Торнадо (СИ)

Часть

Утром я долго не мог открыть глаза. Все тело невыносимо болело. Когда я все же открыл глаза, я вдруг понял, что нахожусь в кровати один. Не может быть, чтобы мне все приснилось.

— Я педик! – крикнул я, раскинув руки в стороны.

Я вылез из-под одеяла, откинув его в сторону. Простыня представляла собой «чудесное» зрелище: пятна спермы и крови. При виде засохшей крови мне стало тошно. И куда исчез Торнадо? Ушел натачивать катану? Вчера я позволил себе слишком много. Вздохнув, я полез под кровать в поисках одежды.

Я, зевая, пришел на кухню и увидел Торнадо. Он стоял спиной ко мне и пил кофе. Аромат витал по всей кухне. Я сел на табурет и кашлянул. Торнадо медленно повернул голову.

— Доброе утро, – жизнерадостно сказал я. Он не ответил.

Я загрустил. Молчание затягивалось до неприличия.

— Билл, – вдруг сказал Торнадо, поворачиваясь ко мне.

— Что? – не понял я.

— Меня зовут Билл, – ответил он и слабо улыбнулся.

— Том, – с довольной улыбкой ответил я, пожимая ему руку.

Мне было сложно называть его по имени. Я привык к его кличке.

— Чего ты стоишь? Садись, – я подтолкнул к нему стул.

— Больно, – отозвался он и исчез в гостиной. Я с нежностью посмотрел ему вслед. Какой же он.… А я гей. Я был все это время геем? Теперь понятно, почему у меня не клеилось с девчонками.

Вспомнив, что я еще не принимал душ, я поспешно утек в ванную. Необходимо было смыть с себя все лишнее, оставив только воспоминания.

Вернувшись в гостиную, я сел на пол. Торнадо сидел на диване и хмурился от боли, однако с дивана не вставал.

— Расскажи мне, – потребовал я, скрещивая ноги.

— Что? – поднял бровь он.

— Почему ты убиваешь? Не из-за прихоти же?

— Хочешь знать всю историю? – Торнадо задумался.

— Да.

— Хорошо. Я расскажу тебе. Все началось еще до моего рождения. В Шанхае правили четыре древнейших клана – Куй, Сун, Чжан и Фа. Естественно, кланы делили между собой господство, но до кровопролитий не доходило. Но они люто ненавидели друг друга. Они боялись кровосмешения, поэтому сыновья женились на девушках из других кланов. Когда они узнали, что моя мать — беглая немка из Японии, началась настоящая война. Теперь все три клана объединились, чтобы изгнать клан Фа из страны. Разгорелась настоящая война.

Когда я родился, меня назвали европейским именем. Это подхлестнуло клан Куй – самый ожесточенный.

Прошел год. Неожиданно весь клан Чжан погиб в аварии. Они всей семьей ехали на озеро, как вдруг авария оборвала их жизни. Их знахарь, узнав об этом, со скорбью разбил духовой камень.

— Какой камень? – перебил я.

— Духовой. У каждого клана есть мраморная плита, стоящая во дворе дома. Когда клан обрывает свое существование, хранитель семьи, знахарь или мастер разбивает молотом этот камень. Клана Чжан больше не стало. Осталось три семьи.

Через год не стало еще одного клана. Сун. Там была еще более таинственная смерть. Семья возвращалась с прогулки, и, проходя мимо завода, они остановились, чтобы определиться, куда дальше идти. Позже их нашли у стены завода, облитых с ног до головы серной кислотой. То, что это убийство, не оставалось сомнений. Естественно, все подозрения падали на клан Куй. Но при досмотре полицией они оказались чисты, мило улыбались полицаям и поили их чаем.

Итак, осталось два клана – Куй и Фа. Мы были довольно дружной семьей. У меня была счастливая семья – мама, папа, бабушка, дедушка и старший брат. Также у нас был хранитель семьи, к которому я привязался с пеленок. Позже он трансформировался в моего учителя.

От смерти спасла меня случайность. Брат ночью взял меня в поле, показать, как пасутся лошади. Он положил на наши кровати больших кукол из соломы, взял меня за руку и мы пошли на пастбище. Стояла тихая ночь. Кони щипали траву и мирно потряхивали гривами. Конечно, я был маленьким. Три года – что ребенок может запомнить в три года? Но я запомнил это на всю жизнь.

Мы с братом увидели, как вдали к небу поднимался столб дыма. Брат взял меня на руки и рванул к дому. Когда мы прибежали, весь дом был охвачен пламенем. Я заплакал. Брат посадил меня на землю, поцеловал в лоб и бросился в дом, чтобы спасти хоть кого-нибудь. И тут на моих глазах дом обвалился. Жаром, хлынувшим из дома, мне опалило лицо и руки. Мой учитель, Цзиан Ву, унес меня подальше.

Дом отстроили заново. Но я там почти не бывал. Мое подсознание знало – во всем виноваты Куй. Цзиан спрятал меня в своем маленьком домике на краю Шанхая и стал обучать всему, что знал сам. Меня считали мертвым. А я был не просто жив – я получал знания по владению холодным оружием и выживанию.

Шли годы. Скоро я узнал, что существует некий конверт. В этом конверте – лист с двенадцатью именами. Последние два имени в списке – имена убийц моего клана. Кто и когда сказал это мне — неважно. Я знал, что мне нужен этот конверт. Я узнавал, у кого этот конверт на руках. И мне приходилось убивать, иначе убийцы узнали бы, что кому-то понадобились. Тогда бы я не смог их найти. А мне нужен конверт просто для того, чтобы убедиться, что это действительно кто-то из клана Куй. Много лет я ищу этот конверт, но он всегда ускользал из самых рук.

— Значит…. Все эти люди просто держали конверт? – тихо спросил я.

— Да, и надолго он ни у кого не задерживается.

Внезапно меня осенило.

— Бледно-желтый конверт… — проговорил я. Торнадо привстал.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел его у отца Лу, в тот самый день, когда мы встретились.

Торнадо заходил по комнате.

— И скольких ты убил в поисках этого конверта? – спросил я.

— 263 человека. Я должен отомстить за родителей.

Я присвистнул.

— И где теперь этот конверт?

— Мне позвонят, как только узнают. У меня везде хорошие связи.

— А почему ты рисуешь спираль возле каждого убитого тобой человека?

— Просто привычка. В детстве я рисовал только спирали. Больше ничего. Я так устал, – Торнадо сел обратно на диван. Я поднялся на ноги и подошел к нему. Он уткнулся лицом мне в живот. Я неловко гладил его по голове.

Значит это просто месть. Безусловно, эти люди заслуживают наказания, но не ценой невинных жизней.

— Кто эти двенадцать человек? – спросил я.

— Я не знаю. Мне лишь бы узнать последние два, – всхлипнул он.

Потрясенный историей, я долго стоял и гладил его по волосам. Торнадо дышал мне в живот, изредка всхлипывая.