Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

Осталось только подвести итог и придти к определенным выводам: Дориан зависим именно от вашей крови. Она ему необходима, чтобы выжить. Взять нужное количество крови непосредственно из вас за один раз и не убить при этом практически невозможно. Тут–то мы и оказываемся в тупике».

Решение лежало где–то на поверхности, и Гарри пытался ухватиться за ускальзывающие от него мысли.

«Вы физически сильнее брата?»

«Определенно, да».

Поттер кивнул пергаменту.

«В случае опасности, сможете оглушить его?»

«Да. К чему такие странные вопросы?»

Мальчик чуть приподнял одеяло. От дефицита свежего воздуха голова начала болеть. Сегодняшнюю ночь он планировал нормально поспать. В его зелья до утра не требовалось ничего добавлять, так же как и помешивать их. Сейчас же с мечтой о здоровом сне пришлось попрощаться, им овладело нервное возбуждение, похожее на лихорадку. Гарри несколько раз глубоко вздохнул и вернулся под одеяло.

«Дориан говорил, что у вас очень сложные отношения. Именно это обстоятельство и давало повод для моего недоверия к вам».

Слова стали проявляться почти мгновенно.

«Мой брат жуткий собственник. Он всегда ревновал ко мне отца и обвинял меня во всех смертных грехах. Это не более, чем детский эгоизм, который я никогда не воспринимал всерьез. Если вы заметили, я намного старше его, мне сорок один год. Когда родился Дориан, я уже давно вышел из подросткового возраста. Я склонен считать себя взрослым здравомыслящим человеком и вряд ли когда–то позволил себе опуститься до глупых войн с неразумным ребенком. Сейчас мы общаемся не так много потому, что слишком мало общих точек пересечения, но это не значит того, что Дориан мне не дорог. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, и вы все–таки ответите на заданные мною ранее вопросы».

Гарри хмыкнул, Касиан был интересным собеседником, умеющим умело управлять диалогом.

«За раз Дориан не сможет получить необходимую порцию крови, предлагаю растянуть это на два–три приема. Нужно, чтобы кто–то контролировал процесс. Если он сам не справится с собой, то рядом должен быть тот, кто сможет вовремя остановить его. Предлагаемый мной вариант — единственный реально возможный в нашем случае».

Касиан несколько раз принимался что–то писать, потом тут же зачеркивал и начинал сначала.

«Хорошо, стоит, по крайней мере, попробовать. Его жажда может усилиться. Если это произойдет, то мы его запрем дома. Этот курс он закончит экстерном. За это время мы совместными усилиями решим эту проблему. Я буду крайне благодарен вам за вашу помощь».

Гарри поспешно написал:

«Я рад. Надеюсь, это поможет Дориану».

«Я тоже на это надеюсь. Если на сегодня мы все обсудили, то, думаю, вы будете не против того, чтобы я удалился сейчас досыпать остаток того, что можно назвать ночью».

«Думаю, что нам стоит провести это все в следующую поездку в Шабаш, то есть когда нас отпустят на каникулы. Снимите комнату в какой–нибудь местной гостинице. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи. Приятно иметь дело с такими людьми»

Поттер отложил палочку, пергамент и чернила на тумбочку и задумчиво уставился на зачарованное окно. Завтра рано утром придется поставить на огонь еще несколько котлов. Восстанавливающее и витаминное зелье ему потребуется очень скоро.

Глава 23. Отец

Гарри с удивлением замер у окна гостиной, на стекле были красивые морозные узоры. Он не видел их с прошлой зимы и совершенно забыл, что существует такое природное чудо. Мальчик разочарованно вздохнул, слишком уж сильно в последнее время он уходил в свои мысли, совершенно не замечая окружающий его мир.

Волчелычное зелье было благополучно доварено два дня назад, так же как Восстанавливающее, Сонное, Витаминное и Успокаивающее. По словам профессора Мейера Гарри после принятия антидота пролежит в Лечебном крыле где–то около двух суток. Если Оборотное еще можно было продержать несколько дней под чарами стазиса, а потом доварить, то Сыворотка правды подобного отношения к себе не потерпела бы. Ему придется так или иначе кого–то просить о помощи.

