Север помнит (СИ)

Аэромантов тут же как ветром сдуло. Но Нисса-Нисса осталась стоять неподвижно, наблюдая, как дракон опускается в самый центр хаоса и значительно увеличивает его. Столб огня почти погас, и Дрогон, выпуская из ноздрей клубы дыма, уничтожал последние остатки. От взмахов его крыльев по залу пошли волны раскаленного воздуха, и Дени, все еще лежа, закрытая сиром Джорахом, услышала, как падают камни. И в этот миг она наконец поняла, каково это – быть драконом, непобедимым и свободным. А еще она поняла, почему ее предки доводили себя до безумия и гибели, пытаясь найти способ вновь обрести это сокровище.

Теперь ей нет нужды бояться. Дени не без труда столкнула с себя Мормонта и встала во весь рост, раскинув руки. Невеста огня, дитя троих. Дрогон заметил ее и приветственно закричал, а потом изрыгнул огненную струю на постамент, из которого исходило пламя красных жрецов. Это мой огонь.

Дени целеустремленно направилась к пылающему камню. Она вспомнила, как ей казалось, что она может пройти сквозь огонь и очутиться в замерзшей пустыне вместе с Рейегалем или в мертвом городе с Визерионом, кракенами и дотракийцами. Миэрин. Выбор сделан.

- Дрогон, - позвала она, и дракон, рассекая горячий воздух, подлетел к ней и сел на постамент. Камень под его весом задрожал и начал рушиться; Дени забралась Дрогону на спину и заставила развернуться. Миэрин. Нужно пролететь сквозь огненные врата и забрать то, что принадлежит ей по праву.

Взглянув вниз, она увидела Ниссу-Ниссу, все еще безмолвно наблюдающую за происходящим, и сира Джораха, который бежал к ней, выкрикивая ее имя. В этот момент ей не было до них дела. Храм вот-вот рухнет, а вместе с ним и весь Асшай… они погибнут, все погибнут…

Она – Таргариен и может поступать, как захочет…

«Чья это кровь? Чья?» - раздался голос короля, который погиб на ее глазах. Безумный голос безумного короля. И вновь она услышала ответ: «Россарта».

Я не мой отец.

Дени повернула Дрогона и заставила его низко опуститься над разливающимся озером огня. Она отчаянно ухватилась рукой за драконью чешую, протягивая вниз другую руку. Хватая, ловя, крича: «Джорах! ДЖОРАХ!»

Она не видела его. Нет, неужели слишком поздно, этого не может быть. Ее медведь, ее любимый медведь…

- ДЖОРАХ!

Пальцы нащупали нечто живое, твердое, и рыцарь схватил ее за руку. Она потянула с неожиданной, неведомой доселе силой и втащила его на спину Дрогона. Дракон набирал высоту, описывая головокружительную спираль, и Дени закричала, обращаясь к Ниссе-Ниссе:

- Спаси их!

На одно жуткое мгновение ей показалось, что женщина, раньше известная как Куэйта, исчезла навсегда, ведь спустя многие века ее задача наконец выполнена.

- Жителей Асшая! Моряков с «Пряного Ветра»! Спаси их!

Среди всеобщего хаоса наступил миг тишины. Наконец Дени увидела Ниссу-Ниссу, гордо стоящую посреди огня. Жрица медленно подняла руку и сняла красную лакированную маску.

Вспыхнул ослепительный свет, словно рядом взорвалась звезда.

Дрогон влетел в пламя.

После этого Дени перестала понимать, что происходит. Их трясло, кружило и переворачивало; с грохотом, будто галька падает по железной трубе, они прорывались сквозь сумасшедший вихрь, такой сильный, что плоть едва не сдувало с костей. Дени казалось, что ее вот-вот разорвет на части, она хотела крикнуть, но не могла. Снова и снова, кувырком и вниз, вниз, вниз. Наверное, это никогда не закончится. Дени не знала, где они, но совершенно точно не в Асшае.

Раздался громкий, отдающийся эхом треск. Дени, изо всех сил стараясь не упасть, вдохнула иссохшим ртом раскаленный воздух, нащупала сира Джораха и крепко ухватилась за него, а Дрогон сделал вираж и начал пикировать вниз, словно черная смерть. Перед воспаленными глазами все мутилось и плыло, но Дени увидела песчаные холмы, разграбленный город, гавань, в которой стояли корабли с кракенами на парусах. Невероятно, но кажется, у них получилось. Они в Миэрине.

