В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

В полиции бешенство Дурсля достигло предела из-за вполне невинного вопроса, очевидного для всякого, кто не скорбен умом:

Каково полное имя ребёнка?

Петуния всхлипнула, а Вернон мысленно проклял до седьмого колена того, кто выбросил маленького мальчика в чуждый тому мир, к незнакомым людям, раненого и испуганного, без метрики и медицинской карты, не потрудившись дать внятного объяснения своему дикому поступку и лишив ребёнка его собственного имени.

«Гарри», – так было написано в письме. И всё. Ни полного имени, ни среднего имени, ни фамилии – как щенка подкинул.

– Гарольд Джеймс Поттер, – твёрдо сказал Дурсль, надеясь, что угадал с именем. – Не Генрих, а Гарольд.

И сердито фыркнул в усы.

Решено.

Он сам воспитает из мальчишки нормального человека.

А волшебный мир может катиться в тартарары.

______________________________________

(1) Great Ormond Street Hospital – крупнейший в Англии педиатрический центр, его старое здание – историческая достопримечательность Лондона.

====== Глава 2 ======

– Добрый вечер, мистер Дурсль!

– Добрый, мисс Фейн. Всё хорошеете, – Вернон добродушно улыбнулся сутулой девице в нелепых пластмассовых серьгах. – Ваш шеф меня желал сегодня видеть.

– Да, мистер Дурсль, – девица жеманно хихикнула, – он уже справлялся о вас. Проходите, пожалуйста.

За шесть лет, прошедших с недоброй памяти Хэллоуина, Вернон частенько бывал в этом темноватом, обставленном дешёвой мебелью кабинетике. За эти годы здесь ничего не изменилось: гора бумаг на письменном столе, древняя печатная машинка, пылящаяся на шкафу, небрежно распиханные по полкам канцелярские папки и чёрно-белая фотография совсем юной Елизаветы в скромной рамке.

Мистер Крофтон – хозяин кабинетика – уже второй срок избирался помощником мэра и ведал всеми вопросами городских школ и муниципального приюта, а попутно от имени городского совета курировал благотворительные общества Литтл Уингинга – ноша, по мнению Дурсля, посильная лишь святому мученику.

– Дурсль, – поприветствовал Крофтон Вернона. – Легки на помине.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Крофтон указал на кресло для посетителей.

– На вас жалоба, – не стал тянуть служащий городского совета. – Наши дамы находят, что вы и миссис Дурсль чересчур строги к бедняжке Гарри.

Он улыбнулся и зашарил по столу в поисках необходимых бумаг.

– Вот как? – хмыкнул Дурсль. – Жалоба, надо понимать, анонимная.

– Само собой, – вновь улыбнулся Крофтон. – Настолько анонимная, что я даже не узнал почерка миссис Сандерс.

– Ага, – кивнул Вернон. – Живая изгородь. Бирючина. Дай господь здоровья моей жене, теперь я знаю, как называются эти чёртовы кусты.

– Что бы мы делали без своих жён, – усмехнулся убеждённый холостяк Крофтон. – Наши добрые избиратели возмущены тем фактом, что шестилетний мальчик по имени Гарри весь день стоял на солнцепёке и большими острыми ножницами подстригал вашу живую изгородь, мистер Дурсль.

– Семилетний, – уточнил Дурсль. – Неделя, как отпраздновали. Вот годы-то бегут!

Крофтон погрозил пальцем:

– Дурсль, мне надо им что-то ответить!

– Ответьте, что другому семилетнему мальчику по имени Дадли эти большие и острые ножницы нельзя давать в руки, потому как талантов садовника у него ни на грош. Мы доверили ему огромную и страшную газонокосилку, а изгородью пришлось заниматься Гарри и моей жене.

– Дурсль!

– Крофтон! Дети должны иметь обязанности по дому! Можно подумать, будто вас самого растили в герцогских покоях.

Вернону нравился Крофтон. Отставной военный, он был старше Дурсля на полтора десятка лет и отличался спокойствием и доброжелательностью неглупого и много повидавшего человека. То, что опеку над Гарри отдали Дурслям, по большому счёту, было заслугой Крофтона. Он буквально вынудил судью выдать соответствующий акт, не дожидаясь результатов розыска родителей мальчика. Разумеется, опека была временной, но зато Гарри ни дня не пробыл в приюте.

– Да уж, – вздохнул Крофтон. – Ну, с этим решили. Теперь у меня традиционный вопрос: вы намерены усыновить мальчика?

