Chemical Wedding (СИ)

Вызов по зеркалу и короткое «я вернулся» застали её посреди крепнущей мысли отправиться в Хогвартс и дождаться Снейпа в его апартаментах. Быстро бросив в ответ «сейчас буду», Иванна зачерпнула из шкатулки в ящике стола горсть Летучего пороха и понеслась к камину в кают-компании.

…Она вышла из камина в спальне и сразу увидела Снейпа, который стоял, держась за ручку двери лаборатории. Он нетвёрдо держался на ногах, казалось, что даже просто дышать ему трудно. Перешагнув сброшенную мантию, Иванна метнулась к Снейпу в стремлении поддержать.

— Ложитесь, я подам всё, что нужно, — она настойчиво потянула его обратно в комнату.

Снейп особенно не сопротивлялся и тяжело оперся на её плечо, позволив увести себя к кровати. Стараясь не делать резких движений, он опустился на постель и закашлялся.

— Так, лучше вам пока не ложиться, — заметив алые капельки, появившиеся на тыльной стороне ладони, которой он прикрывал рот, Иванна поспешила подложить ему под поясницу подушки. — Секунду, — выпрямившись, она залезла в сумку, в поисках нужных флаконов. — Вот, обезболивающее и от внутренних кровотечений, — она достала две склянки и протянула их Снейпу.

Тот выпил содержимое обоих флаконов и со вздохом откинулся на подушки. Он был бледен и измождён, но ему явно полегчало.

— Полагаю, у меня треснуло как минимум два ребра, — флегматично подал голос он.

— У меня и Костерост есть, — моментально нырнула обратно в сумку Иванна.

Поднося пациенту очередной флакончик, она подвергла резкой критике порядки и устои, царящие среди Пожирателей Смерти. Снейп выразил уверенность, что, безусловно, будь Иванна их духовным лидером, порядки и устои Пожирателей были бы пропитаны гуманизмом и духом любви ко всему сущему. Решив, что Снейп уже достаточно пришёл в себя, раз вернулся к излюбленной манере общения, Иванна заявила, что ему необходимо хорошо выспаться, если он желает завтра быть в более или менее человеческой форме, после чего, стойко игнорируя гневные протесты, стала решительно помогать ему раздеваться, начав с обуви. Процедура оказалась крайне хлопотной, пациент упорно норовил отправить Иванну восвояси, утверждая, что сам справится. Провозившись с двумя пуговицами не меньше десяти минут, он всё же сдался (раздевая его, никаких внешних признаков повреждений, кроме свежих синяков, Иванна не обнаружила), но в финале потребовал, чтобы ему нашли его драгоценную ночную сорочку и принесли горячего чая. После того, как оба желания исполнились, он позволил накрыть себя одеялом и даже хмуро поблагодарил за заботу.

Иванна выдала ему ещё по флакону общеукрепляющего зелья и своего фирменного снотворного и присела на край кровати. Она чувствовала такую усталость, будто целый день разгружала товарные вагоны. Конечно, главной причиной тому была усталость психологическая, к тому же, как она ни старалась этого не допустить, ей всё-таки случилось несколько раз коснуться кожи Снейпа и хватануть его эмоций, среди которых, как когда-то, главенствовали обречённость и бессильная злость.

Собрав пустые склянки и сложив одежду на кресло-качалку, Иванна пожелала ему спокойной ночи, подоткнула одеяло, приглушила свет и, одолжившись горстью Летучего пороха, шагнула в камин. Перспектива ночевать в пустой каюте совершенно не грела, однако совесть и здравый смысл не оставляли вариантов. Снейпу сейчас с лихвой хватает собственной печали, совершенно ни к чему было бы случайно сбросить на него дополнительную — а в том, что она может не уследить за собой и ненамеренно начать транслировать, Иванна не сомневалась. К тому же, наверняка Снейпа захочет навестить Дамблдор, а встречаться с ним у неё не было ни малейшего желания.

…Укрывшись двумя одеялами и шерстяным пледом, она никак не могла согреться. От мыслей раскалывалась голова. Вот закончится это липовое расследование, корабль вернётся в Дурмштранг, а дальше ей что делать? Преподавать она точно не сможет — в этом расположении духа, по крайней мере. У родителей отсидеться — тоже бред, изводить мать бессмысленными соплями и унынием не позволит совесть. Похоже, придётся изводить соплями и унынием друзей, тем более, в лаборатории холдинга всегда полно работы. К тому же, Прага близко к Хогвартсу. В том, что Снейпу ещё понадобится её помощь, сомнений не было.

