Свежий ветер (СИ)

- То есть… ты хочешь сказать, что верна мне? – спросила я, натягивая перчатки и застегивая крепления на запястьях. Обычно облачиться в броню мне помогал кто-нибудь из команды, но после произошедшего это стало невозможным. На самом деле мне казалось правильным то, что я находилась здесь, в конце пути, в одиночестве готовясь к самоубийственному заданию, на которое отправлюсь в сопровождении моих товарищей.

- Я всегда была верна вам, Шепард, - ответила СУЗИ с невероятно человеческим выражением. – Теперь я просто изменила свое программное обеспечение с тем, чтобы оно лучше отражало это.

На моем лице наконец-то появилась самодовольная, хищная ухмылка. Они все здесь ради меня, все до единого. Даже сама «Нормандия» хочет порвать со своим прежним хозяином и исчезнуть со мной. Я оказалась даже лучшим лидером, чем считала прежде.

- Приятно слышать, СУЗИ, - произнесла я спустя пару секунд, опустившись в полном обмундировании на постель. – Однако держи это в тайне до тех пор, пока мы не вернемся обратно – я не хочу никого отвлекать. А теперь не могла бы ты оставить меня одну?

- Разумеется, Шепард.

Небольшая голубая сфера, о которой я постепенно привыкла думать, как о «ней», исчезла. Теперь я осталась наедине сама с собой. Компанию мне составляли только мои собственные стремительно скачущие мысли; руки чесались в преддверии боя.

Я оглядела свою каюту, модели кораблей, которые с недавних пор начали мне нравиться, до сих пор пустующий аквариум, диван, на котором я ни разу не сидела. Интересно, станет ли эта комната последним помещением, что я вижу в своей жизни? В конце концов мои глаза остановились на фоторамке на прикроватном столике. Как раз в этот момент фото, запечатлевшее нашу игру в покер, сменилось, и теперь на меня смотрел Кейден. Он тоже должен был находиться здесь. По пути к ретранслятору я пыталась отвлечь себя от мыслей о нем, бродя по кораблю, но не слишком-то преуспела. Как бы я ни старалась, воспоминания о той ночи перед битвой, грозящей унести все наши жизни, помимо моей воли наполняли голову. Тогда мне даже не пришлось искать его: стоило этой идее сформироваться, как он уже был там – прямо у моей каюты; на его лице играла неуверенная улыбка, а теплые, огрубевшие руки ожидали возможности унять все мои страхи.

Подняв взгляд на дверь, я попыталась представить, что бы сделала, если бы он сейчас зашел в мою новую спальню, и не смогла.

До того, как мы достигнем пункта нашего назначение, оставалось еще немного времени. Ожидающий нас прыжок мог разорвать корабль в клочья, прикончив нас всех еще до того, как мы успеем произвести хоть один выстрел. Если нам суждено погибнуть, узнает ли кто-нибудь о том, что мы совершили? Станет ли кто-нибудь переживать?

Не успев как следует продумать свои действия, я уже оказалась у консоли и, подсоединив коммуникатор, напечатала его имя. А затем, просто потому что считала, что у нас все же есть крохотный шанс вернуться назад, я установила настройки так, чтобы сообщение отправилось… скажем, через четыре дня. Таким образом, письмо задержится на некоторое время во внутренней сети Серого Посредника и пошлется адресату, если у меня не будет возможности перехватить его. Так, вне зависимости от обстоятельств, Кейден узнает, что мы сделали. Кто-то где-то будет знать, на что я потратила повторно данный мне второй шанс, и мне хотелось верить, что он сочтет это дело достойным.

Я нажала кнопку записи, даже не подумав о том, что буду говорить, и когда загорелся красный огонек, едва видимый в слабо освещенной комнате, притворилась, что смотрю ему в глаза.

- Привет, - начала я низким и слишком громким в этом пустом помещении голосом. – У меня мало времени, потому что вскоре мы достигнем ретранслятора «Омега-4», и, вероятно, это станет последним моим сообщением. На самом деле – и мне всегда хотелось произнести эти слова – если ты получил это сообщение, значит, я уже мертва. Так что, полагаю, можешь злиться на меня за то, что докучаю тебе, но какого черта? Тебе ведь не удастся сказать мне это в лицо.