– Вы же знаете нашу ситуацию, – Дурсль выпрямился. – Это значит, что мы с Петуньей должны через суд признать Поттеров умершими. После стольких-то лет уже и надежды никакой не осталось, но что мы скажем Гарри? Он ждёт, когда родители вернутся.

Крофтон помолчал, постукивая пальцами по столешнице, затем покопался в ящике стола и достал оттуда коробку с табаком и порядком обкусанную трубку:

– Парня жаль, Дурсль, но и вас с супругой мне жаль тоже. Пока Гарри находится под опекой, вам не избавиться от повышенного интереса к вашей частной жизни.

– Мы привыкли, – спокойно ответил Вернон и слегка усмехнулся. – К тому же, мне нравится быть местной знаменитостью – столько внимания.

Крофтон раскурил трубку, и ароматный дым заполнил кабинетик.

– Я бы поспорил, – сказал он. – Внимание обывателей – вещь утомительная и небезопасная. Гарри пойдет в местную школу?

– Да, – Дурсль сложил руки на животе и откинулся на спинку кресла. В беседе возник очень подходящий момент, которым он намеревался воспользоваться. – Гарри и Дадли пойдут в один класс, я уже говорил с директором. Но вот в среднюю школу я отправлю мальчишек порознь.

– Почему? – удивился Крофон. – Ваши дети прекрасно ладят друг с другом, несмотря на несходство характеров.

– Вот именно, – Вернон многозначительно поднял палец, – несходство характеров. Уж очень они разные, Крофтон. Я откладываю на обучение своих мальчишек в частных школах. Дадли, вероятнее всего, отправится в Вонингс. Там хорошо дают финансы и управление, это моя альма-матер. А для Гарри я намерен подыскать достойный медицинский колледж, это будет посложнее.

– Щедро, – кивнул Крофтон. – Наши дамы-попечительницы будут в восторге от этой новости.

«А заодно привыкнут к мысли, что в одиннадцать лет Гарри уедет из Литтл Уингинга, – подумал Дурсль, – и будет появляться здесь только на каникулах. У меня есть целых четыре года, чтобы тщательно продумать эту историю и скормить её Крофтону и старым клюшкам из попечительского совета».

Дурсль прекрасно понимал, что письмо из Хогвартса придет в положенный срок, и спрятать Гарри от волшебников он не сумеет. Но он в силах сделать всё, чтобы Гарри не исчез для нормального мира, как это произошло с Лили Эванс. Его племяннику будет куда вернуться, возникни в том нужда. Дадли тоже будет полезно побыть вдали от дома, ведь нет никакой гарантии, что маги, заполучив Гарри, оставят их семью в покое. И о благих намерениях добрых горожан Литтл Уингинга никак не следовало забывать. Любопытство окружающих очень досаждало Дурслям, тут Крофтон был совершенно прав.

Вернон шумно вздохнул. Маленькая семья против двух миров – испытание, которого они с радостью бы избежали.

Разговор со служащим совета, как всегда, заставил Дурсля погрузиться в размышления. Медленно и аккуратно ведя машину, он вспоминал прошедшее и прикидывал планы на будущее.

Тогда, шесть лет назад, битва с городским советом за право опеки над Гарри не состоялась, спасибо Крофтону. В родном городке авторитет старого вояки был непоколебим, и судья вместе с советом сдались без единого возражения.

А вот с самим Крофтоном Дурсль беседовал почти полдня и был рад выйти из тёмного кабинетика живым. Полицейские с их расспросами были щенками в сравнении с почтенным ветераном.

– Правь, Британия, морями, – прохрипел Вернон после разговора, грузно упал на переднее сиденье машины и утёр бегущий по лицу пот. – С такой-то армией, и потерять колонии – как?!

Крофтон едва не вывернул ему мозги наизнанку, проверяя достоверность истории Гарри Поттера, Мальчика-Подброшенного-на-Порог. Обманчиво простые вопросы сыпались на Дурсля без всякой видимой связи друг с другом, отчего уже через четверть часа тот почувствовал глубокое уважение и искреннее сочувствие ко всем шпионам в мире. Тогда же Дурсль с неудовольствием обнаружил у себя изрядные способности к хладнокровной и продуманной лжи, что, как ни крути, порядочному человеку в заслугу поставить нельзя. Дурсль утешил себя тем, что будет использовать этот сомнительный талант только для защиты своей семьи. Ну, и при заполнении налоговых деклараций.