил непонятный узор. Улыбка пропала, и ее глубокие карие глаза показались ему стеклянными.

— Я поясню, — по привычке Риддл стал расхаживать по комнате. Оливия, семеня маленькими легкими шажками, каким-то образом умудрялась попасть в такт его шагов. — Понимаешь, древние греки верили в существование людей-змей, а я… Я воссоздаю их.

— Хорошо, Том, — кивнула Оливия. — Завтра к вечеру?

— Нет, Лив, мне не нужен рисунок гуашью, — мягко сказал Том. — Хватит карандашного наброска. Что-то среднее между лицом и змеиной мордой, — протянул он девушке пергамент.

Поняв, что сопротивление бессмысленно, Оливия пожала плечами и взяла карандаш. Ее движения напоминали Тому движения Миранды, только если райвенкловка касалась пергамента мягко, то Оливия — твердо и сухо. Через десять минут на него смотрел набросок лица, напоминающего превращенную змеиную морду — с узким плоским носом и змеиными глазами. Глядя на него, Том почувствовал ужас: лицо было невероятно похоже на его ночные кошмары.

— Так пойдет? — Оливия бросила на него задорный взгляд карих глаз.

— Да, огромное спасибо. — Девушка нетерпеливо смотрела, как он складывает рисунок в сумку. Том едва не усмехнулся: он не сомневался, что Оливии хочется поскорее оставить его. Как в сущности и всем на свете.

— Хорошего вечера, Том! — Лив легко развернулась и, несмотря на высокие каблуки, побежала в сторону своего кружка. Глядя, как мелькают ножки Оливии, Том не выдержал и подарил ей улыбку. Свою последнюю искреннюю улыбку. Развернувшись, он пошел в гобеленовую комнату: ту самую, где когда-то с ужасом думал о наказании за гибель Миртл.

Несколько мгновений в коленях стояла легкая дрожь. Затем, взглянув на покрытые темной водой окна, Том открыл портфель, и, достав соль, рассыпал ее на полу в форме египетского креста. Вынув из коробочки кусок мела, начертил четыре цифры: объем своей магической массы, значения своей души, отделяемого Ка и компонента Ка, равного объему магической массы будущего двойника. По бокам креста Том установил четыре свечи. По правую руку он положил очки Миртл, а по левую — дневник с рисунком Оливии и цветок лотоса. Приготовленный крест напоминал египетские саркофаги, и Том, преодолевая ужас, лег на него и вытянул руки. Затем, зажмурившись, проколол иглой вену и приложил руку на дневник.

Свечи вспыхнули черным светом. Испуганный Риддл стал читать заклинание на египетском языке. Темная венозная кровь капала на глянцевые страницы. На миг Тому почудилось, что он видит, как чудовище с головой осла заключило в объятие тонкую босую девушку и указало на саркофаг**. Подгоняемый ужасом, Том продолжал читать заклинание, пока, наконец, очки не засветились зеленым светом. Тело пронзила боль, словно лучи, исходящие от очков Миртл, жгли его насквозь.

— Secessio! — крикнул он, подбросив дневник и направив на него палочку. Свет погас, и Том провалился в темноту.

*

Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, которые отбрасывали длинные тени сквозь зеленоватый сумрак. Он, без сомнения, находился в Тайной комнате, только вместо статуи Слизерина стояло огромное зеркало. В зеркале тотчас появилось отражение уродливого младенца со змееподобным лицом. Некоторое время чудовище росло, пока, наконец, не превратилось в копию Тома. Контуры его фигуры были расплывчаты, словно Том видел его сквозь мутноватое стекло.

— Позволь представиться, — холодно сказал двойник. — Лорд Волдеморт собственной персоной.

— Я — Лорд Волдеморт, — устало ответил Том. Это, видимо, был очередной кошмар, но парень решил досмотреть его до конца.

— Не совсем, — плотоядно улыбнулся двойник. — В тебе была частица Лорда Волдеморта — та, что хотела могущества, власти и славы. Ты дал ей жизнь, и теперь я сильнее тебя. Неужели ты еще не понял, — он сладко улыбнулся, — что я убивал всех, кто был тебе дорог?

— Но… Зачем? — прошептал Том.

