Аттракцион (СИ)

- Да, да… - забормотал Эв, совершенно не в силах думать о работе, оглядел Мадса и, заметив его машину, вздохнул. Он задумчиво почесал в затылке здоровой левой рукой, потому что правая была кое-как обмотана эластичным бинтом от плеча до большого пальца. На груди его висела повязка, видимо, чтобы не тревожить больную руку, но Эв не пользовался ей.

- Что с рукой?

- Ушиб. Сильный, но перелома нет, так что мне повезло. Знаешь, Мадс, я ничего не делал в выходные. Можешь лишить меня премии за сверхурочные.

- Я так или иначе лишу тебя премии, если ты возьмешь отгул, - по инерции ответил Мадс, хотя сознавал, что говорит сухим языком какие-то посторонние, неправильные вещи, причем тут премия, если Эв вместо госпиталя находится дома.

- Что вообще с тобой случилось?

- Мне некогда было заменить подгнившую ступеньку на лестнице в подвал, - выдохнул Эв, - вот и поплатился за это. Случается со всеми, не правда ли?

Мадс нахмурился.

- Это точно ушиб, а не что-то серьезное? - спросил Мадс, наконец, заметив потемневшие лунки ногтей на руке Эва.

- Да. Если бы был перелом, я не смог бы сжать пальцы, я гуглил это, - ответил тот и стиснул кулак, - видишь, все в порядке.

- Ты не делал рентген? Почему?

- Потому что это всего лишь ушиб, я сам с этим справлюсь. Мне некогда ездить по врачам.

- Тебе обязательно надо поехать в больницу!

- Давай, я сам решу, куда мне ехать, Миккельсен?! - рявкнул на него Эв, крупная капля крови выступила посреди поджившей, но порвавшейся вновь ранки на нижней губе.

- Только не говори, что ты хочешь предложить отвезти меня в госпиталь! Мне совершенно не нужна ни твоя помощь, ни твое сочувствие, - Эв вновь взглянул ему через плечо, - твой прекрасный психованный принц тебя ждет, вот и иди к нему.

Мадс едва сдержался, но смог успокоиться, потому что Эв был всего-навсего обиженным омегой, не стоило относиться к нему всерьез.

- Не думай, что ты имел в моей жизни какое-либо значение, - сощурился Эв, - да, ты привлекательный, от тебя пахнет так, как надо, но это не значит, что я собираюсь остаток жизни страдать по тебе. И если начистоту, то выглядишь ты куда лучше, чем руководишь!

- Мы поговорим потом, - пообещал Мадс, держа себя в руках, - когда ты успокоишься.

И, не собираясь больше тратить время, он развернулся и пошел к машине, поигрывая ключами в руке. Услышал громкий хлопок двери за спиной, выдохнул, чувствуя себя совершенно потерянным и не понимая происходящее до конца.

- Что произошло? - тихо спросил Хью, коснулся его плеча, - на тебе лица нет.

- Да ничего. Ему нездоровится, но нас с тобой это не касается, - выдохнул Мадс, завел мотор, чувствуя, что вокруг замечательно пахнет только им самим, и омегой, который полностью принадлежит ему. Маленький мир, в который он погрузился, оставив все остальное снаружи.

- Твоя мама звонила на твой телефон. Ничего, что я снял трубку?

Мадс кивнул.

- Я сказал, что мы приедем через полчаса, она обрадовалась и попросила кое-что купить. Я все записал.

- Ты умница, - улыбнулся Мадс вполне искренне, - даже не вздумай пойти рано спать этим вечером, я все равно тебя разбужу.

- Я не усну, пока ты сам не уснешь, - пообещал Хью, прижался щекой к его плечу и тихо замурчал в такт рокоту мотора. Мадс выехал на трассу, стараясь оставить позади чужих людей с чужими проблемами.

========== Часть 19 ==========

В напряженной тишине раздался протяжный скрип. Маркер скользил по гладкой белой поверхности доски, оставляя за собой темно-зеленый след. Рядом на стене висела картина, изображающая полдень в Венеции, и если чуть прищурить глаза и продолжить зеленую линию за пределы доски, то эта линия упиралась в весло усатого гондольера.

