Красная - красная нить (СИ)

И вот наконец я оказался готов выйти в свет. Едва открыв дверь ванной, я уловил носом сногсшибательные запахи какой-то домашней выпечки. Я натянул футболку через голову с влажными волосами и через две ступеньки поскакал вниз.

- Доброе утро, Елена, – улыбнулся я высокой и равномерно поседевшей женщине у плиты. Поверх молодёжной футболки и джинсов на ней был аккуратный фартук, и выглядела эта «бабушка» потрясающе современно.

- Ох, малыш Фрэнки? – она повернулась и улыбнулась, и из её уст это прозвище совершенно не выглядело неприятным. – Доброе утро. Где все?

- Ещё отсыпаются, – смущённо пожал я плечами и подошёл ближе. На плите оказалась огромная сковорода с толстыми стенками, на ней жарились аппетитные пышные оладьи. Я сглотнул слюну, и это вышло громко, отчего женщина улыбнулась ещё шире.

- Ах, значит, ты у нас самый голодный?

- Не совсем так, – я снова смутился. – Просто пахло очень вкусно, и я решил, что могу чем-нибудь помочь вам. Всё равно спать уже не хочется.

- Отлично, – мне вручили огромный кофейник. – Тогда сваришь кофе. Уверена, ты умеешь это делать, – Елена подмигнула мне, а я только кивнул. – Как повеселились вчера? Всё было в порядке?

- Да, отлично всё прошло, – ответил я, хотя Джерард утащил меня, едва ли дождавшись середины вечеринки. – Все оценили ваши пироги.

- Вот и славно, – Елена переворачивала оладьи деревянной лопаточкой, а я, наконец, открыл воду и начал набирать кофейник.

Какое-то время мы молча занимались каждый своим делом. Я поставил воду на плиту и спросил, где лежит кофе. Елена наливала на сковороду очередную порцию теста.

- Мне тут очень нравится, – вдруг сказал я. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто захотелось поговорить о чём-то приятном. – У вас так уютно и словно тепло от каждой вещи.

- Ох, Фрэнки, спасибо. Ты очень милый молодой человек, – она поглядела на меня своими чуть выцветшими карими глазами. – Я всегда жду с нетерпением, когда сюда приезжают внуки и их друзья. Этому дому не хватает живой энергии, – Елена подмигнула мне, а потом закончила, совершенно смутив: – Мне кажется, что ты – именно то звено, которого не хватало их компании, чтобы стать законченной. Так что… Двери этого дома всегда открыты для тебя. Ты хорошо влияешь на Джерарда, как мне кажется.

Я практически закашлялся от её слов и лучистого взгляда. Я чувствовал себя до ужаса неловко и ещё почему-то так, словно обманываю эту потрясающую женщину. Я едва не пропустил момент, когда кофе в кофейнике начал закипать. Хорошо, что вовремя перевёл глаза с Елены на плиту.

- Джерард рассказывал, что у вас собака, и вы не можете надолго оставить её, но я до сих пор не видел никаких следов присутствия собаки, – вдруг вспомнил я то, о чём хотел спросить ещё вчера.

- О, Фрэнки, всё так, – Елена сняла последнюю партию оладий с плиты, а наверху послышалась хлопнувшая дверь – кто-то проснулся и уединился в ванной. – Арчи очень мохнатый и старый пёс, мальчики его обожают, если бы не одно но. У Джерарда сильная аллергия на его шерсть. И я специально приводила дом в порядок перед вашим приездом, а Арчи отдала на пару дней соседке. Они с её сенбернаром Тимом прекрасно ладят, а мальчики всегда ходят навестить его, когда появляются у меня. После вашего отъезда Арчи возвратится в свой дом, мы все любим его. И мне веселее. Двое стариков, – Елена улыбнулась и сняла с себя фартук в фиолетово-салатовую клетку.

- Вы прекрасно выглядите для «стариков», – сказал я и смутился. Но тут меня спас Майки – взлохмаченный, в незастёгнутой рубашке, но умытый и с улыбкой до ушей.

- Ба-а! Мои любимые оладушки! М-м-м... – он подошёл к Елене, крепко обнял её и поцеловал в щёку. – Я так хочу твои оладушки! Джи вечно пережаривает…

- Пора бы и самому научиться их печь, в этом нет ничего сложного, – миссис Ли Раш улыбалась очень широко, и пропустила момент, когда Майки сцапал одну пышку и целиком запихал себе в рот, обжигаясь.