Как же холодно. Как ни напоминала себе Иванна, что на дворе лето, пальцы ног и рук оттого теплее не становились. Чёртова сырость. Возиться с обогревателем сил не было, она всерьёз подумывала, не найти ли какую-нибудь шерстяную кофту в дополнение к уже надетым спортивным штанам и майке. Нащупав на полу веер, Иванна пробормотала «Акцио что-нибудь тёплое», и через секунду на неё опустился вылетевший из шкафа каркаровский свитер. Шмыгнув носом, Иванна выбралась из-под одеял и натянула его, подумав, что лучше бы на неё рухнул обогреватель. Подвернуть рукава оказалось тоже непосильной задачей: когда она уткнулась носом в ворот и вдохнула запах каркаровского одеколона, её с новой силой накрыло осознание одиночества. В самый разгар борьбы с собой — а не снять ли проклятый свитер? — раздался тихий стук в дверь, заставивший Иванну вздрогнуть и машинально выпалить «открыто».

В каюту, подсвечивая себе путь Люмосом, прошмыгнула Василиса. Из-под домашней мантии у неё виднелись пижамные брюки.

— Вы в порядке? — встревоженно спросила она, подойдя к койке.

— Ну, так, в относительном, — пожала плечами Иванна, которая была просто счастлива отвлечься от тоскливых мыслей.

— Можно я с вами посплю? — тон девушки был больше похож на утверждение, нежели на вопрос.

— Можно, только я тебя заморожу, — обрадовавшись перспективе обрести компанию, Иванна, тем не менее, не могла не предупредить об опасности.

— Ничего, я морозостойкая, — Василиса погасила Люмос, сунула палочку в карман мантии, которую сняла и повесила на стул, и забралась под одеяла.

Иванна порывисто сграбастала её в объятия и уткнулась носом в тёплую макушку.

— Вы не переживайте, всё будет хорошо, — тихо сказала Василиса. — Не расстраивайтесь. Если дядя обещал вам вернуться, значит, вернётся.

— Обещал, — всхлипнула Иванна.

— Вот и не расстраивайтесь, — убеждённо повторила Василиса. — И вообще, поплачьте уже нормально, сами же знаете, отличная штука.

Иванна, из глаз которой уже и без того лились слёзы, согласно угукнула. Действительно, надо было с этого начинать, уже ведь не перед кем тут изображать стойкость духа.

…Забрезживший рассвет с пробуждением принёс воспоминания о вчерашнем дне и, одновременно, тревожное недоумение. Иванна довольно быстро осознала, что двигаться ей мешают три слоя одеял и одежда, но была ещё какая-то странность… Открыв глаза, она от неожиданности едва пулей не вылетела из постели: казалось, всё вокруг, включая её саму, устилают длинные чёрные пряди. Вспомнив наконец про Василису, она со стоном облегчения рухнула обратно на подушку, невольно разбудив соседку.

— Как вы? — сонно пробормотала Василиса, принимаясь тереть глаза.

— Сложно сказать, — нервно хихикнула Иванна. — Не каждый день просыпаешься в японской страшилке.

— Чёрт, коса расплелась, — открыв глаза, констатировала Василиса. — Помогите расчесаться, а? Сейчас за расчёской сбегаю, — кое-как собрав своё богатство воедино и завязав узлом на затылке, она выбралась из постели.

— Да у меня есть, — попыталась возразить Иванна, но Василиса со снисходительным смешком набросила мантию и убежала.

Тяжеленный малахитовый гребень, принесённый несколькими минутами спустя, вкупе с собственным удивительно бодрым состоянием духа навёл Иванну на подозрения.

— Признавайся, ты в волосы моё уныние оттянула? — спросила она, осторожно разбирая запутанный комок у василисиного виска.

— Попыталась, — не стала отпираться она. — И, кажется, довольно успешно, — добавила она без ложной скромности.

— Это же вредно — на себя оттягивать, — покачала головой Иванна. — То есть, я тебе просто нечеловечески признательна, но…

— Я ведь не делаю это на регулярной основе! — возразила Василиса. — Это во-первых. Во-вторых, у них большая энергоёмкость. В-третьих, вы сейчас гребнем всё сгоните к кончиками и срежете сантиметров десять.