Выученные уроки (СИ)

Моя будущая невестка (ага, да) — тоже префект, одна из немногих прочих, кто думает, как и я, что все это идиотство. Она не принимает это совсем уж всерьез, но она же семикурсница, а значит, по умолчанию должна об этом заботиться. И она пытается, я думаю, но очевидно, что у нее мало выходит. У меня отлично получается ее избегать, но она, кажется, крутится вокруг меня сегодня специально, дожидаясь, когда я выйду. И когда я выхожу, то не удивляюсь, что она идет следом.

— Может, в следующий раз выпьешь кофе перед собранием? — предложила она, идя со мной рядом.

Я пытаюсь ее игнорировать, но это невозможно. Она довольно упорная и прямо-таки требует внимания.

— Может, в следующий раз я останусь в постели, — отвечаю я, не останавливаясь. Чем быстрее я уберусь от нее, тем лучше.

— Это не сделает тебя хорошим образцом для подражания, верно?

Ну да, я стал бы лучшим образцом для подражания, если бы сбегал из общежития каждую ночь, чтобы потрахаться со своим парнем. Я хочу сказать ей это, но не могу придумать, как это выразить, чтобы не прозвучало так, будто я признаюсь, что гей. Если вместо «парень» я скажу «подружка», она может не понять, на что я намекаю. Ну и хрен с ним.

Вместо этого я просто говорю:

— Ты знаешь, что мой брат меня ненавидит, верно?

— И?

— И согласно кодексу подружек, я уверен, ты тоже должна меня ненавидеть.

Я вижу, как она закатывает глаза, даже не поворачивая головы.

— Во-первых, я не следую никаким кодексам, — ядовито сказала она. — А во-вторых, Джеймс тебя не ненавидит.

Это меня рассмешило, вернее, я как бы фыркнул и закатил глаза:

— Ага, конечно, ненавидит.

— Нет, не ненавидит, — тут же отвечает она. — На самом деле он очень беспокоится о тебе.

Мне хочется, чтобы она ушла. Она действует мне на нервы и теперь пытается сыграть роль миротворца между мной и моим братом. Класс. Я решаю подыграть.

— Ого? И почему, ты думаешь, он обо мне беспокоится?

— Потому что беспокоится, — просто говорит она. Мы сворачиваем в коридор, ведущий к первой группе лестниц. — Ну, знаешь, из-за всего этого дерьма, что творится.

— А, имеешь в виду мою южноафриканскую малютку сестру?

Кейт легко улыбается, и я поворачиваюсь к ней и приподнимаю брови. Она только качает головой.

— Это и его любимая история тоже.

Кейт — хорошенькая, но далеко не самая роскошная девчонка в школе. Она больше миленькая, чем что-то другое, и она определенно не того типа, как кто-нибудь мог бы подумать, что Джеймс выберет себе в девушки. Сказать, что он популярный, будет большим преуменьшение. Он популярнейший из популярных, и большинство девчонок не потратили ли бы и секунды, чтобы бросить ради него своих нынешних парней, они левую руку бы отдали за один лишь шанс стать его девушкой.

Но Кейт единственная, кто как-то умудрилась заполучить его в единоличное пользование, так что, наверное, она сделала что-то правильное.

— Он хочет знать, как ты, но слишком боится спросить, — продолжает она, ускоряя шаг, чтобы успеть за мной. Я специально прибавляю скорость, чтобы ей пришлось потрудиться. — Он действительно волнуется.

— Да, волнуется, что нам придется делить одну комнату на выходных у папы, — сардонически бормочу я.

Кейт издает смешок, больше похожий на фырканье.

— Сомневаюсь, что он будет навещать отца.

Конечно, нет. Джеймс использует любой повод, чтобы поненавидеть отца. Чтобы не случилось, во всем будет виноват отец, даже если окажется, что это мама залетела от Невилла, это будет потому, что папа ее вынудил. Ответ Джеймса на все — вини отца. Когда я не отвечаю, Кейт закатывает глаза. Я вижу это, даже не поворачиваясь.

— Ты мог бы с ним поговорить, знаешь, — значительно сказала она. — Это работает в обоих направлениях.

Не давая ей даже секунды на рассуждение, я отвечаю:

— Не я это начал.

— Разве это имеет значение?

— Да.

— О господи, — теперь она кажется разочарованной. — Ты совсем как он.

