Кофе с корицей (СИ)

– Никакого кофе, пока не побреешься… И только не говори, что мы пропустили Рождество.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Меня убедили, что это должно быть написано…

Губы Баки, как всегда, пахнут кофе, совсем чуть-чуть корицей, и они настолько же горячие, как напиток, фактически ставший символом их отношений. Стив честно считает его поцелуи прекрасной заменой завтрака, обеда и ужина, Джеймс смеется и все равно каждое утро собственноручно готовит кофе на двоих. Он даже настаивает на покупке в их квартирку какой-то безумно дорогой и сложной кофеварки, хоть Стив не перестает повторять, что ему важно лишь, кто готовит.

Но на самом деле каждое их утро начинается с поцелуя. Это своеобразный ритуал, кто бы из них не просыпался первым. Эти поцелуи бывают жадными и страстными, короткими и дразнящими, медленными и нежными. Иногда они приводят к такому сексу, что воздух долго звенит от стонов, а кровать ритмично скрипит. Иногда дело не заходит дальше неторопливых обоюдных ласк – Стив особенно любит именно такой вариант, позволяющий наслаждаться видом разомлевшего нежного Баки, негромко постанывающего и поддающегося навстречу каждому движению. За то время, пока они вместе, Роджерс выучил каждый сантиметр тела любовника, каждую его слабость, каждый шрам, обвивающий левое плечо и руку. По началу Баки не мог справиться с собой, заходился дрожью и отстранялся, стоило Стиву коснуться поврежденной кожи, но со временем они пережили и это – в первую очередь, благодаря попытке выяснить, что же значили эти странные символы. Изыскания привели к какой-то древней мифологии, в которой они оба ничего не понимали. Вроде бы это было связано с какими-то древними многоголовыми чудовищами… Потом Баки надоело, и однажды он объявил, что «это все просто бред сумасшедшего» и попросил Стива больше не поднимать эту тему, а после очередной совершенно невероятной ночи перестал вздрагивать от прикосновений. Стив невольно вспоминает об этом, в очередной раз проводя губами и языком по витым шрамам, и Баки с наслаждением откидывает голову и свободной рукой ерошит короткие светлые волосы. Его ладонь скользит ниже по спине вдоль позвонков, пальцы обводят ямочки на пояснице, касаются расселины меж ягодицами, и теперь уже черед Стива прерывисто выдохнуть…

Телефон звонит в самый неподходящий момент. Баки на ощупь нашаривает мобильник на тумбочке, одним глазом смотрит на фото Наташи на экране и внезапно сует телефон в руку Стива. Роджерс удивленно косится на него – всю глубину коварства своего партнера он осознает, только когда нажимает на кнопку приема звонка: Баки решительно опрокидывает его на спину, сверкает лукавым взглядом и стекает вниз по кровати.

– Слушаю… – Стив задыхается на последнем слоге, когда губы Джеймса смыкаются вокруг его члена.

– Почему опять ты отвечаешь, если я звоню Баки? – подозрительно спрашивает Наташа вместо приветствия.

– Он немного… – Стив судорожно сжимает ткань простыни, когда Баки обводит языком головку, –…занят.

– Чем он может быть занят, когда у меня свадьба через четыре часа! – возмущенно восклицает девушка; Стиву честно должно бы стать стыдно, но при всем желании не получается.

– Мы будем вовремя, Нат, – он с трудом находит в себе силы ответить. – Не волнуйся…

– Я и не волнуюсь! – вопреки словам голос Наташи дрожит. – И передай этому нахалу, что он в шаге от того, чтобы превратиться в подружку невесты!

Она бросает трубку, и Стив с облегчением откидывается на подушку.

– Тебя пообещали… сделать подружкой невесты… – все-таки делится он, и Джеймс на мгновение отстраняется.

– Учитывая, чем я сейчас занимаюсь, Наташа опять опоздала, – ухмыляется Баки и вновь берет в рот, прежде чем Стив успевает возмутиться.

Спустя почти пять часов, стоя у алтаря рядом с сохраняющим спокойствие, хоть и бледным Клинтом, Стив безмятежно улыбается. Всего полтора года – и вновь канун Рождества, – хотя кажется, что прошла целая жизнь. За эти месяцы произошло слишком многое – к счастью, в основном, хорошее. Стив до сих пор помнит первые месяцы – вздрагивающего от любого шороха Баки, боящегося прикосновений и мучительно пытающегося справиться с собственным страхом; неожиданно настигающие его приступы, когда все, что мог Стив, это просто сидеть рядом, держать за руки и звать, звать обратно к себе. К счастью, Баки всегда возвращался – именно это было важнее всего.

