Хор тысячелетий (СИ)

Блейз истерически хихикнул. Они постояли еще с минуту, обнявшись, и продолжили путь. Гарри рассказал однокурснику, что успело произойти, пока Забини был занят тем, что в энный раз выдавал мать замуж: все мужья его потрясающе красивой матери почему-то скоропостижно оставляли колдунью вдовой со значительно выросшим состоянием. Видимо, наглядевшись на этих расфуфыренных павлинов, Блейз и начал испытывать отвращение к гетеросексуальным связям.

- Ох, Гарри, – юноша вдруг схватил Поттера за руку, – он идет...

И действительно, через пару шагов Гарри уловил движение впереди, вскоре принявшее очертания Альбуса Дамблдора в его летнем облачении: новенькие кожаные штаны поскрипывали при ходьбе, черная трикотажная майка открывала длинные руки. Назвать фигуру волшебника красивой можно было бы только с большой натяжкой, но сухощавое жилистое тело не выглядело старым: полукровка, да еще Хранитель – Дамблдор выглядел, максимум, на 45-50 лет, если бы не совершенно седая борода, скрывавшая больше половины лица волшебника. Гарри вежливо поздоровался и ретировался, пригласив Блейза на ужин.

Блейз остановился как вкопанный. От волшебника исходила такая магическая мощь, что юноше показалось, он сейчас захлебнется в ней физически. Ярко-голубые глаза Альбуса притягивали взгляд магнитом. Молодой маг судорожно вдохнул воздух через сжатые зубы.

- Здравствуй, – Альбус улыбнулся, – я боялся, ты не приедешь.

Боялся. Боялся?! Мерлин, дай мне сил...

- Д-добрый вечер, сэр. Почему не приеду?.. – Блейз все еще не знал, как ему себя вести, хотя никакого “доброго дедушки” не было в его голове и в помине.

- Кажется, прошлым летом мы перешли на “ты”? – старший волшебник зашагал в сторону города, и Блейзу ничего не оставалось как нагнать его и пойти рядом.

- Я же не знал, сэр... Я не думал...

- Блейз, послушай, – Дамблдор остановился и взял его за руку, юноша вздрогнул, – мы не в школе, ты в гостях в Долине, почему мы не можем просто общаться, как друзья? Как раньше. Я же не чумной, что ты от меня шарахаешься?..

- П-простите, сэр... я...

- Блейз.

- Да-да, извини, пожалуйста, Ал, – юноша взял себя в руки, – Просто для меня это было настоящим шоком, что ты... ох...

Дамблдор кивнул и притянул Блейза за руку к себе, обняв юношу и похлопав по спине, он отстранился со словами:

- Ну и хорошо, давай лучше подумаем, что ты еще не видел у нас. Кендра позволила показать тебе Долину, так что это может быть весьма интересно, а?..

Если Альбус и ждал членораздельного ответа, то зря. Юный волшебник слышал его как через слой ваты, пытаясь отойти от шока, вызванного внезапным вполне дружеским объятием. Удивительно, ведь он только что точно так же, даже, пожалуй, гораздо нежнее обнимался с Гарри, но не почувствовал и половины тех эмоций, которые захлестнули сейчас эмпата. Честно говоря, ему бы не гулять, ему бы посидеть в изолированной комнате пару часов сейчас было гораздо полезнее. Эмоциональная перегрузка грозила нешуточными проблемами вплоть до магической комы, но Блейз ни за что не отказался бы сейчас от общества этого удивительного волшебника.

Чувствовать его магию, словно солнечный свет согревавшую все вокруг, восхищаться переливающимися гранями его мыслеобраза, – ничто не могло сравниться с этим наслаждением. Блейза переполнял какой-то детский восторг, будто он впервые увидел настоящее волшебство.

Несмотря на все уговоры Снейпа, Лили решила с началом учебного года переехать на Гриммо. Сириус был этому факту очень рад: сидеть в одиночестве в доме ему порядком надоело, и даже Лунатик, старавшийся каждую свободную минуту уделять ему, появлялся редко: Дамблдор нагрузил его какими-то заданиями на благо Ордена.

Блэк злился, но молчал, планомерно опустошая винный погреб.

Перед самым первым сентября Гарри и Северус повезли Лили в дом на Гриммо. Юноша видел, что профессор просто места себе не находит, хотя внешне Снейп оставался совершенно невозмутим. Лили щебетала всю дорогу по маггловскому Лондону, а Северус сжимал ее руку, и на бледных щеках профессора играли желваки.

- Северус, ну что ты как маленький? – увещевала колдунья, – Это одно из самых безопасных мест в Британии, мне совершенно ничего не угрожает...

- Кроме его обитателей, – уточнил волшебник, глядя прямо перед собой.

- Ой, да брось, мы же однокурсники, – Лили резко остановилась, и Гарри чуть не врезался в них.

Обогнув волшебников, он медленно поплелся вперед, глядя на тротуарные плиты перед собой. Лили обхватила ручками лицо Северуса и притянула к себе. Снейп прижался лбом к ее лбу и обнял волшебницу за плечи.

- Со мной все будет хорошо. Ты будешь навещать меня, когда захочешь: сюда гораздо удобнее перемещаться прямо из Хогвартса, чем в долину... Северус, я люблю тебя, – колдунья поднялась на цыпочки и невесомо коснулась его губ своими.

Дом номер 12 на площади Гриммо выглядел совершенно заброшенным. Гарри стал подниматься на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от видавшей виды двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было.

Снейп один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Гарри услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась. Переступив порог, Гарри попал в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршание. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному. Вдоль лестницы были прибиты к стене отрубленные головы домашних эльфов.

Лили с любопытством оглядывалась. Волшебники прошли мимо битых молью портьер, миновали большую подставку для зонтов, сделанную, казалось, из отрубленной ноги тролля, и начали подниматься по темной лестнице. И тут женщина увидела несколько сморщенных голов, расположенных в ряд на декоративных пластинах, которые Гарри приметил еще из прихожей. Волшебница вскрикнула от неожиданности.

- Тише, Лилс, – начал Снейп, – не то разбудишь...

Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге.

Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых они прошли раньше, раздернулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно ее пытают, старуха в черном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистичный и самый неприятный на вид из всех, что ему когда-либо попадались.

Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, желтая кожа ее лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Лили невольно зажмурилась и закрыла уши ладонями.

Северус и Гарри кинулись к старухе и попытались задернуть портьеры, но ничего не вышло, а она завизжала еще громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

На верху лестницы показался мужчина с длинными черными волосами.

— Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые от неожиданности выпустил Гарри.

Лицо старухи стало мертвенно-бледным.

— Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза, — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!

— Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они со Снейпом сумели наконец задернуть портьеры.