Красная - красная нить (СИ)

- Всё в порядке, – Майки поправил очки, закидывая голову назад, и посмотрел наверх – на звёзды и лёгкие сероватые облака, которые, возможно, принесут к утру дождь. – Я просто хочу пройтись.

Они шуршали песком, загребая его обувью, и ночь эта была настолько хороша, что у Уэя что-то приторно-сладко скручивалось в районе солнечного сплетения. Он немного беспокоился, что способен совершить сегодня какую-нибудь глупость, и искренне надеялся, что этого не произойдёт.

- Очень вкусный торт, – дожёвывая, поделился Рэй, сминая опустевшую тарелку и пряча её в карман. Майки улыбнулся, глядя себе под ноги, на то, как разлетается под кроссовками рассыпчатый песок. – И ночь странно тёплая для апреля, скажи?

- Да уж, обычно в это время намного холоднее, – кивнул Майки, поворачивая голову. – Ты весь перемазался в торте, свин…

- Оу, – Рэй попытался вытереть рот тыльной стороной ладони, но сделал только хуже, размазывая крем по лицу.

Майки потерялся и краем сознания отметил, что, кажется, престал мыслить ясно и отвечать за свои действия. Его шаг замедлился, а рука сама собой потянулась в сторону лица Торо, и прежде, чем его мозг включился, он уже вытер крем со рта Рэя и теперь совершенно не знал, что делать со своей рукой.

- Фу, гадость, – он не нашёл внутри пустой и гудящей головы ничего более подходящего, чтобы сказать, и выразительно потряс кистью. Пальцы горели, будто он не коснулся лица Торо (и, чёрт, тот не спал в это время!), а схватил раскалённый прут с расплавленными зефирками.

- Спасибо, – совершенно запросто улыбнулся Рэй и пошёл дальше, как ни в чём не бывало. И только Майки тут единственный придурок, на несколько секунд увяз в песке и своих эмоциях, потому что крем на пальцах жёг сильнее перечной мази, и парень боролся с желанием засунуть руку в волны по самый локоть в надежде, что полегчает, или же тайком облизать пальцы, потому что это – чёрт! – нечто невероятное…

Наконец, Торо надоело месить ногами песок, и он тяжело и одновременно с облегчением опустился вниз, усаживаясь поудобнее и чуть откидываясь назад на чуть отставленные руки. Майки постоял над ним совсем недолго и устроился рядом, бездумно устремляя взгляд в темноту бесконечного вздыхающего океана перед ними.

- Слушай, – тихо начал Уэй, почти не моргая и не поворачивая головы. – Ты никогда не задумывался…

- О чём? – с любопытством спросил Рэй, поворачиваясь к другу детства. Профиль Майки, еле вырываемый из сумрака отражённым светом звезд от океана, казался хрупким и каким-то ранимым. Сейчас оберегать и защищать его Торо хотелось намного сильнее, чем всегда. С обычной своей тягой быть «вторым старшим братцем» для Майки парень практически научился справляться.

- Я не знаю, – Уэй смутился на мгновение, словно подбирая слова. – О смысле всего. О чём-то важном, что может сделать каждый человек в своей жизни… – кажется, теперь Майки растерялся еще больше. – Короче, я не знаю, как объяснить.

- Это из-за Джи? – поинтересовался стремительно трезвеющий от свежего солоноватого морского бриза Торо. – Он опять загрузил тебя какой-нибудь концепцией или что-то в этом роде?

Майки повёл плечом и почувствовал даже через слои ткани надёжное тепло тела Рэя совсем рядом. Это тепло словно подбадривало его.

- Отчасти из-за него. Отчасти из-за тебя… – Уэй сглотнул и вздохнул, заминая в выдохе свою неловкость. – Вы заканчиваете школу... Джи стукнуло девятнадцать, и он как щепка в ручье – просто плывёт по течению без своей воли. Но он такой талантливый, его просто разрывает от идей! – Майки всегда, когда говорил о брате что-то хорошее, переходил на забавный восхищённый тон, и этот раз не стал исключением, заставляя Торо прятать улыбку в уголках губ.

- Джи такой, – только и подтвердил он. – Неугомонный.

На какое-то время между двумя парнями повисла тишина, нарушаемая только шумом волн такого близкого океана да отдалённых гитарных переборов от оставленного позади костра.

