Мелания (СИ)

- Хуй тебе, – говорит он после того, как выдыхает. – Это серьезные вещи, чел. Я помню, как ты психовал и исходил на дерьмо, когда твоя мама не принимала их.

- Я не моя мама, – парирует Йен и его лицо внезапно каменеет. Микки закатывает глаза.

- Ок, хрен с тобой. Тем не менее ты не можешь просто пропустить прием своих таблеток. Сходи к себе домой и прими их, это всего-то в паре кварталов отсюда. И я не думаю, что прогулка убьет тебя.

На мгновение наступает тишина, во время которой Микки курит и смотрит на Йена, а Йен в ответ смотрит на Микки со странным нечитаемым выражением на лице. Если бы не то, что только что между ними произошло, он бы решил, что Йен выглядит обиженным.

- Отлично, – говорит Йен, скатывается с кровати, хватает джинсы и натягивает их, даже не оглядываясь на Микки. Микки пользуется моментом, чтобы заценить задницу Йена до того, как хмурится, удивляясь, почему Йен внезапно скис.

- Ага, и потом мы пойдем на второй круг, – добавляет Микки, потому что он может.

Йен оборачивается. Улыбается.

И, блядь. Микки смотрит, как Йен надевает рубашку, и думает о тех временах, когда он выталкивал Йена из постели, как только они кончали. Он больше не такой, они оба другие сейчас, Микки не имеет понятия какие, но он точно знает, что теперь у них все по-другому.

Йен карабкается обратно на постель и целует Микки, быстро и жадно, до того, как выйти из спальни и начать искать свои ботинки. Микки улыбается так, что лицо болит, приканчивает свою сигарету, пытаясь не думать о чем-нибудь слишком усердно. Иногда, и он начинает этому учиться, жизнь может быть действительно хорошей.

========== Часть 19 ==========

На следующее утро Микки просыпается, уткнувшись лицом в подмышку Йена. Он лежит на животе, неловко свернувшись и навалившись на Йена, который раскинулся на спине. Одна нога Йена полностью свесилась с кровати, правое колено Микки у него в паху. Они оба совершенно голые, укрыты только измятыми простынями, которые Йен нагло стянул на себя, оставив половину задницы Микки мерзнуть. Йен слегка похрапывает во сне. У него ужасный запах изо рта – еще хуже, чем в подмышке, из которой Микки только что вылез.

Микки не вполне уверен, что способен полностью вместить все свое счастье. Он был бы рад остаться здесь с Йеном навечно, сделать эту постель своим домом и никогда ее не покидать. Но, к сожалению, сегодня он работает. Да и Мэлли уже кричит из своей комнаты, на тот случай, если ему будет недостаточно будильника – она слишком хорошо знает свое расписание, он мог бы сверять по ней часы. Он медлит еще пару секунд, наслаждаясь неудобным сплетением их тел, потом коротко целует Йена в плечо, приподнимается и натягивает штаны. Он готов к новому дню.

Мэлли, как всегда, на первом месте, так что Микки идет к ней, оставляя спящего Йена. Целует ее, меняет памперс, одевает, покорно беседует с ее мишкой, когда она начинает колотить его по груди своими маленькими кулачками. Когда все дела сделаны, они выходят из ее комнаты, чтобы позавтракать.

Именно в этот момент Йен появляется из комнаты Микки, одетый в свою футболку и боксеры Микки, сонно потирая глаза. Они замечают друг друга одновременно и тут же застывают в шаге друг от друга и просто смотрят.

- Еееееен! – радостно кричит Мэлли, ее личико расплывается в улыбке, она тянет свои ручки, пока Микки не подносит ее к Йену, чтобы она могла похлопать его по щекам.

Йен выглядит слегка растерянным, но довольным. Микки понятия не имел, что Мэлли знает имя Йена и настолько обожает его. С другой стороны, чему удивляться: обаяние Йена Галлагера завоевывало куда более неприступные сердца.

- Эээ, я собирался сделать кофе, – говорит Микки и ему тут же хочется стукнуть самого себя, потому что, блядь, можно ли было сказать что-нибудь более тупое? – Будешь?

Мэлли стучит кулачками ему в грудь – обычно это означает, что она хочет на пол. Микки опускает ее, и она ползет к дивану.

- Кофе – это здорово, – отвечает Йен. Они стоят еще какое-то время, не зная, как вести себя друг с другом. Что, блядь, происходит, где они сейчас, хорошо это или плохо? Это неисследованная территория.

