Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

Она рассказала все вслух, и тут Рогозин-младший неожиданно включился в беседу:

— Это же латынь… Первое слово… Растение, лоза или… Рогоз! Второе — Немиров. Явно фамилия. И… Маленький дуб, дубочек… Может… Название деревни куда ее увезли?

— Ты так хорошо знаешь латынь, Слав, — с уважением проговорила Валентина, когда компьютерщики молнией бросились к своим компам — вычислять где именно эта деревня.

— Второй мой язык после русского и английского. В школе мы так же постоянно используем латынь. Лишь бы теперь мою маму нашли… — тяжело вздохнул Вячеслав.

— Не бойся, твоя мама настоящий боец! Не кисни! — Антонова обхватила его за плечи и прижала к себе, — привезут ее, в целости и сохранности…

— Надеюсь…

Рогозину действительно привезли в ФЭС в целости… И почти в сохранности — ей только руку повредили…

— Мама! — кинулся ей в объятия Вячеслав, учитывая ее поврежденную руку. — Ты наконец-то здесь!

— Да, — хмыкает женщина, аккуратно обнимая его, — вот наконец-то мы встретились… Ты как?

— Ничего, все хорошо. Меня тут даже развлекали… А тебе эти га… нехорошие люди руку сломали?

— Сама виновата, больно мне не хотелось терпеть их общество… Весело у нас с тобой лето начинается, ничего не скажешь…

====== Лето. ======

Рогозиной «с барского плеча» после истории с Немировым дали три недели отпуска чтобы и отдохнула, и подлечила травмированную руку, и они сейчас вместе с дедом и сыном отдыхали на даче.

Рогозину рука очень беспокоила. Ее иногда сводило судорогой, и она еле-еле ей двигала. И запястье больно ныло. Она сделала рентген еще в ФЭС, но ничего так и не нашла на снимке.

Она пошла на берег реки, у которого был Слава. Мальчик лежал на старом покрывале и читал учебник по химии за шестой-седьмой класс, одновременно кусая свежее яблоко. Бутылка воды лежала чуть вдалеке.

— Вячеслав! — и тут запястье снова ощутимо потянуло болью, и женщина поморщилась, хватаясь за него. Ни толком не убрать, ни еду приготовить. — Слава!

— Мама? — он поднял голову от книги. — А что у тебя с рукой?

— Да вот, болит… — снова боль прошлась по запястью.

— Тогда я смогу помочь. У меня в вещах есть мазь, она снимет боль и, если что, залечит. Скорее всего, у тебя какое-то микроповреждение кости, а его пока на снимке не видно.

— А… Поможет?

— Если только я лично намажу. Магия лечит. — Улыбнулся Вячеслав.

— Где же она? — Рогозин-младший разбирал захваченные с собой вещи, книги и тетради. — Ааа, вот!

Баночка с темно-синей жижей, очень плотно закрытая с двух сторон, все же разыскалась среди свертков и прочей мелкой канцелярской ерунды. Аккуратно открывая крышку, он лихорадочно вспоминал, сколько ее нужно мазануть обычному человеку, без магии в крови.

— Мам, где болит сильнее всего? — обернулся он к ждущей его матери, которая все еще потирала запястье.

— Да запястье…

— Руку сюда давай.

Галина Николаевна молча наблюдала как сын наносит пахнущую ментолом и эвкалиптом неожиданно горячую смесь на кожу. Потом ее запястье оказывается в руках у Вячеслава, и тот закрывает свои глаза…

Боль отхлынула от руки так резко, что женщина дернулась, но Рогозин-младший крепко держал ее руку в своих. Он не отпускал руку до тех пор, пока что-то сам не почувствовал.

— Все, — объявил он. — Не болит?

— Нет, — женщина так и сяк поизгибала запястье. — Настоящее чудо!

— Тебе еще ее мазать дня два минимум. И опять же — только я смогу ее тебе намазать…

— Здорово…

— Эту мазь я готовил в свободное от основной учебы время. Мне давали ключ от лаборатории за отработки. К сожалению, договориться с преподавателем по зельям очень сложно… Северус Снейп человек настроения…

— Постой, постой… Как ты сказал — Северус Снейп?! — мгновенно сосредоточилась женщина.

— Да. А что, ты его знаешь? — нахмурился разу сын.