- И я подумал… – Майки продолжил, поёжившись. В рубашке, даже надетой на футболку, становилось холодно. – Вы оба такие талантливые, и вся эта фигня с перепутьем… Я просто размышлял, сделаете ли вы что-нибудь важное, ну, типа значимое, знаешь, ради чего и стоило жить, или просто просрёте отписанное время бездарно, как и все мы, простые смертные…

После нескольких секунд тишины раздался булькающий смех, после чего Рэй совершенно наглым образом завалился вбок на Уэя, мелко сотрясаясь всем телом. Это было так неожиданно и странно, что Майки вздрогнул и скосил глаза на смеющегося Торо.

- Эй, чувак, чего смешного? – обидчиво спросил он. – Между прочим, это на самом деле важно для меня, придурок, – Уэй оттолкнул плечо Рэя, но тот спустя секунду снова приземлился обратно, напирая ещё сильнее. Майки начала бить крупная дрожь – то ли от злости на глупого Торо, то ли от холода, то ли от жара наваливающегося сбоку тела.

- Прости-прости, – наконец смог выдать Рэй, вдруг отстраняясь и снимая с себя джинсовку. Под ней была только футболка – однотонного бледно-жёлтого цвета с чуть растянутым воротом. Но несмотря на уходящую к ночи температуру, Торо не выглядел замёрзшим. Наоборот, парень казался чересчур разгорячённым и каким-то непривычно расслабленным. – Надень-ка, а то ты совсем замёрз, – сказал он и запросто накинул свою тёплую (Господи Боже, пахнущую каким-то стрёмным-обожаемым-приходящим в мокрых ночных снах – одеколоном Рэя!) куртку на плечи трясущегося рядом Майки.

- Оу… спасибо, – сегодня Уэй-младший ощущал себя безумно странно. Двояко. Непривычно. Счастье и ощущение полёта перемешивалось с неловкостью и неясными переживаниями, и то ли выпитое пиво было тому виной, то ли навязчиво-приятная забота Рэя – но он чувствовал себя совсем не так уверенно и напористо, как это бывало обычно.

- А насчёт твоих размышлений, – вдруг серьёзно продолжил Торо, в то время как его рука – уверенная и чертовски горячая, – по хозяйски притягивала ещё трясущегося рядом парня к себе, ближе, фактически, заставляя лечь на сложенные по-восточному колени (и это бы случилось, если бы не паническая атака и безумное сопротивление всего тела Майки, в результате чего его прижали только к боку и плечу, заставляя замереть в неловкой и неудобно-напряжённой для него позе). – Знаешь, это бессмысленные вопросы. Всё равно, что интересоваться, сколько осталось жить. Это знание никак не поможет тебе, на самом деле. Никак. А ещё… Вот ты говоришь – совершить что-то важное, значимое, не просрать отпущенное время… Вот я, к примеру, считаю, что не это важно. То есть, несомненно, это здорово и круто, и всё такое, но это не так важно…

- Не так важно как что? – с интересом (но тщательно скрывая его, хрена с два, Уэи не сдаются так быстро!) спросил Майки, с неудовольствием отмечая, как его предательское тело млеет и расслабляется от объятий Торо. Да, он просто греет его. Согревает. Потому что Майки замёрз. В этом нет ничего особенного, но это не объяснить улетевшему на сверхсветовых сердцу и горящим (хорошо, что в этой позе и в темноте не видно!) щекам.

- Просто я недавно задумался над тем, что великие дела людей часто затмевают собой сам образ человека, творца, своего создателя. То есть, чьё-то великое дело стирает тебя настоящего и оставляет людям неверный образ тебя. Знаешь, этакая важная, значимая, бесспорно выдающаяся, но по сути – фальшивка.

- Хм-м… – пробубнил под нос Майки, пытаясь переварить и осмыслить информацию. Голову отпускало, но думать получалось плохо. – Пока что не понимаю. Продолжай.

Рэй хмыкнул, и это совпало с моментом, как напряжённая шея Майки всё-таки сдалась и опустила голову хозяина прямо на широкое плечо. Уэй замер, не дыша, а Торо продолжил свою версию важных и не важных вещей:

- Возьмём, к примеру, Фрэдди. Заметь, я не говорю о наших самых любимых группах, чтобы пример был более понятным. Вспомни его песни. Его клипы. Несомненно, он гениальный чувак и потрясающий артист. Всё, что он творит на сцене – просто невероятно. Но это всё – только его образ, огромная его часть, да, но всё же – не он сам, а лишь проекция его идеи. Понимаешь? Фрэдди-человека, такого, ну, настоящего, что ли, делают совсем другие вещи. И они-то, мне кажется, и есть самое важное в жизни. Как ты там говорил? Смысл?