Когда Микки двигает на кухню, Йен идет за ним. Садится на один из обшарпанных стульев, из которых состоит кухонная мебель Микки.

Микки не обращает на него внимания, пока готовит кофе. Он следит за Мэлли, которая с удовольствием грызет деревянную ложку, и за микроволновкой, в которой готовится овсянка для Мэлли. Когда кофе готов, он наливает его в потрескавшуюся глиняную кружку, которую сделала Мэнди на уроке лепки в средней школе, и вручает ее Йену. Потом усаживает Мэлли за стол и кормит ее, прихлебывая из своей кружки.

Это самая нереальная вещь, которая когда-либо с ним происходила. Йен помалкивает, просто смотрит на Микки и Мэлли, пьет кофе и вообще выглядит задумчивым. Микки тоже нечего сказать, он чувствует себя так неловко, как, ему кажется, в принципе невозможно себя чувствовать. После каждого глотка кофе он трогает свою нижнюю губу, пытаясь придумать, что сказать.

- Ну, мне пора на работу, – говорит Йен, первым нарушая их странное молчание.

- Бар открывается так рано? – ошарашенно спрашивает Микки.

Мэлли выплевывает полный рот овсянки себе на рубашку и хихикает.

- Не, – отвечает Йен, встает и подходит к раковине, чтобы поставить туда свою пустую кружку. – У меня по средам дневная смена в кафешке. Ну, ты знаешь, в той, где работает Мэнди.

Микки кивает. Он никогда не был у Мэнди на работе, но она описывала это место в таких подробностях, что он, пожалуй, мог бы нарисовать план кафе и написать психологические портреты каждого сотрудника.

- Да, мне тоже надо собираться на работу, – говорит Микки.

Он надеется, что они могут выйти из дома вместе, но Йен уже поднимает брошенное им вчера на пол пальто, а Мэлли пытается надеть себе на голову свою тарелку с овсянкой. Они на разных стадиях сборов.

- Ну, это, увидимся? – спрашивает Йен, перед тем как повернуться к двери. Микки смотрит, как он переступает с ноги на ногу. Они оба избегают смотреть друг другу в глаза.

- Да, чел, – отвечает Микки, потому что, блядь, что он может сказать на это? – Очень скоро.

Ему кажется, будто он должен поцеловать Йена на прощание или что-то типа того, он хочет поцеловать Йена на прощание, но не целует, потому что он окончательно запутался в том, что вообще происходит. К тому времени, когда он вроде как набирается мужества сделать это, Йен машет Мэлли и выходит из квартиры.

И это все.

***

Микки выходит вскоре после Йена, с Мэлли на руках и спортивной сумкой, полной ее барахла. Они добираются до магазина в два раза дольше, чем обычно, потому что Мэлли то и дело останавливает его, чтобы проинспектировать сорняки, проросшие через трещины тротуара, или интересно выглядящих жуков, или еще какую-нибудь хрень, но все равно быстро. Микки устраивает Мэлли на ее обычном месте за прилавком и открывает магазин.

Сегодня один из тех редких дней, когда Микки хотелось бы иметь другую работу. Сидение за прилавком магазина, где идет не самая бойкая торговля, вряд ли можно назвать выматывающим занятием. У него остается куча времени для самого себя, что отлично, как правило, даже супер круто. Если не считать того, что Мэлли сегодня ведет себя спокойно в первый чертов раз в принципе, тихо играя сама с собой и периодически засыпая, что означает, что ему нечем себя отвлечь.

А когда ничего не отвлекает, все, что ему остается – это думать.

И ему действительно надо подумать о… Что ж, в основном – о Йене.

Сейчас Микки окончательно запутался и еще меньше понимает, что с ними происходит. У них был секс, пожалуй, лучший за всю историю их отношений, потом Йен остался на ночь, и они, блядь, спали обнявшись. Это было странно, и неудобно, и удивительно, и должно было значить что-то. Но Микки понятия не имеет, что.

Может, это вообще был одноразовый трах?

Люди ведь делают так, правда?

Они снова встречаются со своими бывшими? Такое случается довольно часто, он уверен. Но эти люди – не он и Йен. Их отношения не такие, как у большинства людей – из-за всего того, через что они прошли, из-за того, что в действительности у них никогда не было шанса быть вместе, из-за того, как они расстались и из-за того, что это одновременно было и не было их виной.