Опека полуночника (ЛП)

— Минерва, отправляйся в Св. Мунго, проинформируй Поппи, — наконец произнес он строгим голосом. — Мы будем в Дырявом Котле. Кингсли, Нимфадора, Аластор, Артур и Ремус. Мы отправляемся немедленно. Остальных попрошу подготовить Больничное Крыло — состояние Гарри нам неизвестно.

Профессор Минерва МакГонагалл поспешно вышла из Большого Зала в сопровождении тех, кто не отправлялся в Дырявый Котел. Группа спасения собралась вокруг Дамблдора, который превратил золотой кубок в портключ. Потянувшись, все одновременно коснулись кубка и тут же почувствовали рывок в районе пупка.

Едва оказавшись на месте, прибывшие мгновенно выхватили палочки. Аластор Моуди, который имел очень необычный искусственный глаз, способный вращаться во все стороны и смотреть сквозь препятствия, стал оглядываться. Наконец глаз остановился, смотря куда‑то внутрь черепа.

— Мальчик там, Альбус, — прорычал Моуди. — Он один.

Дамблдор кивнул.

— Артур, Ремус, не будете ли любезны… — произнес он, но оба мужчины поняли, что это не было вопросом, и потому последовали за директором наверх.

Быстро и тихо поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору до комнаты номер тринадцать, Дамблдор проверил дверь на наличие каких‑либо заклинаний, но ничего не обнаружил.

Тихо произнеся “Алохомора”, он медленно открыл дверь и вошел в темную комнату. Окна были зашторены, не пропуская ни единого лучика солнца. В воздухе чувствовался запах крови. Звук затрудненного дыхания заполнял комнату. В этот момент вошедшие поняли, что Сириус Блэк не преувеличивал, когда просил привести Мадам Помфри.

— Люмос, — произнес тихо мистер Уизли, поднимая палочку повыше, чтоб осветить всю комнату.

Открывшаяся картина заставила трех мужчин ахнуть. На кровати, прямо поверх покрывала, лежал несчастный, израненный и пребывавший в ужасном состоянии Гарри Поттер. Люпин и мистер Уизли, не медля ни секунды, подбежали к кровати, бурча под нос все, что думали о Верноне Дурсль и его семье до десятого колена.

Вся левая часть лица Гарри была опухшей и в ужасных синяках. От боли мальчик прикусывал нижнюю губу, сдерживая стоны. Волосы были влажные от пота, а сам мальчик дрожал. Нерешительно мистер Уизли потрогал лоб подростка, чтоб подтвердить свои подозрения — у мальчика была чрезвычайно высокая и опасная для жизни температура.

— Гарри, — спросил взволнованно он и дотронулся до руки мальчика.

Реакция была мгновенна. Оба мужчины в ужасе отскочили от парня, который дико закричал от боли, выгнулся дугой и закрыл лицо обеими руками, защищаясь.

— П–простите меня! — прохныкал мальчик. — Н–не наказываете Полуночника! Пожалуйста, дядя!

— Артур, Ремус, держите его, — произнес Дамблдор, подходя к кровати Гарри, — а то он может поранить себя еще больше.

Люпин немедленно подошел к Гарри поближе и положил его руки вдоль тела, придерживая их. То же самое мистер Уизли сделал с ногами мальчика. Оба мужчины делали все очень осторожно, чтоб не усугубить и без того тяжелое состояние мальчика. Тяжело вздохнув и вытащив палочку, Дамблдор направил ее на юношу и тихо произнес:

— Энервейт.

Глаза Гарри медленно открылись, перед глазами все расплывалось, взгляд не мог ни за что зацепиться. В голове была сплошная каша, он не понимал, где находиться и как сюда попал. Однако ощутив, что кто‑то его держит, мальчик понял, что не один в комнате. Холодная рука, дотронувшаяся до лба, заставила мальчика вздрогнуть. Он захотел узнать, чья эта рука, и повернул голову, но явно зря: когда‑то сломанные и еще не сросшиеся ребра мгновенно отозвались болью, и мальчик вскрикнул.

Тут же руки Гарри были освобождены.

— Гарри, ты должен расслабиться, — произнес Дамблдор успокаивающим голосом. — Можешь сказать мне последнее, что помнишь?

Гарри не мог понять, что профессор Дамблдор делает в его комнате.

— Пр–фессор, — промямлил он. — Ч… что?.. вы должны уходить. Пожалуйста, если дядя Вернон узнает…

— Не волнуйся о своем дяде, Гарри, — прервал его мистер Уизли, — Ты в безопасности, далеко от него.

— Что?! — спросил Гарри. Голова отказывалась соображать достаточно быстро, чтобы что‑либо понять, и он решил оглянуться, однако повороты головы вызвали лишь головню боль. — Где?..

Очередная вспышка боли снова заставила вскрикнуть, а из глаз мальчика полились слезы. Ему еще никогда не было так больно. Каждая секунда казалась вечностью. Ему было безразлично, узнают ли Дамблдор и мистер Уизли о наказаниях, он лишь хотел, чтобы все поскорее закончилось.

Гарри почувствовал, что кто‑то расстегнул пуговицы на его рубашке и мягко дотронулся до груди.

— Здесь как минимум три сломанных ребра, — отрапортовал кто‑то незнакомым голосом. — Любое движение может повредить внутренние органы.

Сильный шум чьих‑то торопливых шагов по коридору заставил Дамблдора и мистера Уизли повернуться к двери, чтоб защитить Гарри при необходимости, а Люпин сел на край кровати и взял руку юного волшебника. Было видно, что мальчик напуган — у него были на это серьезные причины. К тому же, он абсолютно не понимал, что происходит.

— Гарри, я знаю, тебе больно, однако я советую расслабиться и не двигаться, — сказал Люпин настойчиво. — Насколько давно у тебя боли в ребрах?

— Ээ… три недели, я думаю, — пролепетал Гарри. — Мм… а кто вы?

— Меня зовут Ремус Люпин, — мягко сказал мужчина. — Я новый преподаватель по Защите от Темных Сил.

Звук шагов стих только у двери. Сил повернуть голову у Гарри не было — они быстро его покидали, сознание уплывало. Закрывая глаза, мальчик услышал знакомые голоса, говорившие о чем‑то, потом посетители поспешили к его кровати. Мальчик чувствовал, что душа его зависла где‑то между миром живых и мертвых, и только не прекращающаяся боль держала его здесь.

Постепенно все, что волновало мальчика в этом мире отошло на второй план, и Гарри провалился в ласковую темноту, в которой мечтал очутиться с тех пор, как возвратился на Прайвет–драйв. Он не заметил суеты вокруг, на расслышал истерических воплей министра Магии, совместно с другими работниками министерства требовавших разбудить его для дачи показаний о Сириусе Блэке.

Никто не понимал действий Блэка: зачем надо было похищать мальчика, в особенности Мальчика–Который–Выжил, лишь за тем, чтобы отпустить? Однако всем было ясно, чем бы не руководствовался сбежавший, у него имелся четкий план действий, и Гарри Поттер играет в нем не последнюю роль.

Глава 4. Знакомства.

Тихие голоса выдернули Гарри из забытья. Открыв глаза, мальчик был ослеплен ярким светом, и ему пришлось зажмуриться. Повернувшись на другой бок, он удивился тому, что не чувствует никакой боли. Что‑то здесь было не так. Он ясно помнил наказания, помнил невыносимую боль, помнил Полуночника.

Гарри вновь открыл глаза и резко сел. Все вокруг поплыло, однако он не заметил этого. Полуночник был его собакой, чтобы не говорили остальные. Он обязан найти пса и удостовериться, что с ним все нормально.

Легче сказать, чем сделать. Гарри уже был готов спрыгнуть с кровати, когда кто‑то из присутствовавших в комнате заметил, что он очнулся. Мальчик был еще немного дезориентирован, к тому же без очков, так что не мог сказать, сколько людей находилось возле него. Чьи‑то руки удержали юношу, не давая встать с постели, голоса других сливались в набор бессмысленных звуков, будто те говорили на неизвестном ему языке.

Как бы нелогично не выглядело его поведение, Гарри пытался вырваться на свободу из сильных рук, пока силы и желание вырваться не оставили его. Его слабое тело повалилось обратно на кровать. Мальчик чувствовал, что слишком устал, однако знал: засыпать нельзя. Ему нужно было найти Полуночника.

— Гарри? — знакомый голос пробивался сквозь мутную пелену. Растерянный мальчик долго не мог понять, кому же он принадлежит, пока не понял, что с ним говорит Дамблдор. — Гарри, ты должен отдыхать. Ты понял меня?

Юноша только кивнул головой, стараясь сфокусировать взгляд на белом пятне, которое было лицом Дамблдора. У него было много вопросов, но не было сил, чтобы озвучить их. Один из этих вопросов состоял в том, где он находился, хотя ему было все равно — главное, что не на Прайвет–драйв. Также Гарри хотел спросить, что случилось, хотя испытывал странное ощущение, что ответа лучше не знать.