Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

Подопечный целенаправленно бил по его слабым местам, искусно целясь в самые болезненные точки. Он вновь дал Снейпу почувствовать себя слабым и использовал для этого самый неприятный рычаг — зелья. Поттер не ломал его ни проклятьями, ни пытками, ни пакостями или ловушками. Мужчина мог отдать голову на отсечение — мальчишка из принципа изготавливал все составы самостоятельно. Это была отличная возможность унизить его и показать, что тот в двенадцать лет и не брался за подобное. Не то чтобы он не мог этого сделать, просто не требовалось это ему в таком возрасте.

Снейп презирал слабость и ненавидел ее всеми фибрами своей души. Это ассоциировалось в его голове с ничтожностью и никчемностью. Он когда–то был таким, маленьким мальчишкой, остро реагирующим на подначки отца и оскорбления сверстников. Зельевар сжал кулаки, он практически забыл это тягостное чувство, и теперь этот мелкий паршивец мастерски нанес удар. Было больно и мерзко.

Поттеру было мало самой акции унижения. Он решил обставить свою диверсию как нечто благородное и не стал копаться в душе опекуна. Мальчишка просто продемонстрировал ему свою власть и ее возможности, а так же дал понять, что в состоянии контролировать свои низменные желания.… В отличии от него.

Хотелось крушить все вокруг, рвать, метать и уничтожать, а еще хотелось как–нибудь изощренно унизить Поттера, наказать его, ударить.…Но, как и следовало ожидать, от того, кто носил титул Мальчика–который–выжил, у его подопечного имелись развитая интуиция и зачатки ума, что позволило ему сделать выводы о том, что для его жизни и психического благополучия безопаснее убежать из дома, но он не учел одного — Северус Снейп злопамятен. Он умел затаиться, выждать момент и ударить исподтишка настолько сокрушительно, что его враги после этого не могли еще долго оправиться. Поттер, может и не являлся глупцом, но в силу своего возраста, был слишком ничтожен и зависим от него…

Снейп глубоко вдохнул воздух, а потом широко улыбнулся. Поттер подписал себе смертный приговор, унизив его.

Гнев постепенно ослабевал, переходя в глубокую ненависть и презрение. Осталось выяснить одно: мальчишка говорил об отравлении летом. Были ли его слова правдой или очередной ложью, которая являлась частью его плана?

Мужчина направился в Малую гостиную, схватил с подставки горшочек с дымолетным порошком и скривился. Поттер вчера им пользовался после того, как вдоволь поиздевался над ним. Теперь видимо смакует подробности со своими дружками и смеется.

— Кабинет директора Хогвартса!

Зеленое пламя подхватило его в водоворот красок и понесло вперед. Когда цветные всполохи померкли, перед взором Снейпа предстал кабинет Дамблдора. Директор сидел за письменным столом и что–то писал. На маленькой жердочке, закрепленной справа от окна, сидел его феникс, который лениво чистил клювом свои золотые перышки.

— Северус? Что–то случилось? — обеспокоенно спросил Дамблдор.

Зельевар скривился.

— Да. Поттер случился, — казалось от яда в его голосе, могло бы скончаться все живое на расстояние километра.

Директор поправил свои очки–половинки, внимательно осмотрел мужчину и, придя к каким–то выводам, предложил:

— Успокоительного ромашкового чая?

— Нет, обойдусь.

— Тогда присаживайся и расскажи, что произошло.

Снейп пододвинул к себе кресло, критично осмотрел сей предмет мебели и только потом все–таки опустился в него.

— Поттер сбежал куда–то, — поджав губы, сообщил он.

— И как это произошло, мой мальчик? — доброжелательно поинтересовался директор, словно речь шла о состоянии погоды за окном.

— До того, как покинуть мое поместье, паршивец пытался узнать, я ли отравил его этим летом или нет, — сухо сообщил Снейп.

— И насколько удачно это прошло для него? — приторность интонаций пожилого мага ничуть не изменилась.

— Поттер получил доказательство моей непричастности к этому, — мужчина сильно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.

Директор заботливо пододвинул ему чашку с чаем.

