Музыканты из Мичигана (СИ)

Она схватила меня за руку. Я вздрогнул от её холодного прикосновения.

— Я поживу у Рейчел несколько дней, — негромко сказала Мелисса, будто боясь, что её кто-нибудь услышит. — Двери этого дома открыты для тебя. Можешь заходить, если понадоблюсь.

Я высвободил свою руку из плена её холодных пальцев. Мелисса внимательно смотрела на меня.

— Надеюсь, не понадобитесь. Но спасибо за приглашение.

Её глаза перестали блестеть, мышцы шеи заметно напряглись. Я оставил её одну, и даже не обернулся, когда уходил.

Наверное, Мелисса всё же что-то чувствовала ко мне… Будь это не так, она не стала бы говорить со мной, так загадочно улыбаться и хватать меня за руку. Наверное, ей всё же понравилось время, что мы провели вместе в её доме, но она поняла это слишком поздно. Она пыталась что-то вернуть, постоянно улыбалась и смеялась. Смею предположить, что она дошла до отчаяния. Но теперь мне от неё ничего не нужно, она не нужна мне, и, думаю, она это поняла. Об этом сказали её потускневшие глаза. Признаюсь, мне нравилась Мелисса. Да, я восхищался ей. Она нравилась мне с момента нашей первой встречи и вплоть до последнего дня, что я провёл в Бостоне. А сейчас из моей души ушли окончательно все чувства к этой женщине, ушло даже уважение. Оставалось разве что пожалеть её, да и то давалось мне с трудом. Мне стала неприятна одна мысль о миссис Робертс, и это почему-то расстраивало. Какое-то время Мелисса была единственной особой женского пола, после Эрики, разумеется, которая действительно мне нравилась. Но в день похорон я окончательно разочаровался в женщинах.

Вечер памяти завершился в десять часов. Гости медленно расходились. У портрета Пита, что висел на стене, остались только я, Джеймс и Джастин.

— Можете остаться не надолго, если пожелаете, — послышался сзади женский голос, и мы трое обернулись. У лестницы стояло кресло Рейчел. — Я могу почистить твой костюм и ботинки, Джастин.

Мне не хотелось оставаться в этом доме больше ни минуты. Но я смотрел в голубые глаза Рейчел и понимал, что отказаться просто невозможно. Мы сели на диван.

— Чай, кофе, горячий шоколад?

— Кофе, — тихо попросил я. — Без сахара.

— Нам троим чай, если можно, — сказал Джеймс, будто не услышав мою просьбу. — И Джастину валерьянки, если найдётся.

— Не нужно, — послышался слабый голос Джастина. Парень медленно стягивал испачканные брюки. — Со мной всё в порядке.

Джеймс незаметно подмигнул Рейчел, и та сделала то же в ответ. Хозяйка дома удалилась на кухню.

— Я хотел кофе, — произнёс я, взглянув на Джеймса.

— Ты выпил три кружки кофе с утра. Одну за другой. Не умрёшь, если сейчас отведаешь чаю.

Джастин начал негромко всхлипывать, и Джеймс, утешая, положил руку ему на плечо.

— Извини, я не думаю, что говорю.

Я смотрел на Джастина, смотрел на страдания его души. Меня съедало чувство вины перед ним, я так и не извинился, потому что Мелисса испортила мой настрой. Но сейчас я хотел всё же попросить у него прощения за те неуместные и грубые слова.

— Джастин, я хотел…

— Заткнись, — перебил меня парень, и я удивлённо умолк. — Заткнись, Логан, и даже не пытайся со мной заговорить.

Я взглянул на Джеймса, надеясь найти поддержку в его глазах. Но друг лишь пожал плечами: ничего, мол, не поделаешь.

Через несколько минут вернулась Рейчел. На коленях у неё лежал разнос, на котором уместились четыре чашки чая, сахарница, чайник с молоком и небольшое блюдце с конфетами. Девушка поставила разнос на столик.

— Я была приятно удивлена, когда увидела, сколько людей пришло на похороны. Спасибо, что не проигнорировали моё приглашение.

— Мы не могли не прийти, — сказал Джеймс, размешивая сахар в чае маленькой ложечкой. — Пит был нашим другом.

— Вы считали его своим другом?

Мы трое с недоумением переглянулись.

— Ну, да, — неуверенно произнёс Джеймс.

— Интересно. — Рейчел усмехнулась. — Пит никогда не говорил о вас, испытывая при этом положительные чувства.