— Нет, — спешно проговорила женщина, — нет, просто сестра твоей матери в присланном письме упоминала о нем…

— Тогда, скорее всего, это и есть тот человек. Снейп в волшебном мире очень редкая фамилия… Он еще, такую головоломную формулу заставил разгадывать — уже несколько суток бьюсь над расшифровкой. Наверное, мне надо Гермиону привлечь — не могу разгадать такой ребус в одиночку…

— А что за формула, может, я смогу помочь?..

— Знаешь, никогда бы не подумал, что это могло бы быть химическое соединение… А зная это… Сейчас я вычислю ингредиенты по третьей алхимической таблице. Супер! Спасибо!

Рогозин достал древний пергамент, весь исписанный незнакомыми знаками, и погрузился в расшифровку. Через десять минут он поднял голову от пергамента:

— И у меня получилось зелье от… бессоницы. Ха! А как его варить — это я знаю… Мама, вот честно, я не думал что ты мне сейчас так здорово поможешь… Спасибо! — с благодарностью обнял сын свою маму. — Вот только бы… где мне окончательно доделать зельеварение? Ты мне запретила варить в квартире, и здесь, и…

— Да, действительно. Мне не нужны ни жалобы соседей на посторонние запах, ни алхимическая лаборатория с черт-знает-чем… — Рогозина, несмотря на уговоры сына, не сдавала свои позиции. — Я поговорила на этот счет с Дмитрием Юрьевичем, и он согласился — ты можешь в любой момент приехать к Полумне в особняк… я знаю, что ты с ней крепко дружишь…

— Как и ты с Дмитрием Юрьевичем… — мимоходом заметил сын.

— Это что еще за разговоры?! — вскочила женщина со своего места и гневно взглянула на него.

— Ма-а-м, ну прекрати считать меня и Полумну маленькими! Я уже не ребенок! Вообще-то я не слепой и не глухой! — со стоном поговорил Слава. — Я прекрасно знаю, откуда ты двадцать четвертого декабря рано утром выходила!

— Слава! Ты переходишь все границы!

— Заметь, — спокойно и меланхолично проговорил Вячеслав, — я тебе минут десять назад помог, хотя мог бы и не помогать… То, что ты сейчас с мужчиной — для меня это естественно. Я не считаю тебя… старой, если ты действительно хочешь знать мое мнение.

— Ха!

Ярость и гнев мгновенно сменились на некую… веселость. Рогозиной стало смешно. Ее еще не считают старой для… романов.

— Мам, а что ты удивляешься? Я вообще-то и в интернете много чего вижу, и кое-что тоже читаю… И Полумну слушаю, она тоже интересный собеседник…

— Слава… — женщина попыталась улыбнуться, — значит, ты не…

— Мама — ты взрослая, и тебе решать. Так мне к Полумне можно?

— Тебе через неделю сдавать всю школьную программу, может, нужна помощь? — легко перевела разговор Рогозина. — Говори, с чем…

— Да нет, сам справлюсь… По сравнению с Англией — тут очень легко… Ты меня в город отвезешь?

— Конечно, — Рогозина обняла сына, сама лихорадочно обдумывая как бы достать ДНК или потожировой Северуса Снейпа, не вмешивая при этом в ее дела Славку…

— Слушай, а твою письменную работу по зельям, любую, можно посмотреть? Интересно как все…

Рогозин выполз со сдачи очередного экзамена комиссии — по биологии, более радостным, чем обычно. Еще бы — всем магловским экзаменам конец!

Его на выходе ждал сюрприз: его ждала Полумна Лавгуд. Казалось, за те несколько недель того, что они оба друг с другом не видели, она ощутимо изменилась… Внешне, конечно же…

— Кажется, если сейчас сюда подъедет мать, то ее точно хватит удар. — Вместо приветствия проговорил Рогозин-младший поднимая брови. — Ты прям как Радуга Дэш!

Да, облик у Полумны сейчас был очень запоминающимся: обычно соломенного цвета волосы — перекрашены во все цвета радуги, на ногах такие же цветные гетры, белые кроссовки, висела черная сумка через плечо (вся в значках с «аниме»). Одета в белый топик, но закрытый, и джинсовые шорты. На шее подарок Рогозина на Рождество — довольно крупная серебряная подвеска в виде скальпеля, и черный чокер.

— И тебе здравствуй, — улыбнулась Полумна, — ну как?

— Эээ… Смело! — нашел нужное слово Вячеслав, — экзамены все сдала?