— Сообщил ли он тебе еще какие–то подробности?

— Практически нет. Только то, что это был яд «Высокомерный трус». Его рецепт был практически утерян потому, что в девятнадцатом веке за его изготовителей серьезно взялись в Министерстве. Слишком уж много тогда произошло странных смертей, которые было крайне сложно диагностировать.

— Можешь не вдаваться в исторические подробности, мой мальчик… — Дамблдор погладил свою бороду и задумчивым взглядом обвел помещение.

— Хорошо, но дело в том, что Поттер мог и солгать.

— А какой для него смысл в подобной лжи? — удивился директор.

— Отыграться на мне за все? — едко предположил Снейп.

— Вряд ли, мой мальчик, вряд ли… — старый маг покачал головой. — У мальчика есть совесть и чувство вины, так что маловероятно, чтобы он стал действовать, не имея какой–то веской причины. Тем более, Гарри осознавал всю рискованность ситуации. Не в его стиле действовать так опрометчиво, имея призрачные шансы как–то зацепить тебя.

— Но ему это удалось! Я уверен, что Поттер так поступил, решив подражать своему папаше, — процедил сквозь зубы зельевар и все–таки отпил немного чая. — Мне кажется, вы переборщили с валерьяной, Альбус. Этот напиток пришелся бы по вкусу Минерве.

— Что ты, мой мальчик, я думаю в самый раз для тебя. Валерьяна так прекрасно оттеняет ромашковый вкус… — директор призвал из шкафа какой–то потрепанный старинный том и принялся что–то выискивать в нем. — На самом деле, Гарри имел право на месть нам. Тебе не кажется, что мы поступили с ним очень неправильно, когда допрашивали с помощью Сыворотки правды? Конечно же, наш поступок был оправдан ситуацией, но это все равно непозволительно по отношению к ребенку, который искал лишь доверия и тепла.

— То есть он поступил правильно? — Снейп резко поставил свою чашку на блюдце, заставив его звякнуть.

— Нет, что ты! Я говорю, что это могло бы быть в некотором роде обосновано, но я не думаю, что Гарри стремился кого–то унизить.

— Тогда почему он никому не сообщил об отравлении раньше, если это было правдой? — Снейп пытался ухватиться хоть за что–нибудь, что подпитывало его веру в гнилость характера Поттера.

— Скажи, мой мальчик, на данный момент ты доверяешь своему подопечному?

— Конечно же, нет! — сам вопрос казался просто абсурдным.

— Тогда почему он должен это делать? Его поведение — попытка выжить.

— Допустим… — Снейп отпил еще немного чая. — …этим отравителем оказался бы я, дальнейшие действия этого ненормального?

— Если он до сих пор не нашел противоядия, то выяснил бы, есть ли у тебя готовое или постарался бы узнать его рецепт. Если же, Гарри исцелился, то ему было необходимо выяснить источник опасности и проверить вопрос преданности. Могу лишь предположить, что после событий в прошлом году, он стал крайне подозрительным.

— Не могу точно судить об этом, — гнев совсем оставил Снейпа и теперь у него появились сомнения. — Насколько я знаю, данный вид яда довольно–таки разрушительный…

— Да, очень, — Дамблдор положил книгу на стол и показал пальцем на маленький круг в центре страницы. — От двух недель до двух месяцев хватает человеку, чтобы уйти на тот свет.

Снейп нахмурил брови.

— В сентябре у его магического поля было много дыр, но в целом ситуация не была крайне критической. В октябре я забыл его осмотреть, а в ноябре он попал в Лечебное крыло и не смог приехать…

— Гарри должен был умереть максимум в конце октября, но он жив до сих пор.

— Скорее всего, он получил свое противоядие, — высказал самую очевидную версию зельевар.

— Что–то мне подсказывает, что это произошло не так давно… — Дамблдор рассеянно постукивал пальцами по столу. — Прошу тебя теперь задуматься над другим: ты хорошо помнишь насколько насыщена программа второго курса в Хогвартсе?

Снейп изогнул бровь.

— Откуда мне, преподавателю этой школы, знать о подобных вещах?

Директор проигнорировал его выпад.