Нет вестей с небес (СИ)

— Герк! Молчи! — прошипела на него Джейс, уже снимая винтовку с плеча. Ее не интересовало, сколько там этих пиратов. Двоих из укрытия она точно могла «снять», она уже представляла свои возможности, порой они ужасали, а порой и радовали.

— Он прав. Если убить этих, за ними придут еще, — остановила уже рука Дейзи, ее взгляд. Что же выражал этот взгляд? В нем как будто жалость прочлась, жалость к Джейс, сожаление, но необходимость непротивления небольшому злу, чтобы… Чтобы что? Чтобы остановить равное по силе зло, только которое касалось непосредственно их. Но Джейс-то ощущала себя виноватой, она надеялась, что возвращенный джип не вызовет подозрений, а пираты как будто выманивали ее. Впрочем, ее не искали. Ваас приказал не искать. Ее не существует. Ее не существует…

— Но! — попыталась возразить подруге Джейс, но тут грянули выстрелы. Две коротких очереди. И заложники повалились на сгнившие доски мостовой. Пираты то ли не дождались своего, то ли выместили достаточно гнева, но демонстративно плюнули и пошли к слегка «испорченному» ржавому джипу. А по возрасту-то… Небось младше джипа были. Лет двадцать. Но кто знал, откуда все эти люди? Лет двадцать. Нет, не прав тот, кто считает мальчишками. При должных условиях можно взрастить, напитав ядовитыми соками, целое поколение убийц. Никакие не мальчишки, никакие не люди — убийцы, который еще и упивались тем, какие они гадкие и плохие. Джейс зажала себе рот похолодевшей рукой.

— Чтоб неповадно было, ***! — отвратительно хохотнул один из пиратов.

Дейзи и Герк потянули за собой, прочь из Бедтауна.

«Это из-за меня. Какой ужас!!! Это из-за меня! Ужас… Ужас… У-жас… » — в голове замелькали буквы. Полная чернота. И на фоне этой черноты — разложенные на обессмыслившиеся изгибы какие-то буквы. А слов, чтобы описать себе произошедшее, не находилось. Вот уже который раз. Есть вещи, к которым привыкнуть невозможно. И только просить остается, чтобы оно наконец закончилось. У кого просить, если небо все это и так видело? С какой же целью… Хотелось верить, что есть цель. Но высшая цель не могла оправдать жестокости.

«Убить, чтобы прервать череду грехов», — вдруг разложенные буквы слились во фразу. Страшную и неверную, но единственно возможную. И казалось, что звезды пали с застланного беспощадным солнечным светом небосвода.

====== 76. На распятии дорог ======

Непонятная тоска,

Ветер гонит облака

На распятии дорог —

То ли выбор, то ли рок?

© Йовин «Судьба моя»

Это то чувство, когда хочется нестерпимо кричать от боли, царапать ногтями, волком выть, но обстоятельства велят молчать, сжав зубы.

И хотелось поклясться себе, что никто больше не погибнет по ее вине. Но клятва допустима только когда есть сила, но клятва недопустима вообще. Клятва, как тень от случайных ветвей, развод на воде, уголь в слюде. Клятвы утяжеляют слова, обессиливают обещания. Клятва в камень заточает живой сердечный ритм.

Бедтаун оставался в стороне. Герк уверено повел через заросли по бездорожью, на север. Транспорт контрабандист так и не нашел, пыхтел, но бодро бежал, как и две его спутницы, которые оказались достаточно крепкими и спортивными для стремительного марш-броска.

Джейс ругала себя, что не настояла на отправлении вечером: втроем они бы сумели как-нибудь не пропасть ночью в джунглях, но убедить Герка она не сумела. Не умела она убеждать, говорить вовремя острые и настойчивые речи.

Все трое молчали, чтобы случайно не заговорить о сцене, которую наблюдали в проклятом городишке. Перед Джейс живо вставал надменный образ Цитры, которая утверждала, что самозванка приносит несчастья. Затем лицо жрицы внезапно трансформировалось в ухмыляющееся лицо главаря, Вааса, а потом снова распадалось пикселями, словно чешуя… Где-то на границе сознания плескался бред, но лишь на периферии, в центре скалилась уродливыми образами и ослепительными зарослями смешанная чередой событий реальность.

