Нет вестей с небес (СИ)

В одной руке держала веревку, вторая сжимала веревку Герка. Абордажный крюк. Чем не пират? Нет, не пират. Она — это она, и у нее свои цели, отныне не подчинялась никому.

Играя в лучах заката бликами перевернутого неба, возле берега переливалась бирюзовыми и малахитовыми волнами вода пролива, что отделял острова, но то ближе к его океанской части, широкой, бесконечной. От простора сумерек садившегося в море солнца захватывало дух, но не хватало времени, чтобы насладиться ощущением этой полной свободы всеединого мира. Когда нигде не ждут, вечно не хватает времени. Джейс спустилась к воде, изучая расположение острова, оценивая расстояние до него — казалось, что близко, а в рыболовной сети и того ближе русалке вещей. Спустилась вплотную к воде, почти не оставляя отпечатков на рыхлом песке, разве только едва различимые лунки, как от следов оленя. Оглянулась на храм — оказывается, он стоял на скале, почти как крепость, только башня виднелась отчетливо из-за каменной стены галерей. Древних кирпичей прорастали щели травой недолговечной, в которой прятались песни насекомых, что живут еще меньше, чем трава.

Джейс намеревалась зайти в воду и проплыть метров десять, что отделяли ее от скалы, которая прилегала к храму, однако до ее ушей донесся едва различимый гул мотора. Малейший звук она научилась распознавать издалека. В дикой природе у человека иное зрение, иной слух, иной нюх — все первичные инстинкты обострены, потому что служат залогом выживания, и распознавание звуков безобидных от опасных являлось залогом успеха ее намерения, ее плана. Да, планы — это для нормальных, но она не сходила с ума, она сделалась, словно эти камни храма: снаружи — бесконечно твердая кладка, не пробить веками, а меж них мягкая прослойка мха и лишайника. Может, мох связывал камни, что плыли в земле, которая есть и небо, и вода — все в вечном круге, что гнется по спирали да наверх.

А по воде земного океана приближалась обычная моторная лодка. Впрочем, не совсем обычная — с пулеметом, который неведомо как прикрепили на нее, очевидно, перетащили с какого-нибудь военного джипа. Ракьят умели придумывать, чем эффективнее обороняться, жизнь заставила. Но после смерти доктора Джейс не могла простить их, не решаясь лишний раз показываться на глаза.

Кто знает, что еще могло взбрести в голову Цитре, что еще она могла рассказать о той, что носила дитя Великана? Жрица узнала раньше самой женщины… Откуда? Как? В глазах прочла? Или сама придумала, или только так совпало?

Джейс делалось жутко от всезнания Цитры, но она заставляла себя не бояться. Нет, совсем не страшно, только отдохнуть бы, поспать, утомленной этим душным цветочным дурманом лесов. Но диверсант только прижалась, сливаясь, в своем зеленом облачении к столбу толстого дерева, из-под коры которого буквально сочилась вода и тягучая смола.

Джейс слушала — патруль ракьят проследовал дальше вдоль берега, обогнул скалу и продолжил патрулирование побережья возле храма. Чуть дальше вдоль берега у разбитой лодки странница, кажется, видела, облепленные насекомыми, трупы трех пиратов. На что они надеялись? Захватить храм Цитры? Втроем? Но уже не спросить. Мысль о том, что делают воины племени с теми, кто пошел против них, не радовала. Предстояло остаться незамеченной. Был ли у нее план, или снова вело ее знание? Да как и тогда, во время штурма «Ржавого Двора». Лучше бы ее никогда не водили к Цитре, она бы помогла, она бы… Но нет, привели, удалось увидеть оборотную сторону их народа. Жалко обычных людей, но во что превратилась вера их предков? ..

У всех его есть оборотная сторона, у всего срок. И рано или поздно один обветшавший мир уступает место новому, чистому, светлому, не подверженному повторению бессмысленных действий. И чем больше безумия в мире, тем ближе он к своему концу.

Джейс выскользнула из своего укрытия, торопливо заходя в воду, двигаясь лягушкой под поверхностью, увидела меланхолично проплывшую под ней морскую черепаху. Так вот она где, та, на которой мир держался. Устала его держать? Склеила две половинки полукруга, чтобы сам мир себя держал? Все верно, не удержать слонам и черепахе, только человек сумеет.

