В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Гарри сердито зажмурился. Он всегда был тонкослёзым, мог разреветься от чего угодно, как тётя Петуния. Дадли дразнился нытиком, а дядя называл Гарри меланхоликом и обещал, что с возрастом всё придёт в норму. Гарри очень на это надеялся, невозможно же так жить – всегда глаза на мокром месте.

Тем временем Дадли, из которого вышибить слезу было не легче, чем из булыжника, продолжил:

– Чем хочешь поклянусь, Гарри, дела у нашего старика идут хорошо. Он даже новых людей набрал – будет расширяться. «Компания «Граннингс» – лучшие дрели в Суррее!» Каково?

– Круто, – улыбнулся Гарри. – Тогда почему?

– В смысле? – не понял Дадли.

– Почему тебя уже зачислили в среднюю школу, а меня ещё нет? – спросил Гарри грустно. – Уже июль, дядя молчит, а тётя плачет. Тебе вот даже форму купили.

Дадли проворно перевернулся на живот и протяжно застонал в сложенные ладони:

– Про форму молчи, Поттер, понял?

У Гарри мигом поднялось настроение – форма была, что надо. Кургузые штаны, бордовый сюртук и прикольная шляпа со смешным названием «канотье» – в ней кузен напоминал циркового медведя. Гарри давненько так не веселился. Дадли же мрачно зыркал из-под твёрдых полей свой замечательной шляпы и грозился убить каждого, кто посмеет хоть что-нибудь сказать по этому поводу. Все и промолчали. Но хихикали ещё долго.

– Не дрейфь, братец, – сказал Дадли. – Никуда от тебя твои клизмы с пробирками не денутся. Будешь личным доктором Самого Главного Чемпиона, Великого и Ужасного Большого Дэ!

– Спаси и сохрани, – вздрогнул Гарри. – Я лучше санитаром в морг.

– Ну, или так, – не стал спорить Дадли.

Ужин не задался. Ни у кого, кроме Дадли, не было аппетита. Вернон хмурился, Гарри нервничал, а Петуния то и дело промакивала покрасневшие глаза салфеткой.

Наконец, посуда была вымыта, и семья переместилась в гостиную. Вернон занял своё любимое кресло, Петуния присела на краешек стула, а мальчишки с ногами забрались на диван.

– Гарри! – решительно начал Дурсль.

– Я не пойду в медицинский колледж, – обречённо продолжил Гарри.

– Да, – ошеломлённо сказал Вернон, – не пойдёшь.

Гарри оцепенел, а Дадли еле слышно присвистнул. Поттер всё-таки экстрасенс. Надо будет попросить его подслушать мысли Люси Милн, может, она не прочь сходить в кино с одним крепким и симпатичным парнем.

Между тем, старший Дурсль собрался и продолжил:

– Гарри, нам с твоей тётей нужно многое тебе рассказать. Самое главное ты уже знаешь – мы очень любим тебя.

Гарри явно пытался сдержать слёзы, Дадли посерьёзнел и придвинулся к кузену поближе.

– Ты родился в семье магов, Гарри. Ты и сам маг.

– Дядя, – Гарри вежливо улыбнулся. – Я уже не маленький. У нас денег нет, верно?

– Неверно, – сказал Дурсль. – Послушай меня, не перебивай.

Он поудобнее устроился в кресле, собрал всю свою храбрость, и неспешно начал рассказ:

– В ту ночь Дадли очень плохо спал из-за простуды, хныкал и часто просыпался. Только поэтому мы с Петунией услышали чей-то тихий плач у порога…

Гарри смотрел на лист плотной желтоватой бумаги, похожей на тонкую кожу, мокрыми от слёз глазами. Мелкие буквы с причудливыми завитушками почти стёрлись на сгибах листа, как будто этот лист несчётные разы складывали и разворачивали.

– Я это дурацкое письмо наизусть знаю, – сказал дядя Вернон, – но так ничего и не понял.

– Значит, мои мама и папа умерли в ту самую ночь? – дрожащим голосом спросил Гарри.

Петуния уже давно перебралась на диван и, плача, обнимала обоих мальчишек. Дадли молчал и не поднимал глаз на отца, а Гарри судорожно стискивал в руках письмо Дамблдора, вручённое ему в доказательство правдивости истории.

– Тел мы не видели, – Дурсль слегка охрип от долгого рассказа, – но никаких вестей от них больше не было. Я полагаю, что Лили и Джеймс Поттеры действительно мертвы.

– Но почему их убил Этот-Который? – мальчик вытер слёзы рукавом и посмотрел на Дурсля. – Что они ему сделали?