Сейчас в маленькой тихой церкви на окраине Нью-Йорка собрались только самые близкие. Стив скользит взглядом по знакомым лицам. На дальней скамье доктор Беннер – психолог, занимающийся лечением Баки и полностью курирующий его восстановление. Кажется, он даже выпустил пару научных статей на основании этого случая, но для Стива и Баки это не имеет значения – спокойный и всегда улыбающийся ученый здорово им помог. Чуть ближе сидит Тони, неожиданно вернувшийся в жизнь Стива в качестве друга. Роджерс уже потом узнает, что именно Старк взял на себя расходы по оплате содержания Баки в больнице, пока сам Стив был в тюрьме. Более того, когда к Джеймсу начала возвращаться память, Тони прислал к ним двух своих друзей. Именно они сейчас сидят рядом с ним по приглашению Наташи. В отличие от девушки, Роджерс с ними общался мало – только знал, что они вроде как братья и вроде как скандинавы. На его взгляд на братьев они были похожи мало, а за скандинава можно было принять только старшего – высокого, синеглазого и светловолосого. Младший, худой и чернявый, скорее мог бы быть потомком какого-нибудь британского лорда, и, судя по всему, в их паре именно он занимался дипломатическим решением вопросов. Как бы то ни было, они крайне эффективно взялись за дело, связанное с наследством Барнса, и добились весьма внушительной финансовой компенсации, которой хватило на то, чтобы, по настоянию Стива, рассчитаться со Старком и превратить маленькую кофейню в преуспевающую сеть. Кстати, они же, изучив протокол суда над Роджерсом, выяснили, что наложенный на него запрет на любую связанную с законом и охраной жизни деятельность носит временный характер, помогли составить апелляцию и добились снятия ограничений уже через год. Когда срок закончился, Роджерс открыл небольшое охранное агентство, которое, подумав, назвал «Щит», а в качестве эмблемы выбрал белую звезду, оплетенную металлическими полосами.

С этого момента их финансовое состояние значительно улучшилось – свое первое совместное Рождество они встретили во Флориде, где было чертовски солнечно и жарко, гирлянды вешали на пальмы, а Санта Клаусы носили бороды, колпаки и плавки.

Джеймс, как оказалось, получивший прекрасное образование, проявил себя талантливым и в высшей степени энергичным менеджером – он успевает не только помогать Наташе с кофейнями, а Стиву с агентством, но и, по старой привычке, время от времени подрабатывает официантом, готовя кофе многочисленным посетителям. Роджерс в такие дни обязательно заходит за ним в маленькую кофейню, садится в угол у стойки и до закрытия просто наблюдает, изредка улыбаясь вскользь брошенному взгляду.

Стиву интересно, сохранится ли эта традиция, когда все изменится. Они уже достаточно давно все решили, – почти сразу, когда Наташа сообщила, что Клинт сделал ей предложение, – однако официально все подтвердилось два дня назад, когда Джеймс приехал домой и гордо продемонстрировал Стиву папку с документами, по которым вся сеть кофеен переходила во владение будущей четы Бартон. Вторая часть плана Роджерсу нравилась меньше, но он в итоге согласился и с ней, хотя, когда Баки в первый раз сообщил, что хочет тоже работать в «Щите» да еще и оперативником, это чуть не вылилось в серьезный скандал. Увы, они были в равной степени упрямы, а Джеймс к тому же считал, что аргумент: «Тебе же нужен напарник», – является беспроигрышным. В результате Стиву пришлось согласиться, а их совместная жизнь пополнилась еще и всевозможными тренировками.

Когда под высоким сводом разносятся первые аккорды торжественной музыки, они с Клинтом вздрагивают одновременно – и одновременно же оборачиваются ко входу. Кажется, Стиву должно уже во второй раз за этот день стать стыдно перед Наташей, но он вновь ничего не может с собой поделать – от Джеймса, ведущего невесту к алтарю, просто невозможно оторвать взгляд. Облаченный в официальный костюм из серебристой ткани – под цвет глаз, которые сейчас кажутся просто расплавленным серебром, – с распущенными по плечам темными волосами и неизменной полуулыбкой, он выглядит ослепительно и, судя по тому, как на его щеках расцветает румянец, у Стива все мысли отражаются на лице. Баки подводит Наташу к алтарю, передает ее руку Клинту, а сам встает по другую сторону. Сосредоточиться на церемонии не получается – Джеймс тоже не сводит с него взгляда и поминутно облизывает губы…