- Это наши затраты, - пояснил Эйнарсон, постучав маркером по доске, - как вы видите, они плавно возрастают. Теперь представим, что это – наша прибыль.

Он начертил красную линию, которая шла ровно до тех пор, пока не встретилась с зеленой, после чего пошла вниз, пока не упала в минус.

- Красноречиво, - ухмыльнулся Стефан, но управляющий не улыбнулся.

- Это то, что ждет наше предприятие в недалеком будущем, поскольку сырье для производства дорожает. Мы все здесь понимаем, что необходимо сделать для избежания этой ситуации.

- Увеличить прибыль и снизить затраты, - услужливо отозвался начальник коммерческого департамента, и Мадс едва смог скрыть зевоту, потому что с каждой вечной секундой этого совещания желание вздремнуть росло все больше и больше. Это даже совещанием назвать было сложно – скорее, показательной поркой. Видимо, показатели прироста не впечатляли учредителей предприятия, отчего Эйнарсон сдержанно злился и пытался исправить ситуацию. Из-за этого вместо спокойного рабочего утра Мадсу приходилось страдать в конференц-зале, слушать азбучные истины и завидовать гондольеру, которому все эти проблемы были до весла.

- Предположим, - Эйнарсон вновь повернулся к доске, - через некоторое время мы поднимем цены на нашу продукцию. Это позволит нам, - он принялся стучать по доске, рисуя красную пунктирную линию под зеленой, - не работать себе в убыток, цена готовой продукции будет чуть-чуть перекрывать себестоимость. Что вы, господин Миккельсен, думаете по этому поводу?

Господин Миккельсен, который уже успел задремать с открытыми глазами, рассеянно перевел взгляд с водной глади каналов на доску и откашлялся.

- Рынок не так-то просто предугадать, - начал он расплывчато, пытаясь догадаться, что именно Эйнарсон желает от него услышать, - судя по всему, цена на сырье будет только расти. Затраты тоже будут неуклонно расти, и если мы упустим нужный момент для повышения цен нашей продукции, то прибыль останется невысока, даже если потом мы продолжим постоянно повышать цены.

Проговорив так, Мадс откинулся в кресле и обвел взглядом присутствующих. Никто даже спорить не собирался о таких очевидных вещах, но Эйнарсон похвалил его так, будто Мадс сказал что-то неожиданно умное.

- Все верно, совершенно верно. Мы с коммерческим департаментом продумываем стратегию повышения цен, однако я хотел бы обсудить именно вашу тему, господин Миккельсен. По поводу снижения затрат в области оплаты труда.

- Кхм, - Мадс вновь откашлялся и посмотрел на управляющего, прекрасно понимая, что не стоит сейчас рисковать, но не смог промолчать, - я читал ваш план по сокращению заработной платы. Я не думаю, что он… подходит для нашей компании.

Эйнарсон уставился на него хмуро и неприязненно, будто на верного пса, ослушавшегося команды, и Мадс вдруг почувствовал себя неуютно. Ему непременно захотелось подняться, чтобы смотреть управляющему в глаза, а не снизу вверх, и он сделал это, маскируя свое желание мнимой необходимостью подойти к доске. Эйнарсон, разумеется, без труда раскусил его маневр, но без особого труда сдержался и даже мудро улыбнулся:

- Что же именно смущает вас в этом плане? – спросил он едва ли не с отеческой нежностью.

- Желание снизить заработную плату для производственников на тридцать процентов, - выдохнул Мадс, ощутив себя на перекрестке семи ветров.

- Почему же?

- Потому что тридцать процентов – это очень много.

Никто не поддержал его, но никто и не стал возражать. Никто не рисковал нарваться на неодобрение управляющего, а на лицах некоторых Мадс прочитал явное сочувствие и глумливое любопытство: до какой же стадии дойдет этот спор, и не возникнет ли у Эйнарсона желание уволить строптивого сотрудника.

Но Эйнарсон не выказал недовольства вслух.

- Все верно, это высокий процент. Однако речь не идет об опытных технологах, операторах и наладчиках, речь идет лишь о низкоквалифицированных рабочих. Все вы осведомлены о высокой степени автоматизации процессов производства, с каждым годом мы обновляем парк нашего оборудования, и остается все меньше и меньше рабочих мест, не замененных промышленными роботами