– Мы не знаем, Гарри, – немного виновато сказал Вернон. – Честное слово, не знаем. Я могу только предполагать, что тебя у нас спрятали. Есть только это письмо. Ни единого гостя из твоего мира за все эти десять лет к нам не приходило, клянусь.

– Но почему вы рассказали мне об этом только сейчас?!

– Через три недели тебе исполнится одиннадцать лет, – Петуния погладила Гарри по голове. – В этот день придёт письмо о твоём зачислении в Хогвартс.

– Откуда оно придёт? – Гарри выскользнул из-под руки тёти и пересел на стул, недоверчиво глядя на опекунов.

Вернон пожал плечами.

– Твоей маме письмо принесла сова, – Петуния сжала пальцами виски. – Но я не знаю, откуда она прилетела.

– Сова?!

– Да. Письмо было привязано к лапке. Волшебники используют сов для доставки почты, правда, сама я видела их всего несколько раз. Лили на каникулах получала письма из Хогвартса с расписанием занятий на будущий год, – Петуния говорила, будто через силу. – Однажды она взяла меня с собой в Косой переулок, сама бы я не смогла пройти в это место. Мы покупали учебники для Лили. Там очень странно, скажу я тебе.

– И я теперь должен учиться в этом Хогвартсе? – Гарри опять уставился на письмо Дамблдора. – А как же колледж?

– В Хогвартсе обучают магии, – сказал Вернон. – Тебе это нужно, ведь ты волшебник. Но мне, честно сказать, страшно отпускать тебя в магический мир.

Гарри облегчённо перевёл дух, он почти решил, что Дурсли пытаются избавиться от него. Новости, честно сказать, никак не укладывались в голове. Большую часть рассказа дяди Вернона Гарри слушал, ожидая, когда тот не выдержит и признается в розыгрыше.

– А если письмо не придёт? – спросил он и тут же сам в это поверил. Ну, какой из него маг? Тарелки двигать – это ерунда, индийские йоги, например, и не такое умеют.

– Я пожертвую на церковь и дам праздничный обед с танцами, – буркнул Вернон. – Но кажется мне, это горе нас не минует.

– Я… – Гарри замялся и ещё крепче стиснул письмо. – Мне надо подумать.

Он поднялся с места и направился к лестнице. Затем обернулся и спросил:

– Вы ведь не шутите?

Петуния всхлипнула, а Вернон молча помотал головой. Шутник тут был только один – чёртов Дамблдор.

====== Глава 4 ======

Гарри ушёл в спальню, и Дадли посмотрел на родителей.

– А со мной всё в порядке? – спросил он со смешком. Смешок получился истерическим, и Дадли сам себе мысленно врезал подзатыльник.

– Сам-то как думаешь? – пробурчал отец. – Умник.

Дадли смутился:

– Ладно, па, не злись. Просто неожиданно это всё. Я спать пойду лучше.

Петуния всхлипнула и перевела измученный взгляд на сына:

– Может быть, тебе здесь постелить? Пусть Гарри всё обдумает хорошенько, не нужно ему мешать.

– Мам, он сейчас не думает, а плачет, – Дадли вздохнул. – Ты Гарри не знаешь, что ли? Присмотрю за ним, а то давненько у нас ничего не горело.

Дурсль фыркнул в усы, тяжело поднялся из кресла и взял жену под руку:

– Наш сын прав, дорогая. Пойдем-ка и мы. День был длинный, все устали. Спокойной ночи, ребёнок.

– Пока, па. Хороших снов, мама.

Родители поднялись к себе, а Дадли побродил по гостиной, рассеянно сгрыз яблоко из вазы на столике, зачем-то заглянул в чулан и побрёл в душ. Купался он без удовольствия; думал, как отвлечь Гарри и заставить того уснуть.

Новоиспечённый маг Поттер, понятное дело, ревел. Скорчившись под одеялом на верхнем ярусе той самой кровати, на которую он променял одинокую жизнь в чулане, Гарри тихо хлюпал в подушку. Дадли прибавил свет в ночнике и негромко сказал:

– Мне жаль, что так получилось с твоими родителями. Мои соболезнования.

Он ожидал, что Гарри расплачется ещё сильнее, и теперь соображал, как бы деликатно перейти к собственно утешениям. Однако Поттер откинул одеяло и обернулся к Дадли:

– А я рад!

Дадли оторопел. Он уставился на шмыгающего носом кузена и впервые в жизни не знал, что сказать. Гарри яростно утёр мокрые глаза рукавом пижамы и срывающимся голосом сказал: