Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

Мальчик не видел возможности тайно подлить зелье ему в еду прямо сейчас.

— Поттер, сколько можно коситься? Я похож на музейный экспонат?

Гарри качнул головой.

— Нет, скорее на пособие по этикету.

Снейп только хмыкнул.

— Кажется, вас тоже этому учат в Дурмстранге.

— Коситься нет, а вот этикету — да. Вообще нас учат всему, — Гарри качнул ногой. — Кстати, профессор Мейер теперь дает мне самому варить Волчелычное зелье.

Зельевар отложил вилку в сторону, его бровь удивленно приподнялась.

— Полностью?

— Практически. Те этапы, что выпадают на то время, когда идут уроки, он проводит сам, но ингредиенты и необходимые для этого настои изготавливаю я сам.

— На мой взгляд, к настолько сложным составам подпускать детей опасно, — он перекрестил руки на груди.

— Зря вы так. У нас многие вполне прилично варят зелья. Главное концентрация и понимание основ.

Снейп поджал губы.

— Конечно же, это так, но проблема в другом. Мало кто понимает эти самые основы и способен уместить в своей голове хоть какие–то знания. Большинство устроено так, что запоминает материал только на одно занятие и, выйдя за порог аудитории, благополучно его забывает.

— Помнить абсолютно все невозможно. Я легко запоминаю все, что касается зельеварения, Темных Искусств и целительства. Остальное дается сложнее, и я не могу сказать, что могу после каждого урока воспроизвести весь материал слово в слово, особенно по иностранным языкам.

— Никто не обладает исключительной памятью… — Снейп осекся. — Хотя иногда я начинаю в этом сомневаться. На Когтевране учится одна выскочка, которая только и делает, что цитирует наизусть выдержки из книг. Это зубрежка, а не собственноручно проложенный путь к знаниям.

— Вы о Гермионе?

— Да, о ней, — Снейп презрительно поджал губы.

— Она умеет делать выводы из прочитанного. Возможно, она со временем научится по–другому подавать свои знания. Это тоже исключительное искусство.

— Вас и этому учат?

— Да, — подтвердил Гарри. — Правда, в контексте политики и закулисных игр, а не как отвечать домашнее задание.

— Ненавижу Дурмстранг за ваши дисциплины. Детей там муштруют, учат воевать не пойми с чем и практически лишают детства, придумывая им врагов в каждом встречном. Зачем заранее готовить мизантропов и параноиков? В Хогвартсе тоже достаточно идиотов, но там хотя бы имеется пародия на любовь к детям и заботе о них.

Поттер пожал плечами.

— О нас тоже заботятся. То, что они так воспитывают нас, — это тоже забота. Знания должны быть не только книжными, но и бытовыми. Нас же потом выпустят в большую жизнь и надо быть готовой к ней.

— Не выворачивай истины наизнанку, Поттер, — покачал головой зельевар. — Любой метод воспитания можно преподнести как угодно и все поверят, что это и есть истинно правильное. Дурмстранг — заведение с военным уклоном. Хогвартс — просто место для получения академических знаний.

— Возможно, но, на мой взгляд, у нас хотя бы интересно и нет никаких разговоров о месте магглорожденных или попыток хвастаться перед всеми богатствами своей семьи, — парировал Гарри.

— Конечно же. Это даже троллю понятно. Нет магглорожденных — нет разговоров. Можешь внести довольно–таки высокую плату за обучение — не нищий. Логичность столь простых выводов ясна как белый день.

— Я бы не хотел в Хогвартс, — разговор все меньше и меньше нравился Гарри. — Там нет и половины того, что могут мне предложить в Дурмстранге. Да и Каркаров мне нравится больше, чем Дамблдор.

— И чем же вам не угодил наш директор?

— Я понимаю его цели, но не принимаю все мотивы. Иногда мне кажется, что, отнесись он в свое время к Реддлу иначе, мы получили бы совершенно иную ситуацию на данный момент.

Снейп смял салфетку и бросил ее в тарелку.

— И где же его ошибка?

— Он настоял на том, чтобы посылать магглорожденных назад на каникулы тогда, когда шла Вторая Мировая война. Страх, голод и желание выжить подстегивало Тома к развитию своей темной стороны силы. Я не думаю, что это стало тем конечным и определяющим фактором, но это было довольно–таки большой каплей в море его психической неустойчивости и извращенного виденья своего будущего.

