Красная - красная нить (СИ)

Майки отчётливо слышал, как Рэй улыбается в темноту.

- И что это за вещи? – негромко спросил он в который раз, хотя уже почти понял, что именно хотел сказать Торо.

- Хм-м, – Рэй задумался будто бы, и Майки отчего-то показалось, что тот дышит его волосами. Ладони парня давно вспотели, и если бы не надобность удерживать тело в одном не самом удобном (но самом, чёрт, потрясающем и приятном!) положении, он бы уже завалился на песок и распластался по нему, как медуза. – Для меня это ты. Джи. Фрэнк. Наша группа в школе. Конечно, семья и братья тоже, но они всё-таки намного меньше влияют на меня и мою жизнь сейчас. Они важны, но не определяют мои увлечения и не делают меня самим собой, тем, кем я являюсь или стану в будущем, чтобы когда-нибудь совершить своё «самое главное дело».

Торо замолчал, а Майки физически не мог выдавить из себя ни звука. Всё, что звучало в его голове, были слова: «Для меня это ты».

- Всегда мечтал быть для кого-то старшим братом, – тихо сказал Рэй. – Знаешь, если бы я не встретил вас с Джерардом тогда, или если бы вы послали меня… Знаешь, определённо, я был бы менее счастливым человеком сейчас, я думаю. Пойдём к ребятам?

Этот резкий переход вернул Майки к реальности. Он поднял свою голову с плеча Рэя, и тот сделал попытку подняться, в итоге завалившись на песок и снова смеясь, как совершеннейшая пьянь. Со второй попытки ему удалось встать на ноги, и он подал ладонь – широкую, открытую и сухую, даже на вид горячую – Майки. Некоторое время (вечность, по ощущениям парня) тот просто смотрел на пальцы с характерными мозолями на подушечках – от гитарных струн. Смотрел, словно не замечая мягкую улыбку и почти неощутимый блеск глаз Торо. Ему было так хорошо и спокойно рядом с ним, что Майки давно перестал считать себя нормальным. Он не хотел быть привязанным к Рэю. Не собирался быть зависимым от него. И никак не мог понять, что же на самом деле происходило между ними. Да и происходило ли хоть что-либо?

Наконец, Майки подал ладонь и сплёл свои пальцы – худощавые и немного узловатые – с уверенными и тёплыми пальцами Торо. Тот рывком поднял его на ноги – пора было возвращаться к ребятам, собираться и разъезжаться по домам. Благо, что городок совсем небольшой и ехать отсюда до дома от силы минуты три.

До прогоревшего костра Уэй молчаливо шёл чуть позади и не мог отделаться от неозвученных в темноте холодающего воздуха слов: «Ты тоже важный для меня. Очень важный, Рэй».

====== Глава 39.2 ======

Я проснулся ото странного сна. Обычно подобная фантастическая дребедень не снилась мне по ночам, если только сон случайно сморит меня днём, или же я разосплюсь допоздна после бессонной ночи. Это был странный сон, очень странный. Учитывая то, что я не особо увлекался фантастикой… Я снова прикрыл глаза, ещё путаясь на дороге между сном и явью, смакуя непривычное, будоражащее, оставляющее тяжёлый осадок внутри ощущение. Словно хвост кометы, сновидение обожгло мою душу изнутри, временно убивая все другие мысли.

Я снова был там. Фантастическое летательное устройство, практически бесшумное и очень быстрое. Нас было много внутри – на бесконечных сидениях вдоль стен – иллюминаторов. Парни и девушки, все примерно одного возраста, сидели и либо переговаривались взволнованно-восхищённым шёпотом, либо смотрели вниз в круглые большие окна на фиолетово-синие волны океана. Джерард был рядом со мной. Его ладонь мягко и бережно грела мои пальцы. Реальный я сжал свободную руку в кулак, пытаясь снова почувствовать это ощущение на коже. И у меня практически получилось. Невероятное чувство…