Джейс вынырнула возле скалы с той стороны, что была обращена к открытому морю, замечая, что там обретается что-то вроде природной лестницы, схватывала веревку с крюком вместо альпинистского снаряжения, но склон позволял карабкаться даже без таких приспособлений, только для подстраховки — вот так неприступная крепость! Да кто сказал, что у ракьят они были такие неприступные? Это не форт Хойта, не форт Вааса — то города, то заброшенные военные базы. А у племени и деревня даже забором не могла похвастаться, и храм обретался на развалинах древней цивилизации.

Такие строения Джейс когда-то видела на картинках, говорили, что их находили в экваториальных лесах Перу, целые огромные города, посвященные культу забытых богов, покрытые деревьями, что пускали корни прямо через камни, прорастая в небо. Вот и здесь много где на стенах, на полуразрушенных башенках красовались переплетения корней и веток, топящих в природных изумрудах печальную черноту камней.

Скала, по которой пришлось взбираться, оказалась гладкой и скользкой, так что Джейс погорячилась, назвав ее естественной лестницей: несколько раз она чуть не сорвалась, только крюк помогал уцепиться и достичь следующей ступени. Нет, падать нельзя, калечить себя нельзя, умирать нельзя, а лезть туда надо. Почему? Ей голос был, что сказал: «иди к храму, там будут ответы». Или ей приснилось? Или она сошла с ума? Но разве умеют сумасшедшие так четко мыслить, разве умеют так разумно планировать свои действия?

Джейс торопилась, прислушиваясь к приближавшемуся звуку мотора — лодка возвращалась, сделав почетный круг, не наткнувшись на нарушителей.

Главное — без суеты, потому что от нее-то чаще всего и гибнут, если бы засуетилась, на последнем уступе неминуемо не сумела бы попасть в паз между валунами крюком. С альпинистским снаряжением не очень-то умела обращаться, в походы в горы ходила раза два за всю жизнь, лучше в лес. Только благодаря умению ориентироваться в лесу и выжила здесь. Сто раз выжила, а благодаря чему — благодаря всему. Так что умирать не собиралась, нет, жизнь лучше.

Голова закружилась, но женщина прильнула всем телом к скале, не позволяя откинуть себя назад, резко подтянулась, и за несколько секунд до появления патрульной лодки перекатилась боком в кусты, что покрывали скалистый островок не больше десяти метров в диаметре. Может, чуть больше, но рассмотреть его размер не удалось, так как тут же послышались голоса:

— Кто здесь?

— Тебе почудилось! Ну, хочешь, прочеши кусты.

Двое охранников. А чего она ожидала? Но разве охранники страшнее наемников? Наемники оказались опаснее пиратов, хотя в полной мере не ощутила их мощь на себе, так как ракьят берегли ее для выстрелов по важным целям, но видела, что один солдат частной армии стоил двоих или троих обычных ракьят. Еще бы! Подготовка и вооружение… Что же из себя представляли стражи храма?

Джейс сгруппировалась на корточках в кустах, сверкая, точно пантера, глазами, дыхание едва слышно срывалось с ее приоткрытых губ. Не видела она, насколько прекрасна была в тот миг, даже в чертах ее лица проявился этот дух леопарда, в заостренных скулах, в обнаженных в напряженном выжидании клыках.

Один из стражей направлялся к ней, женщина держала наготове нож, хотя убийство — последнее, к чему она желала прибегать теперь. Слишком много их было. А что стало бы с народом, убей она Цитру… Она не задумывалась, что даже такой лидер более гуманен, чем те, кто решили засадить остров коноплей и превратить в базу работорговли. Но Джейс разъедала боль потери. Последняя, ощутимая, неискупимая, единственная, которую могла смыть только кровь. Или для чего ее позвал внутренний голос обратно в святилище?

Страж приближался, посматривая в угасавшем свете рассвета на раскидистые лопухи кустов. Кажется, воины не знали о том, что на их скалу можно в два счета взобраться с другой стороны. А знали ли в свое время пираты? ..