Хотелось верить: завтра, уже завтра все кончится. Но такое ослабляющее представление давно не посещало. Что могло кончиться? Есть только суровые «здесь и сейчас», а загадывать и обещать опасно, необходимо лишь предвидеть и анализировать. И кого спасали обнадеживающие обещания? Странный зверь надежда, вроде золотого облачка: на вид красиво, так, что душа заходится от неги, а не дотронуться. Да и облако мокрое и холодное, все золото только от солнца, которое, если зайдет, останется одна серость. Зверь с золотой шерстью, жар-птица. Сказочные птицы и правда пели в ветвях, яркие, неугомонные, они не унимались, пока их не пугали отдаленные хлопки выстрелов. Как и путешественников, которые, стараясь не сбивать дыхание, инстинктивно пригибались, прикрывая головы руками. Потом соображали, что не по их души, и двигались дальше.

Герк вел мимо древних развалин. Нечто вроде четырех увитых плющом колонн без кровли, да зал-углубление, от которого вели наверх пять ступеней. Контрабандист резво обогнул центр зала, срезав крюк, выпорхнул на дорогу. Следом за ним бежала Дейзи, но, очевидно, не заметила, что Герк обогнул что-то… И внезапно провалилась, исчезнув в колодце неизвестной глубины. Послышался всплеск.

— Дейзи! — в ужасе воскликнула Джейс, кидаясь к дыре в центре зала. Девушка панически пыталась всмотреться в подземелье, оказавшееся под развалинами, в скудном свете играл холодными бликами квадратный колодец с мутной водой, стоялую гладь которой только что потревожила одна из путешественниц.

— Что случилось? — подбежал Герк.

— Проклятье! — выныривая, выругалась Дейзи, отзываясь. — Все в норме!

— Вылезай оттуда! — протрубил Герк так, что эхо загудело в затхлом помещении.

— Сейчас я спущусь! — засуетилась Джейс, обнаруживая свешивающиеся плотным пластом канатов лианы.

— Не надо! Я… — громко крикнула Дейзи, счищая с себя ил да мокрые гнилые листья, но увидев, что Джейс уже спустилась на массивный уступ древнего жертвенника, вздохнула. — Ну, ты как всегда!

— Руку давай! — торопила ее Джейс, отчего-то голос ее звенел тревожно и суетливо, и вскоре подруга поняла по какой причине: вокруг, теряясь во мраке тонкими призраками, шипели змеи, множество змей. Издалека, сверху доносился лай собак, искаженно отраженный жуткими звуками от стенок потайного святилища. Ох уж эти друзья людей. Не друзья, а тявкающие предатели.

Дейзи вздрогнула, обернувшись на змей и схватилась за руку подруги, которая с невероятной силой затащила на уступ. Дальше, не щадя ободранных ладоней, поднялись по лианам. Обратно, к солнечному свету. Герк караулил наверху, хлопая бесцветными глазами, будто не понимая, что вообще-то ему следовало лезть за девушкой, тем более Джейс подозревала, что одним поцелуем они не обошлись. Но даже если было между ними что-то ночью, мужчина не посчитал нужным немедленно приходить на помощь Дейзи, говоря со смехом:

— А в эту дыру у нас все, кто не местный, проваливались! И все в колодец!

— Там змеи! — воскликнула, негодуя, Джейс, готовая ударить контрабандиста.

— Бежим дальше! — первая заторопилась Дейзи, как будто совершенно не шокированная тем, что с ней произошло.

Да ее, видимо, уже ничто не могло шокировать. Джейс-то тоже уже не шокировали опасности природы, но не переставало потрясать равнодушие людей, их спокойствие в отношении чужих несчастий. Отправились дальше. Одежда Дейзи быстро высохла на солнце, вот только казалось, что для пистолетов не прошло даром падение в воду. Оружие (даже самое современное) имеет гадкое свойство заедать, а чаще всего опасность кроется в паре секунд, ведь речь с обоих сторон идет о чьей-то жизни, вплавленной в прицел.

Мимо, пища смешными дурными голосами, врассыпную бросилась стайка черных тапиров, неприятно болезненно резанув памятью об Оливере, воскресив подробности его жестокой казни. Тапиры, вараны… Оливер, Ваас… Кровь бедного парня, алая майка главаря. Как бред, все как бред, такой реальный бред. Джейс помотала головой, зная, что от этой памяти не избавиться и нельзя избавляться, но все ж и видеть ее в каждой мелочи невыносимо и опасно. Воспоминание о собственном бессилии будило новый гнев.