Торнадо (СИ)

— Тише, тише, успокойся, – шептал я. Торнадо посмотрел на меня заплаканными глазами.

— Теперь меня изгонят из Шанхая, и учитель отречется от меня,– дрожащим голосом говорил он.

— С чего это?

— Я спал с себе подобным.

Я закатил глаза.

— Мы никому не скажем. Это останется таким же секретом, как для других то, что ты живой.

Он встал, приблизился ко мне и поцеловал в уголок губ.

— А ведь я хотел прирезать тебя, тогда, в переулке, – прошептал он мне на ухо.

— И вместо этого пощадил, – ответил я так же тихо.

Торнадо невесело улыбнулся и ушел на кухню. Было бы неплохо перекусить. Я пошел за ним.

До самой ночи мы смотрели футбол. Я радостно вопил, когда забивался гол, причем меня не интересовало, в какие именно ворота влетал мяч. Торнадо смотрел на меня и смеялся.

— Ух ты, мазила! Откуда только у тебя ноги растут?! – громко вопрошал я, когда игрок промахивался и не попадал в ворота.

Торнадо принес с кухни вазу с фруктами. Я хватал все без разбору. Уж очень был переживательным матч.

Досидев до вечера, мы выключили телевизор. Я, напевая, пошел в комнату и остолбенел. Постельное белье. Грязное постельное белье. Надо сменить.

Я снял все белье, зашел в ванную и бросил в таз. Кровь это еще полбеды, а вот все остальное...

Кое-как приготовив себе постель, я взбил подушку и плюхнулся в кровать. В комнату вошел Торнадо. Он мягко улыбнулся мне. Его рубашка была расстегнута. Я увидел ту самую подвеску, которая мешала мне совершать манипуляции с шеей Торнадо.

— А что это за подвеска? – спросил я, садясь на кровати.

— Это подарок моего учителя. Оберег Дао, что означает «претворять путь». Каждый человек в этом мире выбирает свой путь и следует ему. А этот оберег – знак того, что необходимо совершенствовать себя, как внутренне, так и внешне.

— А по мне так ты со всех кругов совершенен.

Торнадо улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и вышел из комнаты, прикрыв дверь.

Я еще долго не мог уснуть. Мне не давала покоя история, которую он мне рассказал. Ведь это получается, что люди погибали из-за каких-то бумажек? Согласен, для Торнадо это важно, но цена слишком высока. Все запутывается еще больше. Возможно, он просто не понимает, чему подвергает себя. Уверен, если полиция поймает его, одним пожизненным заключением он не отделается. Специально для него снимут мораторий. Немногие знают, что Торнадо, он же Билл, жив. Но все это очень опасно. Раз он начал это, то теперь не остановится.

Часть

Когда я проснулся, то я увидел стоявшую на тумбочке маленькую фарфоровую вазу. В вазе стоял неизвестный мне цветок. Я мог поклясться – вчера его не было. Опять Торнадо со своими шанхайскими штучками.

Вздохнув, я напялил штаны, взял вазу и пошел искать Торнадо. Он обнаружился в гостиной у зеркала. Он стоял и с самым серьезным видом заплетал себе косу. Коса получилась толщиной с мою руку. Я оперся плечом на косяк и любовался им. Да, я гей, самый что ни на есть гей. Значит, не стоило обижаться на одноклассников, когда они дразнили меня голубым.

В самый неподходящий момент к горлу подкатил астматический комок. Громко кашляя, я достал ингалятор. Торнадо повернулся и смотрел на меня. Я вдохнул лекарство.

— Привет, – сказал он, завязывая косу резинкой.

— Привет. Что это? – я потряс вазой.

Улыбнувшись, Торнадо взял в руки вазу.

— Это шанхайский обряд.

— Какой такой обряд?

— Два дня назад ты пролил мою кровь. Теперь мы оба должны пролить кровь на лепестки этого пиона.

У меня закружилась голова.

— Кто вообще придумал все эти обряды?

— Они шли еще с глубокой древности. Этим мы бы скрепили свой союз. Мы теперь связаны.

— Ну и что надо делать? – обреченно спросил я.

Торнадо взял с полки кинжал. И резко резанул себя по ладони. Тут же выступила кровь. Он сжал кисть в кулак и поднес к пиону. Через минуту на лепестки упала алая капля. Затем еще одна. И еще. Капли падали с одинаковым интервалом. Таких капель упало штук 10, не меньше.

— Теперь ты, – сказал Торнадо, протягивая мне кинжал. Я не любил боль ни в каких ее проявлениях. Но если сейчас откажусь – даже в зеркало не смогу смотреться от презрения к самому себе.

Я взял кинжал, прижал лезвие к ладони и медленно прочертил полосу. Кровь хлынула в один момент. Я сжал кулак и поднес к лепесткам.

— 10 капель, – шепотом сказал Торнадо, держа цветок под моим кулаком.

Скоро весь цветок был не розовым, а алым от наполнившей его лепестки крови. Торнадо поставил вазу на полку и ушел за аптечкой. Я разжал кулак и посмотрел на ладонь. Рана по краям посинела и выглядела довольно устрашающе.

Перевязав ладонь, я отправился на кухню. Из еды остались только печенья и салат, невесть откуда взявшийся на полке холодильника.

Разложив салат по тарелкам, я сел за стол и вяло взял вилку. Салат выглядел совсем неаппетитно, но есть хотелось. Надо бы сходить в магазин.

После завтрака я смотрел телевизор. Торнадо с кем-то разговаривал по телефону в ванной.

Когда же он появился в гостиной, вид у него был такой, словно его только что обматерили и послали.

— Что? – спросил я.

— Собирайся, – вдруг сказал он.

— Чего? Куда? – опешил я.

— Мы летим в Шанхай.

— Если это шутка, то мне не смешно, – ответил я.

— Человек, у которого конверт, сейчас направляется в Шанхай. Я не должен упустить его, – Торнадо начал мельтешить по гостиной, собирая вещи.

— Ну ты лети, а я тебя дома подожду, – в ту же секунду рядом с моей шеей оказался клинок катаны.

— Нет. Ты летишь со мной. Забыл, зачем ты был мне нужен? – прошипел Торнадо. От катаны веяло могильным холодом.

— Хорошо, я сейчас соберусь, – покорно ответил я.

Торнадо опустил катану и продолжил сборы. Я побрел в комнату.

Собирая вещи, я чувствовал, как у меня тряслись ноги. Мне было страшно лететь в другую страну. Я боялся неизвестности. В какую же передрягу я ввязался. Все запутывалось в клубок. Как же я вернусь обратно?

Когда я собрался, Торнадо сидел на диване и смотрел в телефон. Я подошел. Он тыкнул экраном мне в лицо.