Гарри задумался, а мог бы быть у Тома иной путь? Он с детства постиг роль силы и ее власти над другими. Дамблдор, устроив сцену с горящим шкафом, лишь подтвердил мысли мальчика о том, что значение страха одинаково во всех мирах.

В магическом мире знания ценились куда выше денег, но те, кто обладал материальными благами, обычно были ближе к ценной информации, чем кто–либо другой. Реддл смог быстро понять это и стал манипулировать этим.

— Ты пил Восстанавливающее, — после небольшой паузы произнес Снейп.

— Да, — какой смысл отрицать очевидное, когда пища в тарелке Гарри исчезала с немыслимой скоростью.

— Это опасно.

— Я знаю.

В столовой повисла тишина.

— Ты все равно продолжаешь вести себя столь самоуверенно.

— Я веду себя так, как считаю нужным.

— Ты до сих пор ничего не понимаешь? — прошипел Снейп.

— Вообще–то, если вы строите какие–то планы насчет меня, то не стоит забывать, что я и сам могу что–то желать.

— Как, например, быть полностью выпитым каким–нибудь вампиром? Ты забываешься! Возможно, в твоей школе эти погоны что–то значат и придают тебе дополнительной значимости, ведь твоя слава победителя Темного лорда там не столь высока, но, по–моему, Каркаров переборщил с пестованием твоего самолюбия. Не заигрывайся. Ты сейчас слишком мал, чтобы понять все тонкости и уж тем более не в состоянии правильно расставить приоритеты в своей жизни.

Гарри резко поднялся со своего стула и оттолкнул его в сторону, позволив с грохотом упасть на пол.

— Неужели? — мальчик хищно прищурил глаза. — Не надо считать меня глупцом. Я знаю то, что неведомо вам, профессор Снейп. Знаю много истин, лазеек, проклятий, обрядов и чужих постыдных тайн. Мне ведома информация о тайниках и схронах, хотя большая часть, скорее всего, разворована к настоящему моменту. Не стоит недооценивать меня или тем более объявлять войну.

Поттер был зол. Возможно, именно этот человек собирался его отравить, так еще он смеет заикаться о том, что лучше его знает, как нужно жить и что следует делать? Тот, кто даже не снисходит до малейшего участия? Конечно, несколько раз он делал для него что–то хорошее, как, например, давал уроки музыки, разрешил отметить День Рождения, отвел на могилы родителей и готовил для него зелья. Если подумать, хорошего набиралось много. Но, пожалуй, практически все из этого списка Снейп делал по указке Дамблдора. Сложно было бы предположить в этом человеке личную инициативу.

Зельевар перегнулся через стол и сдернул с Гарри шарф. Бинты были окровавлены с двух сторон.

— Теперь ты работаешь в Благотворительном фонде для вампиров? Как часто ты позволяешь им пить свою кровь? Понравилась роль бессловесной скотины, которую можно доить в любой подходящий момент? Ты решил собственными ногами ощупать дно? — кривая усмешка уродовала лицо Снейпа, превращая его в человека, перекошенного злобой.

— Нет, что вы! Я просто жду подходящей возможности вновь увидеть тот свет.

Зельевар изменился в лице, он выпрямился и направился к выходу из столовой.

— Я принесу заживляющую мазь для шеи.

Гарри вытащил палочку, направил ее в спину удаляющемуся опекуну и еле слышно прошептал:

— Ступефай.

Снейп не ожидал атаки, заклятие достигло цели. Зельевар с глухим стуком повалился на пол. Он лежал совершенно неподвижно и был похож на мертвого. Гарри передернуло, в крови бушевал адреналин, руки сильно дрожали. Поттер при всем этом чувствовал себя мерзко, ему постоянно казалось, что то, что он делает сейчас — совершенно неправильно.

Мальчик отлевитировал опекуна в Большую гостиную и усадил его в кресло, а потом наложил Связывающее заклятие. Потом он нерешительно достал из–за пазухи маленький пузыречек с Сывороткой правды. Поттер приоткрыл рот опекуну и капнул ему на язык несколько капель зелья, сделал глубокий вдох и, нацелив палочку, произнес: