Выученные уроки (СИ)

— Ну, так на этот раз имею! — выкрикивает она, вскидывая голову, чтобы снова на меня посмотреть. Она захлопывает книгу. — Я не буду тебе с этим помогать, ты невозможен.

— Хорошо, — серьезно отвечаю я. — Потому что мне насрать на трансфигурацию.

— Серьезно, Джеймс, как ты мог так поступить с этой бедной девочкой?

О боже. Я закатил глаза.

— Ты ведь не об этом снова, а?

Меня уже нахрен тошнит от этого разговора.

— Да, об этом, — шипит она. — Ты так обращаешься с девчонками в этой школе, будто они никчемные куски дерьма!

— Тсс! — мы оба посмотрели в сторону мадам Лоуренс, которая расстреливала нас взглядом из-за своего стола в другой части кабинета.

Кейт понижает голос:

— Ты так омерзителен!

Я просто качаю головой:

— Я никогда не обращался с тобой, как с дерьмом, - честно напоминаю я. И это правда. Я никогда с ней так не обращался.

Кейт смеется жестоким смехом.

— Ты всегда так со мной обращаешься.

Нет, не так. Я даже не понимаю, о чем она говорит.

— Ох, да брось ты, — шепчу я в ответ. — Ты знаешь, что ты единственная девчонка в школе, которую я могу выносить, и которая мне нравится.

Она на секунду останавливается и пристально на меня смотрит, так, будто пытается что-то решить. Это немного напрягает.

— Докажи, — наконец сказала она, глядя мне прямо в глаза, продолжая хмуриться.

— Как? — уверен, я не хочу знать ответ.

— Перестань трахаться с другими девчонками.

Что? Она несерьезно. Я даже фыркнул в ответ на это предложение.

— Я так и знала, — выдыхает она, ее голос сочится ненавистью. — Ты такая свинья.

Она встает и начинает запихивать учебники в сумку. Я хватаю ее за запястье и, конечно, понятия не имею, зачем.

— Стой, — сказал я. Заткнись. Отлично, мой рот вообще когда-нибудь моих мозгов слушался? Я притягиваю ее назад, пока она снова не падает на свой стул. — О чем ты говоришь? Ты хочешь быть моей девушкой? — последнее слово звучит так, будто это самое грязное ругательство, что я когда-либо произносил.

Но Кейт не смеется и не закатывает глаза или что там еще, что я хочу, чтобы она сделала. Вместо этого она смотрит на меня с самым серьезным видом, что я когда-либо видел. О мать твою господи. Она не серьезно. Это просто не может быть серьезно.

Следует гробовая тишина, которую она, наконец, прерывает, сердито поворачиваясь на своем стуле. О, с этим я справлюсь. Я могу иметь с ней дело, когда она зла, куда лучше, чем, когда она серьезна.

— Почему ты говоришь это так, словно это плохо? — требует она.

Ладно, может, я ошибаюсь, что могу с этим справиться.

— Кейт, — говорю я, все еще потрясенный, — почему ты этого хочешь?

Она тяжело на меня смотрит.

— Потому что меня уже тошнит от всего этого, - злобно говорит она. — Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Смысл ее заявления неуклюже повисает в воздухе. Я несколько раз открываю и закрываю рот, совершенно не в состоянии подобрать слова. Она выжидательно смотрит на меня, явно надеясь, что я скажу что-то, о чем понятия не имею. Когда я ничего не говорю, она хватает сумку и снова встает.

— Забудь об этом, — шипит она. — Я с этим покончила.

— Может, ты просто на хрен скажешь, чего ты на самом деле хочешь? — выпаливаю я. Я пытаюсь заставить себя заткнуться, но, конечно же, это не работает. Но, по крайней мере, это ее остановило.

— Чего я хочу, — говорит она тихо и (чрезвычайно) опасно, — это чтобы ты вырос. Мы почти закончили школу.

— И какое это имеет к тому отношение?

Она закатывает глаза и выглядит настолько раздраженной, что, я думаю, сейчас начнет рвать на себе волосы.

— Мы играем в эту глупую игру уже годы, и ты единственный, кто получает от нее удовольствие.

Она всегда выглядела так, будто получала удовольствие. Она определенно читает это на моем лице, потому что тут же отводит взгляд и больше не выглядит сердитой. Она выглядит опечаленной.

