No Featherbed for Me (СИ)

- Как мы назовем их? – спросила Алисанна, осторожно прижав девочку к себе, а Рэйнис положила руку под спинку младенца, подстраховывая ее.

Арья и Эйгон улыбнулись друг другу, услышав нотки собственничества в голосе Алисанны. Эти дети действительно принадлежали им всем.

- Как вы думаете, как нам стоит их назвать? – парировал Эйгон, пригладив волосы Арьи, и она прильнула ближе к нему.

Эймон, державший мальчика, сказал:

- Думаю, он должен быть Дэйроном.

- Тогда ее стоит назвать Дэйной, - вмешалась Рэйнис, улыбаясь своей новорожденной сестре с такой нежностью, какой Арья не видела на ее лице уже многие годы.

В этот момент, когда ее муж обнимал ее, и их дети собрались вокруг них, Арья почувствовала себя более счастливой, чем когда-либо еще.

_____________________

Письмо пришло через месяц после рождения близнецов, и все это время Арья провела в постели. Она казалась не совсем в своем уме, когда Эшара пришла, чтобы разделить с ней обед, с куском пергамента в руке. Арья мгновенно улыбнулась, увидев ее, благодарная за предоставленную компанию, но ее улыбка тут же сникла при виде выражения, застывшего на лице Эшары.

- Что такое? Дети…

- С детьми все в порядке, - поспешила заверить ее Эшара, присев на стул рядом с постелью. Опустив взгляд на пергамент, она сказала: - Тебе пришло письмо с утеса Кастерли.

Сердце Арьи на мгновение остановилось.

- От моей сестры?

- Я не знаю, ваша светлость, я не вскрывала его, - ее лицо потемнело. – Не читай его, Арья. От Сансы оно или от ее мужа, не читай. Это принесет тебе лишь проблемы.

Она приняла письмо, рассматривая надписи на внешней стороне. Это был не летящий почерк Сансы, написано было мужской грубой рукой. Сначала Арья решила последовать совету Эшары и сжечь письмо, но, если письмо было все же от Сансы, Арье хотелось знать, что там. Если же письмо было от Джендри, Арья не имела понятия, чего хотела в этом случае.

Собравшись с силами, Арья вскрыла письмо и ее сердце мгновенно упало куда-то вниз.

Ваша Светлость,

Я пишу к вам сейчас не только как верный подданный короля Эйгона VI, но и как ваш брат. Хотя с нашей последней встречи прошло много лет, я надеюсь, что вы выслушаете мою просьбу и поймете, что это ради моей жены и вашей дорогой сестры.

Со смерти нашего сына Эйрона и потери нашего второго мальчика еще в утробе, Сансе трудно видеть Западные земли, и я опасаюсь, что утес Кастерли, место, где мы столько потеряли, лишь усиливает ее боль. В последний раз Санса чувствовала себя хорошо лишь при дворе в Королевской гавани. Мои дочери, которые уже успели повзрослеть, также были счастливы там.

Я отчаянно прошу, чтобы ваша светлость со всей своей безграничной добротой приняла свою сестру в качестве компаньонки при дворе, а моих дочерей в качестве придворных леди. Я понимаю, что ваш муж не питает ко мне теплых чувств, и я не буду просить его принять меня при дворе. Если вы позволите моим жене и дочерям прибыть, я останусь на утесе Кастерли, продолжив служить, как хранитель Запада и верный слуга Железному престолу.

Благодарю вас за рассмотрение моей просьбы. Поздравляю также с рождением принца Дэйрона и принцессы Дэйны. Как и всегда, я молюсь Богам, старым и новым, за здоровье и счастье для вас и ваших детей.

С несоизмеримой благодарностью,

Лорд Джендри Баратеон

Лорд утеса Кастерли, щит Ланниспорта, хранитель Запада.

- Это не от твоей сестры, так ведь? – спросила Эшара, однако ответ был написан у нее на лице.

- Джендри просит меня принять своих племянниц в качестве придворных леди, и Сансу в качестве компаньонки. Он останется на Западе, если Эйгон даст согласие, так как ему… здесь не очень рады, - Арья отложила письмо, ненавидя себя за то, что ее руки дрожали, ненавидя то, насколько формальным было это письмо, словно он не был ее старым другом, словно она и не рожала от него никакого сына.

- Мне прислать Хэлдона, чтобы дать ответ?

Арья покачала головой.