Это заставило меня остановиться. Я в прямом смысле остановился и в шоке уставился на нее. Никто никогда не говорил, что я и Джеймс «совсем как». Никогда. И причина этого в том, что мы не похожи. Ни в коей мере. Точка.

— Я ни в чем не похож на Джеймса, — твердо сказал я серьезным и ровным голосом.

Кейт снова закатила глаза.

— О, пожалуйста. Говори, что хочешь, но ты такой же упрямый и твердолобый как он. Вы оба просто смешны в своем стремлении продолжать эту глупую ссору и ведете себя как малые дети.

Так, когда она на хрен превратилась в нашу мать? Уверен, Джеймс просто умрет, если узнает, что она это сделала. Конечно, он не знает, потому что он на поле с остальной командой, как всегда в воскресенье. Я тоже мог быть там. Вот с чего все началось. Это начал он.

— Почему ты об этом так волнуешься, Кейт? — Ровно спросил я, даже не пытаясь убрать нотки недружелюбия из своего тона. — Я имею в виду, какое тебе дело, ненавидим ли мы друг друга или дружим?

Кейт лишь посмотрела на меня как на ребенка. Она меня, наверное, таким и считает.

— Веришь или нет, — медленно сказала она, — я действительно забочусь о твоем брате. Очень. Я знаю, что люди думают, что я встречаюсь с ним из-за того, кто он, но я на самом деле не настолько корыстна.

Я немного шокирован, что она сказала это вслух, и чувствую себя некомфортно под ее взглядом, так что отворачиваюсь.

— Я этого не говорил.

— Возможно, — пожимает она плечами. — Но я слышу все, что говорят люди, и поверь мне, это не так.

Я не знаю, что она хочет от меня услышать, поэтому просто на нее смотрю.

— Слушай, я знаю, что я не первая красавица школы, так что очевидно он должен быть под любовным заклятьем, верно? — она сделала гримасу и покачала головой. — Я нравлюсь Джеймсу, ясно? И мне плевать, что говорят другие, потому что это их не касается.

Ого. Не знаю, с чего это началось, но она кажется предельно категоричной в своей тираде против слухов, что ходят по школе о ней и о том, что она могла сделать, чтобы привязать к себе Джеймса. Она ни капли не кажется расстроенной этим, и надо отдать ей должное, она точно не боится всего того, что скажут люди. Может, вот за это она и нравится Джеймсу.

— Я ничего такого не говорил, — снова отвечаю я. Формально это не ложь. По крайней мере, я не говорил этого вслух.

— Я знаю, — кивает она. — Но также я знаю, что ты слышал все, что говорят другие. Я просто хочу, чтобы ты знал, что это дерьмо собачье. Мы с Джеймсом нравимся друг другу, и на этом все. И я действительно забочусь о твоем брате и знаю все, о чем он думает, даже если он не говорит ничего об этом вслух, — совсем как я. Так, что? — Он действительно расстроен из-за ваших родителей и от того, что он с тобой в ссоре, легче ему не становится. Я хочу, чтобы вы оба переросли это и покончили с этим.

Теперь моя очередь закатывать глаза.

— Мы не будем заканчивать с этим, так что можешь не тратить свое время.

Я разворачиваюсь и ухожу, но она бежит за мной.

— Я буду пилить тебя, пока ты не сломаешься, — обещает она.

— Я запрусь в гриффиндорской башне.

Кейт смеется.

— Ты же не думаешь, что я не знаю пароля в Гриффиндор.

— Он дал тебе пароль?

— Он слишком ленив, чтобы спускаться, чтобы впустить меня в три часа ночи.

Фу, гадость. Я не хочу об этом думать, содрогаюсь из-за всплывшей передо мной картины, вызванной этими словами.

— Тебе лучше сдаться, Кейт, — веско сказал я. — Мы с Джеймсом ненавидим друг друга, и ты этого не изменишь.

— Ты не ненавидишь его, и он не ненавидит тебя. Если ты все еще расстроен из-за Меган…

Я останавливаюсь и разворачиваюсь. Она влетает прямо в меня, а потом делает шаг назад.

— Это не имеет отношения к Меган, — ледяным тоном сказал я. — Мне на нее насрать. Это связано с Джеймсом и с тем, что он обязан быть лучше во всем, он хочет иметь все лучшее и хочет быть лучшим. И меня достало с ним соревноваться.