Ее легкие все еще горели, и вдохнуть удалось не сразу. Дени несколько раз ущипнула себя, но это был не сон и не иллюзия. Мой город. Она не была здесь с тех пор, как улетела на этом же самом драконе из бойцовой ямы, где Хиздар пытался убить ее и где она, сама того не ведая, спасла жизнь Тириону Ланнистеру. Наверное, все они мертвы.

Не важно. Нужно приземлиться и выяснить, что случилось за время ее отсутствия. Судя по всему, здесь разверзлись семь преисподних, а когда она покинула Асшай, там было примерно то же самое. Неужели получилось? Неужели красные жрецы повержены, их нечестивая связь с северными демонами разрушена? Только в этом случае она сможет победить того, кто поработил Визериона, и полететь в Вестерос. Я спасу своих детей. Я не дам им погибнуть.

Дрогон был так же напуган проходом сквозь огненные врата, как и Дени, и ей не сразу удалось заставить его лететь прямо. Она направила его к относительно нетронутой части городской стены. Дракон отчаянно хлопал крыльями; раненое крыло вот-вот откажет. Значит, так. Освободить Визериона. Вылечить Дрогона. И чем скорее, тем лучше.

Они преодолели последние несколько футов и с треском и грохотом приземлились на стену. К счастью, Дрогон принял на себя основную часть удара, и, несмотря на протестующий вопль, кажется, сильно не пострадал. Его седоки освободились и тут же одновременно упали на землю.

Дени лежала, чувствуя под собой кирпичи. Миэрин. Наконец-то она вернулась. Она королева своего народа, но кто теперь ее народ? Ей предстоит сразиться по меньшей мере с тремя армиями, однако на это нет времени. А на ее стороне лишь один могучий, но сильно израненный рыцарь и столь же сильно израненный дракон.

Превозмогая слабость, она села. Время в Миэрине было не такое, как в Асшае, и алая полоса на востоке предвещала рассвет. Небо красно поутру, моряку не по нутру. Королеве, без сомнения, тоже.

Когда Дени почувствовала, что уже не разваливается на части, она с трудом встала на ноги и повернулась к Джораху, который приходил в себя гораздо медленнее. В слабой утренней дымке было видно, что загорелый рыцарь бледен как полотно.

- Дайте мне минутку, моя королева. Одну минутку.

Нервы у Дени были напряжены, словно струны арфы; ей отчаянно хотелось убраться отсюда в какое-нибудь более укромное место, но она не собиралась уходить без Джораха. Далеко внизу были видны мечущиеся факелы и слышны отдаленные выкрики на дотракийском. Их эффектное появление, конечно, не осталось незамеченным, и Дени подумалось, что дотракийцы, должно быть, теперь считают ее богиней. Она появилась из воздуха верхом на драконе – кто же она еще, как не богиня?

Дени обернулась.

- Вы готовы, сир?

- Да, моя королева, иду. – Сир Джорах с мучительным усилием поднялся на ноги. Он неловко шагнул к ней… и замер. – Дейенерис…

- Что? – Она взглянула ему в лицо, и его выражение ей совсем не понравилось. – Что такое, мой медведь?

- Дейенерис, - простонал он и медленно, медленно упал на колени. На его груди сквозь грубую ткань рваной рубахи проступило красное пятно. – О боги… бегите…

- Джорах! – вскрикнула Дени. – Нет!

- Вот уж действительно, нет. Не это имя ты выкрикивала в порыве страсти, моя милая королева, - раздался голос. Знакомый голос. Его обладатель, словно призрак, появился из мрака, сверкая золотым зубом и улыбаясь распутной улыбкой, которую она когда-то так любила. – Ты выкрикивала мое имя. И скоро ты будешь выкрикивать его вновь, как только я сдержу обещание, которое дал твоему безобразному другу, - что убью его при первой возможности.

Медленно и бережно, словно художник, меняющий кисти, Даарио Нахарис выдернул из спины Джораха Мормонта стилет с золотой рукоятью. Сталь была влажной и красной, такой красной.

- Добро пожаловать домой, в Миэрин, любовь моя. Мы так тебя ждали. – Он снова улыбнулся, перешагнул через поверженного рыцаря и направился к ней.

Дейенерис Таргариен со всех ног бросилась прочь.

Комментарий к Дейенерис

Черт. Черт. Этот гад все-таки его убил. Рыдаю.