- Нет, сначала мне нужно поговорить с Эйгоном, - она невесело рассмеялась, и к своему стыду Арья обнаружила, что в ее глазах застыли беспричинные слезы. – Она ненавидит меня, ты знаешь.

- Я уверена, что это не так.

- Нет, все именно так, - она вытерла слезы, но, к ее разочарованию, они не прекратились. – Даже раньше… Она сказала, что вряд ли сможет когда-нибудь простить мне то, что я сделала. А затем… затем Боги забрали обоих ее сыновей. Санса всегда делала то, что от нее требовалось, и она потеряла своих сыновей, а у меня их целых трое. Разве это честно?

- Ты тоже потеряла троих детей, - напомнила ей Эшара, смахнув волосы с ее лица, словно она была ребенком, - и уж ты точно знаешь, какой несправедливой бывает жизнь. Хорошие люди страдают, а плохие процветают, и на это нет ни единой причины. Я не слишком хорошо знаю твою сестру, но я не могу даже представить, чтобы леди Санса желала зла твоим детям.

В эту секунду внутри Арьи будто что-то оборвалось, и она зарыдала, так что все ее тело содрогалось от внезапно нахлынувших эмоций.

- Я так сильно любила его, - плакала она, обнимая Эшару, которая крепко держала ее. – Он должен был быть моим, а я все разрушила!

Эшара пыталась успокоить ее, и Арья прижалась к ней, когда все та же отчаянная боль ее юности впилась своими острыми клыками в ее сердце. Она не знала, почему так отреагировала, ведь она ни секунды не сомневалась в своей любви к Эйгону и их детям. Но Джендри всегда оставался в ее сердце, ее голове, ее снах и кошмарах, и, что хуже, с каждым днем его было все больше в Брандоне. Выглядел ли он как Старк или носил имя Таргариен, ее сын был Баратеоном, и Арью бесконечно поражало, как мальчик, который никогда не встречал своего отца, мог быть настолько на него похож.

- Дыши, дитя мое, - просила Эшара, целуя ее лоб. – Все будет в порядке.

- Я просто хочу, чтобы не было так больно.

- Боль никогда не пройдет, - знающе ответила она. – До конца твоих дней, когда ты будешь видеть его, думать о нем или слышать о нем, тебе будет больно от одной мысли о том, как могло бы быть. И это не значит, что ты любишь своего мужа меньше или выделяешь его ребенка среди остальных. Это бремя женщин, и, в каком-то смысле, мы все несем его.

Пытаясь взять себя в руки, Арья спросила:

- Это ты чувствуешь к моему отцу?

- Каждый день, моя королева, - она снова поцеловала ее в лоб. – Я думаю о том, как мы любили друг друга однажды. Я думаю об Аллирии, и о том, как бы я хотела вырастить ее вместе с твоим отцом, который мечтал жениться на мне. Иногда я представляю, что ты еще один ребенок, который должен был быть у нас с Недом Старком. Подобные выдумки успокаивают, но ты нуждаешься в них лишь до тех пор, пока они нереальны.

- Я люблю Эйгона всем сердцем, я клянусь, что это правда. Он делает меня счастливой, и он любит наших детей больше, чем большинство других отцов. И после всего этого, как я могу скучать по Джендри?

- Потому что в любви вообще нет места смыслу. Даже мейстеры Цитадели знают это.

_____________________

За ужином, когда Эйгон пришел в ее покои, Арья лишь молча протянула ему письмо и терпеливо ждала его реакции. Она не сомневалась, что в тот же миг, как прилетел ворон с утеса Кастерли, Варис тут же доложил о нем Джессе и ее людям. В Красном замке всегда было трудно держать что-либо в тайне, особенно среди королей и королев, но, после рождения Дэйрона, Тиреллы почувствовали, что Железный престол ускользает от их цепких лап, ведь у Джессы не было и намека на беременность. Им нужен был скандал, и Арья была полна решимости лишить их подобной возможности.

- Ты хочешь, чтобы Санса прибыла ко двору?

- Если она хочет этого.

- Твои племянницы могут оказать положительное влияние на девочек? Они всегда были достаточно вежливы, если я правильно помню.

- Да, Санса всегда стремилась к тому, чтобы они выросли идеальными леди.

Эйгон вздохнул, положив пергамент на стол и подняв взгляд на ее лицо. Наконец, он задал именно тот вопрос, который Арья и ожидала от него услышать: