Опека полуночника (ЛП)

Гарри покачал головой.

― Я в порядке, ― сказал он осторожно, осматриваясь в округ. ― Я просто забыл, где я.

― Я заметил, ― мягко произнес профессор. ― Ты хочешь поговорить об этом?

Подсознательно дрожа, Гарри покачал головой. Он не желал, чтоб люди его жалели еще больше, чем сейчас. Глубоко в подсознании он знал, что дядя Вернон был не прав, наказывая его, но память о боли была еще слишком сильна. Он помнил гнев дяди, и если бы он что‑нибудь сказал, то ему бы не поздоровилось.

Профессор Люпин разочарованно вздохнул и присел около кровати мальчика.

― Я понимаю, ― сказал он мягко. ― Слушай, Гарри, есть кое‑что, что я должен тебе рассказать, и я боюсь предположить, как ты на это отреагируешь, но дай мне вначале закончить.

Гарри не знал, что ответить на столь осторожные слова профессора.

― Э–э… хорошо, ― сказал он, занервничав.

Люпин молчал, видать собирался с мыслями, что только усилило волнение Гарри. Что бы ни хотел сообщить мужчина, юный гриффиндорец знал, что ничего в этом хорошего не будет. Он лишь молился, чтобы с Гермионой и семьей Уизли было все в порядке. Пожалуйста, хоть бы с ними все было нормально.

― Много лет тому назад, когда мы с твоим отцом учились в Хогвартсе, у нас было еще двое друзей, ― начал профессор Люпин. ― Мы называли себя Мародерами и, по сути, были проказниками. Джеймс, твой отец, был еще тем хулиганом, если не считать Сириуса Блэка. Я больше был руководителем и исследователем, в то время как наш другой друг, Питер Петтигрю, только ходил за нами по пятам. Джеймс и Сириус были неразлучны, оба были из чистокровных семей, но им не были присущи чистокровные замашки. После окончания Хогвартса мы вчетвером присоединились к Дамблдору в борьбе против Волдеморта…

Люпин продолжал рассказывать о свадьбе его родителей, о его рождении. О том, как Волдеморт начал нападать на членов Ордена Феникса Дамблдора и как родителям пришлось прятаться. Чуть ли не в каждой истории рассказа упоминался Сириус Блэк — казалось, он был ключевой фигурой: он был и шафером на свадьбе родителей, потом стал крестным Гарри (мальчик никак не мог принять то, что у него оказался кто‑то еще, кроме Дурслей), а также был Хранителем Секрета его мамы и папы под чарами Хранителя. Это показалось странным юноше: если Блэк был настолько важен, то почему он не слышал об этом человеке прежде?

― …единственный возможный метод обойти чары Хранителя ― это если только Хранитель Секрета сам выдаст местоположение охраняемого, ― продолжил Люпин. Сделав паузу, он посмотрел на мальчика с величайшим сочувствием. ― Гарри, Сириус предал твоих родителей Волдеморту. Он всех нас предал.

Гарри в шоке уставился на Люпина. Его крестный, лучший друг отца присоединился к Волдеморту? Он не мог пошевелиться, не мог сказать что‑либо, даже не мог дышать. Сириус Блэк был причиной смерти его родителей в ту ночь! Блэк ― причина того, что он застрял у Дурслей, жутко его ненавидевших. Его крестный ― причина того, что он стал Мальчиком–который–выжил.

Люпин проигнорировал шокированный взгляд мальчика и поспешил закончить рассказ.

― Питер нашел его и зажал в угол, ― продолжил профессор все тем же тихим голосом. ― Никто точно не знает, что там произошло. Был взрыв, а после того как пыль осела, остались лежать тринадцать мертвых магглов, а Питер… в общем, все, что смогли найти, был лишь его палец. Сириуса отправили в Азкабан, и он оставался там под охраной дементоров.

Неожиданно Гарри понял, что его руки весьма интересный предмет для исследований. У него кружилась голова, да и вообще, нужно было время, чтобы уяснить полученную информацию. Поэтому он уцепился за последнее слово:

― Что такое эти дементоры? ― тихо спросил он.

― Дементоры, по–моему, самые омерзительные существа, существующие на Земле, ― произнес Люпин профессорским тоном. ― Они предпочитают темные места и питаются надеждой и счастьем людей вокруг себя. Если они окажутся от тебя слишком близко, все твои хорошие ощущения, каждый счастливый момент в твоей жизни будут высосаны. Если дементоры будут воздействовать на тебя слишком долго, тогда ты станешь почти таким же, как они ― бездушным и злым. У тебя не останется ничего, кроме худших моментов в твоей жизни.

Гарри вздрогнул.

― Я… я не знал, что бывают подобные существа, ― признался он. ― Как только люди выживают в таких муках?

― Большинство не могут, Гарри, ― признал профессор Люпин. ― Большая часть заключенных обычно сходит с ума в очень короткий срок, но Министерство считает, что это единственный метод контролировать тех, кто совершил тяжкие преступления. Проблема в том, что это не всегда работает: складывается впечатление, что Сириус Блэк не покорился дементорам… Он сбежал.

Мальчик резко поднял голову и во все глаза уставился на Люпина Он не мог поверить своим ушам. Как будто его жизнь и без этого была легкой. Теперь он должен беспокоиться еще и о слуге Волдеморта, который оказался его крестным отцом.

― Он сбежал? ― спросил Гарри испуганно. ― Но он ведь не придет за мной? Я… я ведь ему нечего не сделал.

Люпин поерзал на своем месте.

― Он уже сделал это, Гарри, ― серьезно сказал он. ― Он, похоже, увидел, как твой дядя бил тебя и решил вмешаться. Сириус напал на него и забрал тебя. Вас искали два дня, Гарри. Мы уже начали бояться худшего, когда Дамблдор получил письмо от него, в котором Блэк сообщил, где тебя найти. Ты был в Дырявом Котле. Мы даже не представляем, почему он так поступил, но зададим этот вопрос, наряду с бесчисленным количеством других, когда его наконец поймаем.

Гарри уже явно дрожал. Сириус Блэк похитил его? Профессор Люпин знал правду о его дяде? Означало ли это, что и профессор Дамблдор также знает?

― Почему никто не сказал мне об этом? ― в его голосе звучала боль.

Он ненавидел, когда люди знают о нем больше, чем он сам. Как ненавидел и то, что не знает что‑либо о своих собственных родителях.

― Потому что мы не хотели причинять тебе боль, Гарри, ― ответил Люпин все с тем же мягким тоном. ― Многим это причинило боль, да и сейчас причиняет. А как можно сказать ребенку, что его родители были преданы их лучшим другом? Это не та тема, о которой должен задумываться тринадцатилетний мальчик.

Гарри мог лишь кивнуть головой, соглашаясь. Только сейчас до него дошло, что лучше бы этого разговора не было. Намного проще обвинять во всех грехах Волдеморта.

― Наверно, об этом уже все знают, ― сказал он мягко. ― Поэтому вы сейчас мне об этом и говорите?

― К сожалению, о твоем похищении написали в Ежедневном Пророке, ― признался Люпин. ― Мы подумали, что будет лучше рассказать тебе сразу. Волшебный мир знает, что ты был похищен Блэком, а потом найден через пару дней какими‑то аврорами. Но там ничего не говорилось об обращении с тобой Дурслей. Дамблдор решил, что такое лучше хранить в секрете настолько долго, насколько возможно.

Гарри с облегчением вздохнул. С этим он справится. Он лишь не хотел, чтобы хоть кто‑нибудь узнал о его жизни дома. Проблема была в том, что профессора Люпин и Дамблдор знали это, и если не полную правду, так хотя бы часть её.

― Э… что вы знаете о моем дяде? ― спросил он, точно не зная, хочет ли услышать ответ.

Профессор Люпин вздохнул.

― Твой дядя признался во всем, что он делал с тобой, после того как Блэк забрал тебя, ― произнес осторожно Люпин. ― Нам известно, что эти повреждения были нанесены мистером Дурсли, а не Сириусом Блэком. Единственное, чего мы не знали, так это сколько времени у тебя они были. В «Дырявом Котле» ты сказал, что около трех недель. Как кто‑либо в мире мог вытерпеть три недели с тремя сломанными ребрами и ногой.

Гарри мог лишь пожать плечами в ответ. Он надеялся, что закончит Хогвартс, и никто так и не узнает, насколько плохими были на самом деле его родственники. Конечно, о нелюбви к нему тетушки и ее семейки знали и Рон, и Гермиона, однако на этом их знание заканчивалось. Никто другой же не интересовался его пребыванием на Прайвет–драйв.