Эдвин с Поттером принципиально не разговаривал. В Трапезном зале, когда Гарри все же появлялся там, Эрстед демонстративно уходил за стол к кому–нибудь из своих одноклассников. Альберт постоянно хмурился, задумчиво и оценивающе смотрел на Поттера и тоже ничего не говорил. Гарри же не хотел извиняться перед ними, он был уверен в собственной правоте, да и подслушанный разговор в комнате для умываний только подстегивал нарастание внутреннего раздражения.

Дориан был предельно вежливым, пару раз даже садился рядом с ним на занятиях, но все равно не делал никаких попыток сближения. Между ними будто была стена, через которую Гарри никак не мог пробиться.

Офелия, казалось, ничего не замечала вокруг, она каким–то образом умудрилась очаровать на кухне нескольких домовиков и теперь те охотно делились с ней выпечкой, часть которой у нее тут же изымал Стан. Она была уверена, что все происходящее сейчас — всего лишь временное и скоро все вернется на свои места.

Мирослава была куда проницательнее, чем ее подруга. Она прекрасно понимала, что в их отряде давно назрел серьезный конфликт, и если все это не попробовать разрешить в ближайшее время, то произойдет эмоциональный всплеск и группа просто–напросто расколется.

Пока Гарри нельзя было колдовать, он выбирался из своей лаборатории и приходил на тренировки, чтобы посмотреть за другими или принять участие в обсуждении стратегии. Нормально что–либо отработать не удавалось из–за постоянно сквозившего напряжения между ребятами. Беливук один раз не выдержала и вместо того, чтобы отрабатывать на Эдвине Связывающие чары, трансфигурировала из носового платка стул и поставила его в центр комнаты.

— Мне надоели ваши детские копания в песочнице! — громко заявила она. — Давайте попытаемся решить наши проблемы. Каждый из нас будет садиться на этот стул, а остальные же станут поочередно высказывать свои претензии и недовольства к находящемуся на нем.

Она сурово посмотрела на всех присутствующих.

— И чтобы это не превратилось в базар, сидящий на стуле должен молча выслушивать все, что ему говорят. Понятно? Нам нужно просто высказаться.

Первой кивнула Офелия, скорее всего, она сделала это автоматически, даже до конца не поняв того, что им предстоит. Альберт сначала наклонил голову к правому плечу, потом к левому и только после этих манипуляций сказал о своем согласии. Дориан насупился, несколько раз шаркнул ногой, сверкнул красными глазами и хищно улыбнулся, продемонстрировав Мирославе клыки, а потом, тяжело вздохнув, заявил, что он практически не против. Эдвин же опасливо покосился на Гарри, к которому у него и было больше всего претензий именно, а потом осторожно высказал одобрение идеи. Поттеру ничего не оставалось, как принять коллективное решение, хотя предстоящее немного пугало его. Он прекрасно понимал, что его самого вряд ли можно было бы назвать образцово–показательным другом. Поттер не раз ловил себя на том, что в нем чрезмерно много эгоистичного. Но одно дело понимать это самостоятельно, а другое услышать от своих друзей. Озвученную правду порой признать тяжелее, чем найденную самим.

— Так как я это придумала, мне и начинать, — Беливук грациозно села на не очень надежный по виду стул и выжидающе посмотрела на ребят, те в свою очередь уставились на нее.

— Мне, например, не нравится, что ты постоянно говоришь мне о том, что от мучного и сладкого можно поправиться. Я не такая дурочка, как кажусь, и прекрасно понимаю последствия… Например, после ужина больше четырех конфет не съедаю, — беззаботно высказала Офелия.

Именно комичное заявление цыганки помогло немного расслабиться и активно включиться в процесс.

В Беливук в основном не нравилось то, что она излишне любила всех учить и опекать. Она ни от кого ничего не требовала, но своими едкими замечаниями или грустными укорами воздействовала куда сильнее, чем командным рыком.