— Джеймс, — тихо сказала она. — Меня задолбало быть лишь одним из вариантов.

Я не знаю, что сказать. Я просто смотрю на нее, совершенно ошарашенный. Как этот разговор вообще получился? Мы с Кейт никогда об этом не говорим. Она не из тех девчонок, которым нужны постоянные заверения или что-то вроде этого. Моя голова начинает немного кружиться. У меня нет совершенно никаких причин для головокружения.

— Я был бы худшим бойфрендом в истории мира, — наконец сказал я. И со всей возможной серьезностью, потому что это правда. Я не могу представить никого хуже меня в том, что касется попыток отношений.

К счастью, я подавил желание содрогнуться.

— Я больше этим не занимаюсь, — серьезно говорит она, и все следы гнева исчезли из ее голоса.

— Кейт…

— Джеймс, я серьезно, — перебивает меня она. — Это все.

Я смотрю на нее. «Ошеломленный» даже близко не подбирается к описанию того, что я чувствую. Как такое случилось? Я не знаю, как ей вообще пришла такая идея. Она меня знает.

Когда я ничего не говорю, она принимает это за намек и разворачивается, чтобы уйти. Мозг просто кричит, чтобы я позволил ей уйти, но привычка рта быстро говорить снова делает свое дело.

— Хорошо, я оставлю это! — выпаливаю я.

Кейт останавливается и поворачивается, чтобы с подозрением меня оглядеть. Тишина длится, может, только пару секунд, но они кажутся вечностью.

— Что оставишь? — наконец спрашивает она.

Я пытаюсь прикусить язык и остановить готовые сорваться слова, но это бесполезно.

— Других девчонок, - наконец говорю я.

О бля. Что я делаю?

Кейт выглядит так, будто не верит мне, и я не могу ее за это винить. Я сам себе не верю. Мое подсознание, наверное, нуждается в ней больше, чем я сам понимал или вроде того, потому что сам я не могу представить, как я могу отказаться от других девчонок ради одной.

Даже если это Кейт Милтон.

— Серьезно? — тихо спрашивает она, снова садится на стул рядом со мной и пристально смотрит на меня.

Я сглатываю комок, который внезапно появился в горле и неуклюже киваю.

— Точно, — выдавливаю я.

И тогда она улыбается. Ее глаза снова прекрасно широко распахнуты, а губы расплываются в потрясающей белозубой улыбке.

— Спасибо, — тихо говорит она.

А я чувствую себя совершенно нездоровым.

Когда я возвращаюсь в общую гостиную, мне все еще не лучше. Голова все кружится, и я понятия не имею, что такое произошло в мире, что привело ко всему случившемуся этим вечером. Я даже не могу сосредоточиться на том, что чувствую из-за этой ситуации, потому что еще даже не верю в это.

Я понимаю, что что-то случилось, когда прохожу через портрет, потому что люди, рассеявшиеся по всей комнате, смотрят на меня и начинают перешептываться. Неужели новости о моих новых отношениях (уф) распространились так быстро, что достигли Гриффиндора даже раньше меня? Я пробуравил взглядом четверокурсников, шептавшихся друг с другом, и они тут же замолкли.

Подумав, что мне надо прилечь (и глотнуть немного огневиски), я решаю игнорировать разносящиеся шепотки и идти наверх. И я почти это делаю, но неожиданно встречаю Роуз и Хьюго вместе у лестницы. Это довольно странно, что они добровольно вместе стоят, но еще страннее, что они ведут себя как эти придурки в общей гостиной. Они оба внимательно на меня смотрят.

Я глотаю наживку и останавливаюсь перед ними.

— Что? — спрашиваю я. Роуз просто явилась, чтобы сказать мне, какой я ужасный человек, и как она не может поверить, что кто-то вообще может быть таким тупым, чтобы мне доверять, и как она не может дождаться, когда у меня все развалится с Кейт.

Или нет.

Она не расстреливает меня взглядом и не делает все те штучки, что проделывает, когда видит меня. Нет, она смотрит на меня немного нервно.

— Ты уже видел газету? — наконец спросила она, и ее голос настолько натянут, что ее довольно трудно было расслышать.

— Какую газету? — спрашиваю я, понятия не имея, о чем она говорит. Я не читаю газет. Там, наверное, опять что-то ужасное о ее матери и все такое. Это может объяснить то, почему они оба так беспокоятся.