No Featherbed for Me (СИ)

- Просто что?

- Утешительно. Знакомо. Как оказалось, честь ни к чему хорошему меня еще не приводила, так почему бы просто не поддаться? И я любила его, да, но я стыдилась этой любви и… Меня столько раз называли «шлюхой короля», но я не чувствовала себя шлюхой до тех пор, пока не переспала с мужем моей сестры.

- И ты все еще его любишь, - подытожил Эйгон.

- Как я могу не любить его, когда он подарил мне Брандона? Ты бы хотел, чтобы я ненавидела его, чтобы очернила его имя и проклинала его? Он не плохой человек, просто он слаб, как и все мы. Все мы принимали решения, верные или нет, но я не могу смотреть на Брандона и поливать грязью того, кто принес его мне, принес нам.

Между ними повисло тяжелое молчание, прежде чем Эйгон заявил:

- Брандон наш сын, и я не хочу, чтобы он когда-нибудь узнал о роли Джендри Баратеона в наших жизнях.

- Джендри ничего для него не значит. Брандон твердо верит, что ты его отец, и что он такой же Таргариен, как и его сестры и брат.

- Хорошо, - притянув Арью обратно к себе, прошептал он, - но я все еще думаю, что мы еще не слишком стары для детей.

Она мягко рассмеялась, положив голову ему на плечо.

- Давай сначала справимся с тремя драконами, четырьмя детьми и твоим внезапным предложением, а потом обсудим этот вопрос.

_____________________

В конце концов, никакого обсуждения не последовало. Когда Эйгон, Дак, Хэлдон и Дейенерис вернулись в Королевскую гавань, оставив Эшару с Браном на Драконьем камне, Арья обнаружила, что беременна. К тому времени, как драконьи ямы были восстановлены, и Эйгон послал за ними, живот Арьи уже оттягивал ее платье.

- Ты уверена, что хочешь этого? – с особой серьезностью спросил Бран в последний вечер перед отъездом в Королевскую гавань.

- Чего именно? – с улыбкой парировала она.

- Всего этого, - его синие глаза Талли были затуманены беспокойством, когда он смотрел на нее, и Арья вспомнила те времена, когда он пролезал в ее комнату через окно, взбираясь на стены Винтерфелла с непередаваемым изяществом. Это было время, когда они с Браном были так же близки, как Рэйнис и Эймон, и Арье не хватало этой близости.

- Бран…

- Ты не хочешь быть королевой, - отметил он. – Ты хочешь Эйгона, но ты никогда не желала заполучить корону. И я чертовски уверен, что ты не хочешь, чтобы твои дети росли в Красном замке. Не понимаю, зачем тогда ты делаешь это.

- Конечно же ты не понимаешь, - выдохнула Арья, когда дитя внутри нее беспокойно задвигался. – Я люблю его. Знаю, все всегда сомневались в этом, но я люблю Эйгона. Он был единственным мужчиной, которого я выбрала сама, и мы были так счастливы тогда. Дети становятся счастливее, когда он рядом, и они заслуживают того, чтобы быть с отцом. Джон однажды сказал мне, что в жизни не всегда все так, как мы того хотим, но раз так будет лучше для детей…

- А Джесса Тирелл? Как ты справишься с ней?

- Настолько тихо, насколько смогу. – Пытаясь сохранять спокойствие, она солгала: - Джесса Тирелл мне не враг, а ее дочери являются сводными сестрами моих детей. Нам не стоит враждовать.

Бран усмехнулся.

- Ты действительно веришь в это?

- Нет, - признала Арья, нахмурившись, - но я должна повторять это до тех пор, пока в это не поверит Рэйнис.

- Мира считает, что наши волки являются отражением нашей сущности, - Бран улыбнулся еще шире. – Возможно, это относится и к твоим детям с их драконами.

- Если это так, то Рэйнис и Балерион вполне в состоянии сравнять с землей все королевства.

- Нет, - мягко возразил Бран, - в ней бушует ярость, это правда, но Рэйнис хочет лишь вернуть то, что у нее отняли: ее имя, ее отца, ее наследие и титул. Она далеко не глупа и знает, что Тиреллы сговорились, чтобы сместить тебя, и что они все спланировали очень тщательно, так, чтобы Тирелл унаследовал престол. Она знает, что последует за вашим возвращением.