Посмотрев на свое изображение на экране, я отметила лихорадочно блестящие глаза, свидетельствующие о том, что в течение ближайших минут мне предстоит с головой нырнуть в битву. Я ощущала себя живой, полной новоприобретенной уверенности. Я чувствовала такое и прежде – когда каждая последующая секунда твоей жизни являлась неожиданностью и даром, который не следовало расходовать впустую. Думая о предстоящем мне бое, я ощущала, что меня буквально переполняет жажда крови.

Подхватив со стола свои жетоны, я потрясла ими рядом с лицом так, чтобы Кейден мог их увидеть. Порадует ли его это? Заставит понять, что я все еще остаюсь верной Альянсу, несмотря на его подозрения, и позволит ему простить меня?

- Гляди, - усмехнулась я. – Лиара нашла их - мои старые жетоны. Я не хотела делать этого прежде, но сейчас мне крайне нужна удача. – С этими словами я надела цепочку на шею и спрятала металлические пластинки под броню, наслаждаясь знакомым холодком. – Вполне вероятно, что мы не готовы к тому, что нас ожидает, но у нас нет выбора.

Я помрачнела и гневно поджала губы. Посмотрев в камеру с яростной решимостью, я вспомнила о причине, заставившей нас бросить все и направиться к ретранслятору, причине, по которой все оставшиеся на «Нормандии» члены экипажа с трудом сохраняли спокойствие.

- Они забрали мою команду, - мрачно сообщила я. – Коллекционеры. Они дождались, пока мы покинули корабль, ворвались сюда и утащили всех, включая Чаквас. Только Джокер сумел спастись.

Я горько усмехнулась.

– Думаю, они боятся меня. В противном случае они встретились бы со мной лицом к лицу, а не выжидали подходящего момента. Что ж, им следует бояться, потому что если нам удастся пройти через ретранслятор живыми, я пробьюсь к центру их базы и взорву ее ко всем чертям. И пусть мы идем практически вслепую, но по крайней мере мне известно об этом наперед.

Хмыкнув, я продолжила:

- Минут десять назад я разговаривала с Призраком. Он назвал меня «ценным активом», будто я его игрушка. У меня такое чувство, что он что-то задумал, что каким-то образом собирается нарушить мои планы, но мне все равно. Знаешь, почему? – Я подалась ближе к камере. – Потому что как только мы покончим с коллекционерами, я украду этот корабль вместе с экипажем.

В первый раз я произнесла это вслух, и, черт возьми, мне нравилось, как это прозвучало – казалось, я уже сделала это.

- Я почти уверена, что они все пойдут за мной – точно так же, как пошли и вы, когда я украла «Нормандию» в первый раз. Ты был прав – у меня и в самом деле припасена парочка трюков. Как всегда. Мой маленький план. Но сначала мне нужно вернуть команду.

Потерев затылок, я решила, что, когда вернусь, снова обрею волосы. Если вернусь.

- Не уверена, почему рассказываю тебе все это, - продолжила я спустя пару секунд. – Наверное, поняла, что… когда мы погибнем, я хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я действовала из лучших побуждений и что никогда не являлась чьей-либо пешкой. – Я пожала плечами. – Черт, я не знаю. Мне хотелось, чтобы ты понял, что я старалась не потратить свой второй шанс впустую, сделать что-то хорошее. И это должен быть ты, потому что… в прошлый раз, когда я думала, что умру, я действительно умерла, но до этого… ты был рядом. Той ночью, перед Айлосом. И… в течение тех нескольких часов мне было спокойно. Однако сейчас тебя здесь нет, и никто не сможет тебя заменить, и я не понимаю, почему это заставляет меня чувствовать себя так… - я запнулась, глядя в никуда и твердя себе, что все это не имеет значения, потому что он получит запись, только если меня уже не будет в живых.

- Черт, мне не следует об этом говорить. Знаю, для тебя все это дела давно уже минувших дней. Я понимаю. Просто… - я осеклась, не позволяя себе закончить предложение, и резко втянула воздух. – Кто-то должен быть в курсе того, что мы делаем. И если мы не вернемся или не справимся с заданием, мне важно, чтобы кто-то знал, что мы пытались. Я хотела, чтобы этим человеком стал ты. Потому что даже после всего, даже если у меня никогда не получалось показать это, ты все еще кое-что значишь для меня. И мне жаль, что я не прожила достаточно долго, чтобы узнать, чем же было это «кое-что». Мне жаль, что я вернулась в твою жизнь лишь для того, чтобы снова умереть.