Север помнит (СИ)

========== Джейме ==========

Его разбудила тишина. В последнее время в городе непрерывно раздавался колокольный звон - гудели огромные бронзовые колокола Великой Септы Бейелора, бренчали маленькие в башенках и двориках Красного замка. Он так привык к этому звону, что уже почти не замечал его. Впрочем, пару раз он прислушался, недоумевая, – по кому звонят, по Тиене? Возможно, но Джейме не был в этом уверен. Может, она и была ценна для Веры (или ей так казалось), но в Красном замке должен остаться хоть один здравомыслящий человек, который понимает, что происходит, и которому теперь надлежит прошерстить весь двор Томмена в поисках доказательств организованного Мартеллами заговора.

Джейме просто повезло, что он случайно узнал, кто такая на самом деле эта септа, - стражники, охранявшие его покои, решили почесать языками, думая, что он спит. Их меняли каждые несколько дней, чтобы он ни с кем не смог сдружиться, и Джейме не удалось разглядеть сплетников, - от мысли об этом у него было тяжело на душе. Значит, есть по меньшей мере два человека, кому платит этот проклятый дорниец, они ходят у всех на виду, имеют доступ к юному королю и, может быть, прямо сейчас рассказывают ему, что верная септа Тиена убита его вероломным дядей и поэтому он должен пойти с ними…

К горлу Джейме подступила тошнота. Он встал с грязной постели и подошел к окну, грубо заколоченному досками, – можно подумать, его недостаточно унизили, сделав пленником в его собственных покоях в Башне Белого Меча, а теперь, после того как он расправился с проклятой Песчаной Змейкой, эту комнату окончательно превратили в тюремную камеру. Все, что могло доставлять хоть малейшее удобство, отняли, а еды становилось все меньше и приносили ее все реже. Джейме никогда в жизни не приходилось думать о том, когда он поест в следующий раз, даже в вонючей тюрьме Хостера Талли под Риверраном, - по сравнению с теперешним заключением она казалась ему почти дворцом. Тогда он был слишком важным пленником, чтобы ему дали умереть с голоду, поэтому в черством хлебе и жестком мясе недостатка не было. А сейчас… Джейме не знал, что и думать, - то ли его решили таким образом сжить со свету, то ли просто в замке не осталось ни одного человека, кто захотел бы таскать еду Цареубийце, когда кругом и так полно опасностей.

Колокола по-прежнему молчали. Что-то происходит. Застонав от боли, Джейме как можно теснее прижался к окну, пытаясь увидеть город сквозь щели между досками. Уже перевалило за полночь, но даже ясным днем все равно много не разглядеть. Шпили, башни, холмы и улицы Королевской Гавани были окутаны едким, изнуряющим туманом, который нельзя было разогнать никакими факелами и маяками. Над Черноводным заливом сквозь мутную дымку просвечивала бледная луна, над гаванью, словно дым из преисподней, поднимались обрывки тумана. Трудно представить более мрачное и унылое зрелище.

Боги милостивые. Если бы ему поручили командовать войском, которое собирается напасть на Королевскую Гавань, Джейме именно сейчас и пошел бы в атаку, - сам Неведомый не выбрал бы лучшей ночки. Колокола смолкли впервые за неделю, и усталые, напуганные горожане, скорее всего, попытаются урвать хоть немного сна. Туман хорошо разносит голоса, и даже если на берег высадится маленький отряд, его легко принять за огромное войско, а плохая видимость сыграет только на руку атакующим. На улицах начнется паника, защитники города будут пытаться ее утихомирить и скорее начнут убивать друг друга, чем врага. Все, что нужно сделать этому Таргариену, - просто подойти к воротам. Королевская Гавань падет без боя, так же легко, как в тот раз, когда Эйерис приказал впустить в город лорда Тайвина и его армию.

Джейме прислонился к стене, пережидая приступ дурноты. Немного придя в себя, он подошел к другому окну, из которого открывался вид на Красный замок. Сомнительно, что там найдется хоть один верный человек, но Джейме все же надеялся увидеть огни, строящихся людей, пики на мосту Крепости Мейегора и арбалеты на стенах. Может быть, Мейс Тирелл и не воин, но даже самый недалекий Десница примет меры, чтобы защитить короля. Если только он не…

«Нет, - убежденно сказал себе Джейме. – Хайгарден и Дорн ненавидят друг друга. Скорее у меня отрастет новая рука, чем они договорятся о каком-нибудь пустяке, не то что об убийстве короля». Серсея – о боги, он не хотел думать о Серсее – постоянно твердила, что розы еще опаснее змей, что Тиреллы руками Тириона и Сансы Старк убили Джоффа, что именно они подстроили этот гнусный заговор с целью захвата власти. Но Серсея в каждом видела заговорщика и убийцу еще до того, как окончательно сошла с ума. В последний раз он видел ее в тот день, когда разделался с Тиеной, и тогда Серсея то бесилась, то пыталась изнасиловать его, то плакала… его сестра, его возлюбленная, его яростная львица…

«Нет. – Джейме стиснул зубы. – Я покончил с ней раз и навсегда, и если я еще раз ее встречу, мне придется убить ее, иначе она прикончит меня». Где бы она ни была, что бы она ни делала, она так же опасна, как нанятые Мартеллом стражники, разгуливающие на свободе. Джейме стоял, вглядываясь в темные, безмолвные укрепления Красного замка, и ему пришло в голову, что его надежда не напрасна. В окружении Томмена остался один здравомыслящий человек, который готов сделать то, что должно. К несчастью, этот человек – он сам.

Самое время выбраться отсюда. Джейме принялся исследовать свою камеру в поисках трещин, слабых мест, любых зацепок, которые могли бы послужить оружием или помочь ему выйти на свободу, но стены и пол были удручающе гладкими. Дверь была заперта снаружи, замочная скважина заделана, но Джейме был не в том состоянии, чтобы попытаться выломать ее; несколько ударов, и свежий шрам на груди снова вскроется, а рана, нанесенная Лимом, начнет кровоточить. Уже не в первый раз Джейме цветисто обругал ублюдка в зассанном плаще, но чутье бывалого воина подсказало ему, что если он поддастся отчаянию, то не заметит что-нибудь важное прямо у себя под носом. Например…

…окно.

Сразу же прекратив свои излияния по поводу душевных качеств покойного Желтого Плаща, Джейме подошел к окну и пристально изучил его. Оно выходило на юг (предполагалось, что солнечный свет должен согревать покои лорда-командующего даже зимой), и если постараться – это даже хорошо, что в последнее время его почти не кормили, так что теперь он выглядит как настоящее привидение, - то можно пролезть сквозь него. Правда, из окна открывается вид на гавань, и ближайшая стена, на которую можно спрыгнуть, находится по меньшей мере в ста футах внизу. К тому же окно заколочено, а ему нечем выломать доски, разве что…

…рукой.

Впервые Джейме обрадовался, что к его правому запястью приделана эта чужеродная штуковина. Он сразу понял – это единственный выход. В последний раз тревожно оглянувшись на дверь – снаружи было тихо, похоже, стражников направили выполнять более важные поручения, - он подошел к окну, примерился и изо всех сил ударил золотой рукой по закаленному толстому стеклу.

Руку от культи до самого плеча тут же пронзила острая боль, и Джейме, скривившись, отшатнулся. Но на месте удара расползлась паутина трещин, и он не позволил себе тратить драгоценное время на передышку. Он покрепче перехватил обрубок здоровой рукой и, превозмогая боль, начал яростно колотить золотыми пальцами по стеклу. Наконец раздался громкий треск, посыпались осколки, и в комнату ворвался холодный воздух.

Начало положено. Несколькими ударами Джейме расширил дыру в стекле, потом вернулся к постели и плотно обмотал левую руку простынями и одеялами. Защитив себя таким образом от острых осколков, он просунул руку в дыру, пошарил за окном и нащупал гвоздь, удерживающий самую широкую доску. Как он и надеялся, гвоздь еле держался, и после недолгих стараний, сопровождаемых приглушенными ругательствами, ему удалось его выдернуть.

Доска повисла, держась лишь одним концом, и хотя второй гвоздь был прибит более тщательно, Джейме справился и с ним. Он осторожно вернул руку назад и, нащупав маленькую железную защелку на подоконнике, раскрыл окно настежь.