Север помнит (СИ)

Теона пробрал озноб. Мне решать. Он внимательно изучил нож. Это был красивый нож с бронзовым клинком и костяной рукояткой. Рамси меня не получит. Так или иначе. И Станнис тоже. Все, что у него осталось, это его жизнь.

Ночью ему не спалось. Им с Ашей дали большую меховую полость, которая укрывала их от непогоды, но под ней невозможно было как следует согреться. Теон смотрел в небо сквозь черные ветки, мечтая увидеть звезды или луну; после всех ужасов Дредфорта он уже почти забыл, как это – смотреть на звезды. Но он видел лишь снег.

Одичалые разбудили их еще до рассвета. Факелов не зажигали и даже не разговаривали. Воздух был таким холодным, что почти превратился в кристаллы льда. Казалось, можно было ударить его кулаком и разбить вдребезги. Руки Теона повиновались ему еще хуже, чем обычно. Я упаду, я не смогу взобраться. Меня поймают. Меня заметят. Он все повторял про себя спасительную мысль, которая посетила его ночью. «Я призрак Винтерфелла», - напоминал он себе. – «Я прыгнул с башни вместе с Джейни».

Кое-где намело сугробы в человеческий рост. Тормунд и Великий Морж шли первыми, расчищая дорогу остальным. Теон шел в середине отряда, держась за Ашу. На розовеющем небе резко выделялись черные влажные силуэты деревьев. Буря закончилась. Как назло, не вовремя. Если бы сейчас мела пурга, по крайней мере, их было бы хуже видно из замка.

Уже почти рассвело, когда они наконец увидели массивные серые стены Винтерфелла, вырастающие из белой земли. Ворота были изрублены и испачканы копотью, сугробы намело почти до середины стены, а окна таращились, как пустые глазницы. У подножия башни лежали мертвые тела, полузасыпанные снегом. На крепостных зубцах безжизненно болтались флаги Болтонов.

Теона затрясло. Я снова здесь. Я снова здесь, я вижу его. На стенах прохаживались патрульные, но одичалые хорошо спрятались среди густых зарослей. В последний раз, когда он был здесь, старые боги шептали его имя, и ему показалось, что он видел лицо Брана. Я далеко от моря, Утонувший бог не имеет здесь силы. Здесь правят боги Севера, боги Старков. «Теон», - шептал он про себя. – «Меня зовут Теон». У меня в ножнах моя судьба.

Тормунд дал знак остановиться, и отряд собрался вокруг него. Между толстыми стволами через зубчатую завесу сосулек они могли различить воронью клетку, свисающую на головокружительной высоте с Разрушенной башни над северными воротами. Теону стало дурно. Я не смогу забраться так высоко.

- Отлично, - прошептал Тормунд. – Мы подобрались ближе некуда. Перевертыш, что это за большая круглая башня рядом с разрушенной, та, которая с горгульями?

- Это… - Теон собрался с мыслями. – Это Первая Твердыня. Она разрушена, ее никто не использует. Бас… лорд Рамси, он не…

Тормунд махнул рукой, прерывая его.

- Не нужны мне твои дурацкие истории. По сигналу мы с Сореном и Харлем Охотником начнем отвлекающий маневр. Торегг проведет тебя к стене и закинет лестницу. Все, что от тебя требуется, – взобраться на стену и открыть клетку, а потом спуститься. Даже слепой младенец справится. Если что-то пойдет не так, Торегг встретит тебя на северо-западном углу, у богорощи.

Теон оцепенело кивнул.

- Это у стеклянных садов, - сказал он Тореггу. – И… - внезапно испугавшись, он повернулся к Аше. – Ты ведь не бросишь меня? Не бросишь?

Лицо его сестры было спокойным и непроницаемым.

- Нет, - пообещала она. – Не брошу.

- Поторопитесь. – Тормунд снял с пояса большой рог и поманил Сорена и Харля к восточной стене. – Мы постараемся выиграть для вас побольше времени, но лучше вам не мешкать. Спустите Манса и укройтесь в деревьях.

- Угу, - сказал Торегг Высокий, хлопнув Тормунда по плечу и едва не сбив его с ног. – Постараемся.

Он думает, у меня получится. Странно, но Теон испытал нечто вроде гордости и на краткий миг даже забыл о страхе. Тормунд поднял волосатый кулак и резко опустил его вниз. Лес взорвался воем рогов, жуткими воплями, грохотом каменных топоров, бьющих о щиты. Одичалые метались туда-сюда, словно кто-то вылил ведро кипятка на муравейник. Теон хотел что-то сказать Аше, но забыл нужные слова, а потом они с Тореггом побежали со всех ног к подножию Разрушенной Башни.