— То есть ты хочешь сказать, что Пит считал, что у него нет друзей?

— Не знаю, как он считал и что думал, но мне часто приходилось слушать жалобы по поводу вашей группы.

Рейчел замолчала и с невинным видом сделала глоток чая. Мы с парнями так же безмолвно пили чай. Мне было непонятно, почему Рейчел говорит такие вещи. Она пыталась выставить Пита перед нами в плохом свете, и это сильно удивляло. Когда пауза затянулась, Джеймс спросил:

— О чём же он говорил?

— Да много о чём. Пит считал, что у вас ничего не получится с группой, потому что вы никудышные музыканты.

— Неправда, — выпалил я. — У нас была хорошая музыка, Питу она нравилась.

— Это вам он так говорил. На самом деле Пита раздражала ваша музыка и ему совершенно не нравился голос солиста.

— Ложь, — произнёс Джеймс с глубоко оскорблённым видом. — Ему всегда нравился мой голос.

Рейчел иронично улыбнулась и пожала плечами.

— У друзей, так сказать, есть друг от друга секреты.

Джастин резко поднялся на ноги и двинулся к выходу.

— Куда ты?

— На улицу. Я не могу слушать это.

— На тебе нет брюк, умник, — с усмешкой сказала Рейчел.

— Обойдусь без них.

Хлопнула входная дверь, и мы остались в гостиной втроём. Джеймс встал с дивана.

— Знаешь что, Рейчел? — сердито спросил он. — О мёртвых либо хорошо, либо ничего.

Друг тоже поспешил к выходу.

— Оставь его одного, Джеймс, — сказал я, не желая оставаться с Рейчел наедине.

— Нет. Я нужен ему.

«Мне ты нужен не меньше», — с сожалением подумал я.

— Можешь не торопиться, Логан. Мы подождём тебя в машине. Спасибо за чай, Рейчел, рад был увидеть тебя.

Когда дверь за Джеймсом захлопнулась, я взглянул на Рейчел. Она сидела с невозмутимым видом и смотрела куда-то в сторону. Наверное, она опять гостила в мире своих грёз.

— Рейчел, — позвал её я, и девушка перевела на меня задумчивый взгляд. — Джеймс прав.

— Ты так считаешь? Не отвечай, мне всё равно. Я должна была рассказать вам это.

— Но ты наврала, не так ли? Всё, что ты сказала о Пите, — это ложь.

Она подняла на меня невинные глаза.

— Ты наговорила много неприятных вещей, Рейчел. Джастин даже не смог слушать.

— Ладно, Логан, ты меня раскусил. Да, ты прав. Я наврала вам.

— Зачем?

Она закрыла лицо руками и вдруг громко разрыдалась. Я испуганно смотрел на неё. Мне хотелось по-тихому уйти отсюда и сделать вид, что ничего этого не было. Я встал, но вместо того, чтобы покинуть дом Джонсонов, я подошёл к Рейчел и опустился перед ней на колени. Моя рука легла на её плечо.

— Я его ненавидела, — глухо прокричала она и столкнула со стола разнос. Послышался сильный треск и грохот. — Я так его ненавидела! Пит был ужасным братом, поверь мне, и я от всей души желала ему гореть в аду. А когда он попал в аварию, я тысячу раз прокляла себя за свои мысли и чувства! Но я всё ещё злюсь на него и почему-то пытаюсь передать свою злость другим людям. Я видела, сколько людей пришло на его похороны, и меня это удивило, в какой-то степени даже разозлило. Он был ужасен! А у него, оказывается, было столько друзей. Я не должна была говорить вам всего этого. Это некрасиво и ужасно неправильно!

Я молча сидел перед ней и гладил по плечу, стараясь успокоить. Её большие глаза, казалось, стали ещё больше из-за слёз.

— Почему ты злишься на него, Рейчел? Что он такого сделал?

— Он сделал это. — Рейчел повернула колёса инвалидного кресла и отъехала назад. — По его вине я прикована к этой чёртовой коляске.

Я не знал, что можно было сказать. Я рисовал себе много разных историй, ввиду которых Рейчел оказалась в этом кресле, но такой развязки я никак не мог ожидать. Неужели Пит виноват в этом?

— Хочешь знать, что именно он сделал?

Я отрицательно покачал головой. Сегодняшний день принёс мне много неприятных разговоров, мыслей, чувств. Мне не хотелось слушать этот жуткий рассказ, но Рейчел, словно не обратив внимания на мой отказ, начала рассказывать свою историю: