Свежий ветер (СИ)

Занимала? До сих пор она – все, о чем я только могу думать. Она навсегда останется самым главным в моей жизни.

- Да… Да, это была она, - ответил я безэмоциональным голосом, стараясь не выдать своих чувств. Однако Лилит была слишком умна, возможно, она уже все поняла. – К сожалению, вся остальная информация о ней засекречена, но… но тогда эти новости застали меня врасплох. Мне до сих пор сложно поверить в то, что она жива.

Лилит посмотрела на свою забинтованную руку, лежащую поверх одеяла, и спросила:

- Как думаешь, ты встретишься с ней снова?

- Я на это надеюсь, - ответил я. – Скоро.

- Если увидишь ее, передай… передай ей мою благодарность. Корабль был окрашен в цвета «Цербера», и она сказала, что не служит Альянсу, поэтому я понятия не имела, чем она занимается, каковы ее цели – я не знала ничего, но… мне все равно. Если бы не она, я погибла бы. Остальные тоже. Она должна… понять, как много это значит для меня, для всех нас. Просто… пожалуйста, передай ей, что я говорю «спасибо» от всего сердца.

Мне так хотелось поподробнее расспросить Лилит, выведать у нее все, что только можно, о «Нормандии-СР2», связи Шепард с «Цербером» и о том, что же все-таки произошло во время этой миссии, но разговор о том, через что пришлось пройти ей самой, уже являлся достаточно тяжелой темой. В некотором роде она все еще была мне небезразлична, и я не мог так поступить с ней.

- Я передам, - произнес я.

Медленно кивнув, Лилит снова переключила внимание на свои руки, нервно теребящие одеяло.

- Я эээ… - начала она, а затем, сглотнув, продолжила: - Я отправлюсь на Элизиум на некоторое время. Побуду с родителями. Я знаю, что кое-кто собирается вернуться на Горизонт и попытаться восстановить колонию, но я… - она закрыла глаза и тяжело вздохнула, - я не могу.

- Это хорошая идея, - согласился я, прекрасно понимая, что в этом случае, скорее всего, больше никогда ее не увижу. Однако мы оба знали, что это, вероятно, к лучшему. – Тебе следует немного отдохнуть где-нибудь в тихом уголке. Во всяком случае, ты знаешь, что коллекционеры уничтожены. Теперь тебе ничего не угрожает.

По словам Лилит, прошла целая неделя - целая неделя - с того момента, как они взорвали базу коллекционеров, и Шепард до сих пор не дала о себе знать, не прислала даже пары строчек о том, что миссия завершена, и она жива. Разумеется, главной новостью для меня была последняя, но все же то, что она не сообщила мне об этом напрямую, казалось странным. И теперь она со своей разношерстной командой путешествовала по галактике, пока я заполнял отчеты для командования Альянса. Непривычное чувство – будто меня не пригласили на вечеринку, о которой я все-таки узнал позже от кого-то из гостей.

Возможно, она просто хорошо запомнила мои слова – она не могла пригласить меня, не могла даже сообщить о себе, потому что я не в состоянии был помочь ей, пока она работала с «Цербером». Я рисковал, даже просто разговаривая с ней. Однако, согласно всем отчетам, «Нормандия» пристыковалась к этой станции в качестве независимого судна. Что это означало?

В своем последнем сообщении я сказал Шепард, что позже, когда она покончит со своей миссией и – я надеялся – с «Цербером», мы сможем спокойно сесть, она получит возможность объяснить мне все, а я буду молча слушать. Но «позже» было сейчас. Пришло время разыскать ее и покончить с этой проблемой раз и навсегда. К счастью, она сумела завершить дело таким образом, что сохранить лицо Альянс сумеет, лишь приняв ее обратно с распростертыми объятиями и поздравив с успешным внедрением и саботажем такой террористической организации, как «Цербер». Они объяснили ее возвращение из мертвых тем, что она была ранена в какой-то отдаленной колонии, где и пребывала без связи на протяжении двух лет, и люди поверили в эту историю. Совет не хотел иметь с ней ничего общего, поэтому Альянс запросто мог извлечь выгоду из сложившейся ситуации, объявив ее действия работой под прикрытием и отметив, что не мог открыто поддерживать ее, так как дело происходило в системах Терминус, и подобное вмешательство привело бы к войне. Если она действительно порвала с «Цербером», то сейчас имела возможность рассказать во всеуслышание, как она разом остановила атаки коллекционеров, втерлась в доверие «Цербера» и похитила их научные разработки, а Альянс в таком случае просто заявит, что все это было запланировано с самого начала.