- Это она тебе сказала?

- Эймон рассказал мне, - выдохнул Бран. – Он не хочет быть королем. Ты знаешь об этом?

Ребенок внутри нее с силой толкнулся, заставив Арью вздрогнуть.

- Да, он упоминал об этом, но не сказал, планирует ли однажды отречься от престола.

- В таком случае он перейдет к Брандону.

- Да.

- Разве это не иронично? – протянул он.

Она проигнорировала явный намек в его словах, ответив:

- Ни один из моих сыновей не желает становиться королем. Если только это дитя не сын, Рэйнис вполне может унаследовать престол, как и хотела, и они с Рэйго могли бы править Семью королевствами.

- Я всегда думал, что было бы лучше, если бы мы вернулись к тому, как было раньше, когда в каждой области был свой правитель.

Арья невесело улыбнулась, рассеянно погладив свой живот.

- Как и я.

_____________________

Я знаю, что тянула с переводом непростительно долго, так что извините за столь долгое ожидание!

Постараюсь больше не задерживать продолжение так долго, но у меня начинаются экзамены, и обещать ничего не могу. В любом случае спасибо, что вы со мной :)

========== Часть 9.2 ==========

Казалось, весь Вестерос собрался на улицах Королевской гавани, чтобы поприветствовать ее детей и их драконов при дворе. Люди ахали и кричали, обращались к семерым и преклоняли колени. Балерион и Мираксес летели за Рэйнис и Эймоном, но Алисанне все это внимание было чуждо, так что Вхагар расположился в седле перед ней. Брандон, который ехал вместе с Браном, огромными глазами рассматривал толпу, и Арья видела, как сотни глаз смотрят на ее увеличившийся живот, который был гораздо больше, чем с другими ее детьми.

- Они никогда не полюбят меня, - прошептала Арья Эшаре, которая ехала рядом с ней.

- Нет, - с легкостью согласилась она, - но они полюбят твоих детей.

- Они будут бояться их.

- Иногда так даже лучше.

- Ты так думаешь?

Эшара уверенно кивнула.

- Я видела многих королев и принцесс, королей и принцев, которых любили, и все они не протянули долго. Возможно, немного страха не повредит королевствам.

Арья не была уверена, что предпочитала страх любви, но, если этот страх сохранит жизнь ее детям, она бы хотела, чтобы каждый человек в Семи королевствах боялся их.

Ролли и Хэлдон встретили их на входе в Красный замок, улыбнувшись детям и поцеловав Эшару в щеку. Пока Бран помогал Арье слезть с лошади, она заметила Лораса Тирелла, прислонившегося к стене, и что-то в его взгляде заставило Арью вновь почувствовать себя ребенком, девочкой, которую от отчитывал тогда в Долине.

Иногда Арья всерьез боялась, что так и останется неловкой девчонкой, не такой красивой, как Санса, не такой очаровательной, как Робб, умной, как Бран, бесстрашной, как Рикон и благородной, как Джон. Даже заполучив корону, Арья понимала, что никто и никогда не будет уважать ее. Не будет никаких песен о прекрасной королеве Арье или рассказов о ее благочестии. Она навсегда останется женщиной, которая нарушила свой брачный обет, которая стала любовницей короля и заставила его узаконить своего бастарда. Об Арье Старк будут говорить много, но в этих историях точно не будет ничего лестного.

Это не твое место, казалось, говорил ей взгляд Лораса Тирелла, и Арья хотела ответить: Я знаю, но промолчала. Вместо этого она поздоровалась с ним настолько учтиво, что даже Кейтилин могла бы гордиться ею.

Она повторила свою клятву за хмурым Верховным септоном в практически пустой септе, отчаянно борясь с желанием немедленно стряхнуть со своих плеч черно-красный плащ Таргариенов.

Она заставила себя вежливо ответить холодной вежливостью на едкий комментарий Джессы Тирелл.

Она промолчала, когда Визерис начал насмехаться над ней и не собирался останавливаться.

Впервые за всю свою жизнь, Арья Старк являла собой идеальную леди, и она будет вести себя так до дня своей коронации, до того момента, когда уже никто не сможет отобрать у ее детей то, что принадлежит им по праву.

Мать должна быть готовой на все ради своих детей.