- Бовественно! – сквозь жевание разобрал я. – А насчёт простоты не соглашусь. Чтобы получалось так вкусно, нужно как-то магичить, а я этого не умею. Магия у нас в семье передалась только Джи…

- Майкл Джеймс Уэй, ты сейчас же поднимешься наверх и приведёшь с собой умытых и готовых к завтраку Джерарда и Рэя, иначе не получишь сегодня больше ни одной оладьи. Ты же знаешь, как я не люблю, когда хватают со стола? – строго спросила Елена внука.

Майки только поднял руку в примирительном жесте и, пробубнив под нос что-то вроде «сейчас всё будет, ба», ускакал на второй этаж.

- Ловко, – оценил я, на что Елена только негромко рассмеялась, пододвигая ко мне блюда с оладьями. Я честно пускал слюни и не пытался прикоснуться к ним, хотя хотелось до чесотки в пальцах.

- Мальчишки, – пожала женщина плечами. – С ними иначе никак. Сядут на шею и не слезут, пока не заездят. У нас, как ты понял, всё не так.

С лестницы послышались шаги, и моё сердце замерло в предвкушении. Сейчас, сейчас я снова увижу его, встречусь глазами… Но за Майки спускался взъерошенный Рэй, а Джерарда не было.

- Доброе утро, Елена, – приветливо улыбнулся Торо, кивнув после и мне.

- Доброе-доброе, молодой человек. Вижу, вы вчера хорошо повеселились.

- Да… – почти простонал Торо. – Мне бы водички.

Майки не пришлось говорить дважды – он поднялся и набрал воды для Рэя в стеклянный разноцветный стакан.

- Майки, где твой брат? С ним всё в порядке? – заволновалась Елена. – Может, ему помощь нужна?

- Если только спинку потереть, – зевнул Уэй-младший. Я спрятал ворвавшуюся на губы улыбку за кулаком. – Этот неожиданный чистюля забрался в душ. Сказал, что скоро будет.

- Хорошо, – успокоилась женщина. – Фрэнки, налей нам кофе тогда?

- Без проблем, – я был рад помочь и принялся разливать тёмно-коричневую ароматную жидкость по разнокалиберным кружкам. Джерарду досталась самая небольшая, но зато его порцией оказался последний кофе, самый насыщенный и бодрящий.

Когда оладьи были разложены по тарелкам, и возле меня возникла пока что безхозная вторая тарелка, в кухне наконец-то появился Джерард – умытый, свежий, с порозовевшими щеками и мокрыми волосами, небрежно зачёсанными назад. Расстёгнутая до живота чистая рубашка открывала бледную шею, ключицы и кожу груди, и я ото всей души надеялся, что никто не видит, каким взглядом я смотрю на всё это великолепие. Я буквально взорвался и сползал теперь со стула какими-то рваными ошмётками.

- Доброе утро всем, – чуть улыбнулся Уэй, обводя нас взглядом и останавливаясь на мне чуть дольше. Его глаза казались тёмными и какими-то порочными в освещении кухни. Он улыбнулся мне, и это было совсем по другому. Спокойно, нежно. Я посчитал это хорошим знаком и улыбнулся в ответ.

Поздоровавшись, мы приступили к завтраку. Джерард уселся рядом со мной, сгорбившись и едва не макая чистые пряди в джем. Я держался изо всех сил, чтобы не обращать внимания на это и не полезть убирать волосы ему за уши; а также на тепло его бока, оказавшегося совсем близко. Ел и улыбался – разве можно придумать картину глупее?

- Какие планы на сейчас? – поинтересовался Джерард у брата, когда последние оладьи с тарелок были уничтожены. – У нас есть время до пяти вечера, а затем в машину и домой.

И тут меня как ледяной водой окатило – я не позвонил матери вчера, как обещал. Идиот, идиот, идиот! Нервно извинившись, я вскочил из-за стола и побежал к запримеченному с ночи телефону. Его шнур и правда мерялся несколькими метрами и вальяжно возлежал, свёрнутый на полу в кольца. Я быстро набрал цифры и судорожно вслушивался в гудки. Наконец, на том конце взяли, и мамин уставший голос произнёс:

- Вы позвонили в дом Айеро, но если вы не мой безголовый сын, я не хочу сейчас с вами говорить, перезвоните позднее.

- Мам, привет, – виновато проговорил я. – Это я, твой безголовый сын. Прости, мы тут совсем замотались и я забыл…

- Господи, Фрэнки, – мама тяжело вздохнула. – Знаешь, я предполагала, что так и будет. Это происходит с завидным постоянством. Ты, конечно, звонишь домой в результате, но знаешь, сколько моих нервов уходит, чтобы дождаться обычного звонка от тебя?