Это была хорошая идея, и Альянс вернет толику ее доверия после того, как облил грязью ее имя. Однако сама она не пойдет навстречу – она слишком горда, а потому нуждается в убеждении, и с этим я вполне способен был справиться. Я мог бы стать ее мостом, ведущим назад в Альянс, мог бы все уладить и помочь ей вновь оказаться на правильной стороне.

Рано или поздно Жнецы нападут на нас, и я знал, что она тоже не забывает об этом. Мы оба видели Властелина, оба слышали слова Стража. Жнецы приближались, и наш единственный шанс на выживание заключался в объединении. Само существование Земли зависело от того, вернется ли Шепард в Альянс. Они нуждались в ней.

К тому же – и я не мог больше лгать самому себе – я хотел, чтобы она вернулась в мою жизнь. Я понятия не имел, как претворить это в реальность да и хочет ли этого она, однако знал, что без нее не чувствовал себя цельной личностью. По крайней мере, я должен попытаться.

С твердым намерением поступить именно так, я закончил свои дела на станции и направился обратно на Цитадель, собираясь сделать доклад касательно того, что мне удалось обнаружить.

А спустя два дня галактику потрясло известие: погасла звезда Бахак в туманности Змея. Ни одно средство связи во всей системе не отзывалось; то же самое произошло и с ретранслятором. Сразу же за этим батарианский лидер выступил на всех межгалактических новостных каналах, требуя возмездия за смерть трехсот тысяч жизней и обвиняя в случившемся коммандера Альянса Джену Шепард. Как и многие другие, я предположил, что за этими словами не стоит ничего – со времен Элизиума (и еще сильнее после спасения Терра Новы) Шепард славилась своей нелюбовью к батарианцам.

Но затем командование Альянса подтвердило: Шепард взяла всю ответственность за катастрофу на себя, заявив, что действовала в одиночку, что экипаж «Нормандии» не имеет к этому никакого отношения и вся их работа сводилась к тому, чтобы забрать ее в условленном месте. Она направила астероид в ретранслятор.

Она направила астероид в ретранслятор.

Я вспомнил о своих недавних надеждах на то, что она вернется в Альянс, притворившись, что действовала согласно указаниям сверху, и все снова станет хорошо, и представил себе, как эти надежды обращаются в прах. Батарианцы жаждали крови, человеческой крови, и Шепард заявила, что сдастся властям Альянса в течение последующих нескольких дней, чтобы избежать войны. Если Альянс хотя бы заикнется о том, что поддерживал ее, боевых действий не избежать. Выхода не было.

После недели бесплодных попыток выяснить подробности случившегося, я получил сообщение от Андерсона, настаивающего на моем визите в посольства. Оказалось, он хотел, чтобы я отправился на Землю, в штаб-квартиру Альянса, расположенную в Ванкувере, и выступил на суде в ее защиту, потому что сам он не мог покинуть Цитадель. Я должен был появиться там через два месяца – время, необходимое им для того, чтобы подготовиться к слушанию. Сообщив мне эти новости, Андерсон замолчал, а затем, проходя мимо, прошептал: «Если ты не можешь сделать этого для нее, сделай это для меня. Не важно, что она совершила, мне просто нужно знать, что с ней все в порядке. Кто-то должен позаботиться о ней».

Он смотрел на меня так, будто молил сохранить жизнь своему ребенку, и я ответил, что сделаю все, что в моих силах. Я вспомнил свои последние слова, сказанные ей до того, как она взорвала базу коллекционеров, а затем и батарианскую колонию: «Когда ты вернешься, я приложу все усилия к тому, чтобы встретить тебя. Я поручусь за твои слова, если возникнет такая необходимость. Это меньшее из того, что я могу для тебя сделать».