— Затем, чтобы ты стал мной. Ничтожное животное… Сrucio!

Том упал, разрываемый болью. Все его тело словно жгли паяльные лампы. Каждая частица его тела взрывалась болью, каждая клеточка горела огнём, а агония эхом боли отдавала по всему телу с удвоенной силой.

— Том! ТОМ!

Веки открылись, и он увидел перед собой лицо мадам Эльвиры. Испуганная медсестра стрясла его за плечи. Позади нее стоял профессор Слагхорн, который был пугающе бледен. Том посмотрел на левую руку и заметил, что она покрыта мелкими, как сетка, ранами.

— Я… Умер? — прошептал Риддл.

— О, нет, все в порядке, — успокоила его медсестра. Она отвинтила крышку от баночки с бальзамом и принялась осторожно наносить его на руку Тома. Парень старался держать себя в руках, хотя при каждом прикосновении его тело отзывалось болью, простреливающей его насквозь, притом, что и сам бальзам нестерпимо горел на коже.

— Я хотел провести эксперимент, — осторожно сказал слизеринец.

— Да, такое бывает, — подтвердил декан Слизерина. — Том, вы слишком одержимы наукой. По счастью, на ваши крики прибежала мисс Вэйделл. Они с подругами показали нам Вас, лежащего без сознания в крови и дыму.

— Мистер Риддл слишком слаб, — сказала мадам Эльвира. — Все объяснения он даст позже.

Медсестра и мастер зелий вышли из комнаты. Парень пощупал карман и достал дневник. Кремовые страницы были пусты. Преодолевая боль, он взял правой рукой перо и написал корявым почерком:

Меня зовут Том Риддл.

Чернила пропали, и через минуту из страницы сама собой вытекла надпись:

Привет, Том Риддл. Меня зовут Лорд Волдеморт. Как к тебе попал мой дневник?

С минуту парень с восторгом смотрел на такое чудо, а затем улыбнулся: Лорд Волдеморт в самом деле существовал.

Примечания:

* В главе использован фрагмент выступления Й. Геббельса 9 января 1944 года.

** В светлых египетских мистериях Исида воскрешала своего мужа Осириса, убитого его братом — Сетом. В темных мистериях Исида отдавалась Сету возле саркофага Осириса.

========== Глава 39. Вальпургиева ночь ==========

Следующий раз Том проснулся ближе к вечеру. Открыв глаза, он с тревогой подумал, что проспал не меньше суток. Моросил дождь, и темное окно было беспорядочно расчерчено дождевыми узорами. Парень расслабился и попытался зевнуть, но тело продёрнула боль. Только сейчас он заметил ее причину: на его левую руку был наложен жгут.

— Черт возьми… — прошептал с отвращением Том. С минуту в голове вертелась ужасная мысль о том, какую именно часть он отделил от себя. Поводив правой рукой, он обнаружил, что черная кожаная тетрадь лежала рядом с ним. Парень хотел было взять ее, но не успел: в дверном проеме показалось лицо мадам Эльвиры.

— Как вы себя чувствуете, Том? — заботливо спросила медсестра.

— Спасибо, лучше, — вздохнул Риддл. — Я так долго спал…

— О, это совершенно естественно, — остановила его рукой мадам Эльвира. — Такое ощущение, что вы потеряли много крови. Сейчас вас навестит профессор Дамблдор.

— Дамблдор? — Риддл почувствовал, как холодеет на сердце. — При всем моем уважении к нему, какие у него познания в медицине?

— Немалые, — неожиданно сказала медсестра. — Но не в этом дело. У него колоссальный опыт борьбы с темными силами, — мадам Эльвира поправила бинт. — Если профессор Дамблдор даст положительный ответ, выпишу вас к утру.

Том тяжело вздохнул. Он устал от потрясений и предпочёл бы избежать любого общения, а все выяснения забросить куда подальше. Как бы то ни было, в голосе мадам Эльвиры слышалась непререкаемость, и Риддл подумал, что лучше делать всё, как она скажет. Медсестра поставила на тумбочку маленький поднос, на котором стояли стакан тыквенного сока, груша и пара шоколадных бобов — почти королевский ужин по нынешним временам.