С наветренной стороны снега намело почти на тридцать футов, и благодаря этому восьмидесятифутовая стена стала гораздо ниже. Снег замерз и стал почти как камень. Неудивительно, что Джейни сломала ребро, когда мы спрыгнули. Теон со страхом осознавал, как они уязвимы, но Торегг Высокий тащил его за собой, пока они не оказались почти под клеткой, висящей высоко наверху.

А где клетка с Арнольфом Карстарком? Теон решил, что ему лучше этого не знать. Если Болтоны вступили в битву с Баратеоном, вполне возможно, Рамси уже обнаружил подмену, хотя Теон и не представлял, каким образом. Лучше и этого не знать.

Торегг Высокий опустился на колени в сугроб и достал из мешка веревочную лестницу. Он привязал к каждому концу по «кошке» и, размахнувшись, закинул наверх. Теон смотрел, как она взмывает ввысь и каким-то чудом закрепляется на стене. Сначала одна, потом вторая.

- Давай, Перевертыш, - сказал Торегг и вручил Теону какой-то странный железный предмет. – Этой штукой сломаешь замок. На Мансе нет цепей, я видел. Лезь.

Не могу, не могу. Теону хотелось заплакать, но он поставил на лестницу сначала одну ногу, потом другую, и начал карабкаться вверх. Его окружали серые стены, украшенные инеем. Торегг казался все меньше и меньше. Беспалые ноги скользили, но он не падал. Я могу летать. Он уже прыгал с этих стен, значит, сможет и подняться.

Клетка становилась все ближе. Никто в него не стрелял. Он слышал шум, который производили Тормунд и остальные, но это уже не имело значения.

Лестница закончилась, и Теон поставил на стену сначала одну ногу, потом вторую. Он был не больше чем в пяти футах от клетки. Нужно как-то спуститься на нее. О боги.

Между замерзших железных прутьев под плащом из кож скорчился человек. От этого зрелища Теону стало нехорошо; он опустился на колени, боясь, что может упасть с головокружительной высоты вниз, во двор. Кожи явно были содраны с женщин, были видны длинные волосы, а на одной даже осталась рука со скрюченными пальцами. Теон почувствовал, как тошнота подступает к горлу, и зажал рот изуродованными руками, не осмеливаясь оглянуться. Они видят меня. Они уже идут. Боги, я не смогу…

Отдаленный грохот все продолжался. «Меня еще не поймали», - подумал Теон. Он вскарабкался на крепостной зубец, ухватился за цепь и прыгнул.

До клетки было всего пять футов, но это расстояние показалось ему самым долгим в его жизни. Под ним открылся целый мир. Он снял с пояса отмычку, перекатился в сторону и ухватился за замок. Я упаду. У меня не получится. Он со слезами ударил по замку один раз и другой. В руках и ногах была такая слабость, словно вместо мышц в них вода, а падать так далеко, так далеко. Он ударил третий раз и рванул со всей силой, на которую было способно его жалкое тело.

Замок промерз насквозь, и с четвертым ударом он раскололся, словно лед на озере. Теон отшвырнул его, оставляя клочки кожи примерзшими к железу, и проследил, как он падает и скрывается в снегу. Потом он засунул все семь пальцев в щель между клеткой и дверью и открыл ее.

Человек в кожаном плаще, казалось, только сейчас заметил его. У него были каштановые волосы с сильной проседью, его лицо было обморожено, на носу и щеке содрана полоса кожи. Теон не мог определить, это произошло усилиями Рамси или от холода.

- Вылезай, лезь наверх, - прошипел он. – На стену. Давай. – Если Манс не сможет вылезти, им придется снова прыгать.

Одичалый поднял на него глаза, тусклые и мутные от боли и недоумения. Налетел порыв ветра, сердце Теона замерло, но Манс быстро пополз к открытой двери и чуть не вывалился наружу.

- Перевертыш, какого хрена ты тут делаешь?

- Нет времени. Вперед. – Теон вскарабкался по цепи, к сомнительному укрытию крепостной стены. У него не хватит сил, чтобы перетащить Манса через стену, если тот не сможет сделать это сам. Теон проклял свое убожество. Вонючка, Вонючка-канючка. Наконец он перекинул одну ногу на зубец, потом вторую, и лег ничком, тяжело дыша.