Мы летели довольно долго. Я помнил, как перед этим нас так же долго везли вдоль берега океана с фантастическим цветом, после чего пересадили в гибрид самолёта и вертолёта, сверяясь с каким-то списком… И вот конечная цель полёта приблизилась, потому что Джерард впился пальцами в мою ладонь и прошептал: «Смотри…» Я тут же прилип к иллюминатору так, что наши лица оказались совсем рядом. Я вспомнил даже запах – отчего-то мне он показался терпким запахом волнения и почти страха. Мы предвкушали и столь же боялись чего-то. Внизу, из тёмно-фиолетовых волн поднимался остров, похожий на металлическую версию гигантского цветка гусмании. Нет, я не особо разбирался в домашних цветах, но у мамы в реальности была гусмания, в которой она души не чаяла, поэтому я знал, о чём говорю. Если честно, зрелище из сна лишило нас дара речи. Это было слишком величественно и потрясающе фантастически для нас. Никогда прежде мы, подростки из какого-то приюта, собранные на одном летательном средстве, не видели ничего подобного. «Вершина технической мысли человечества», – с показным скепсисом прошептал мне в ухо Джерард, пуская мурашки по шее и ниже. Но я-то знал, он тоже потрясён. «Мы летим туда? На инициацию?» Он только утвердительно качнул головой, а потом снова крепко сжал мою руку. Но уже совсем по-другому, словно ища защиты. «Не нравится мне это место. Нехорошее оно», – сказал Джерард негромко, но я мог лишь с восхищением разглядывать приближающиеся блестящие от солнца мосты – листья, величественно поднимающиеся из воды. Некоторые из них оканчивались постаментами – обрывами, но с нашего расстояния было не разглядеть детально, что же это такое.

Я помнил, как незадолго до полёта во сне к нам приходил представитель. Это была женщина лет сорока, очень вычурно накрашенная и одетая. Заведение, в котором мы жили все вместе под присмотром с остальными ребятами, принадлежало какой-то компании, которую эта женщина и представляла. Что-то вроде попечительского совета. Так бывает, когда во сне всё понятно, но, проснувшись, перевести происходящее на более жизнеспособный язык почти невозможно. Она попросила собраться всех, кому уже исполнилось восемнадцать, в торжественной зале. Долго и с упоением вещала о том, что наконец-то мы достигли нужного возраста и теперь достойны, чтобы пройти инициацию – сложное слово, но она употребляла именно его. И после каждый из нас станет полноценным членом взрослого общества. Почему мы не могли стать полноценными без всего этого спектакля вокруг – мы с Джерардом искренне не понимали.

Но сейчас было поздно что-то менять, да и права на это ни у кого не было – мы жили на всём готовом в замечательных условиях, занимаясь всем тем, что душа пожелает. Я отчётливо помнил ощущение из сна – ощущение того, будто мы с Джи спали. Были единым целым и не раз. И эта память горячей волной прошлась от макушки меня, реального, до кончиков пальцев на ногах. Сладчайшее чувство…

Мы подлетали всё ближе и ближе, и уже стали различимы другие летательные аппараты, что словно машины были припаркованы сбоку на огромной платформе. Также мы уже различали людей – множество людей на мостах, и только на помостах-обрывах стояли одинокие пары – подросток и выбранный ему в помощь взрослый. Все прилипли к иллюминаторам, пытаясь увидеть, как же будет проходить инициация.

Я помнил, как женщина из попечительского совета очень сжато рассказывала азы – у каждого будет наставник, который поддержит в момент инициации. Мужчина или женщина, это не важно. Что нужно быть крайне аккуратными, стоя на помосте. Океан с фиолетовыми водами очень опасен и кишит ядовитыми плотоядными рыбами. Если оступиться, то выбраться не будет никакой возможности.

Мы облетали чудесный остров, и вдруг Джерард потянул меня за руку, призывая посмотреть вбок и вниз. Там, спрятанное от чужих глаз нависшими сверху мостами происходило что-то странное. Блики на воде, мельтешение. Вода почти бурлила. Я присмотрелся и вздрогнул. Из неприметных створок в воду вывалилось тело, кажется, это был взрослый. Волны словно вскипели пеной в этом месте, но через минуту всё успокоилось. Я нервно сглотнул, переводя неморгающие глаза на Джерарда. Он смотрел в иллюминатор, беззвучно шевеля губами.

Дальше мой сон стал ещё страннее и необъяснимее. Мы вдруг перенеслись ближе, словно кто-то приблизил камеру, и стал виден один из помостов – обрывов. Совсем недалеко, в зоне видимости, был ещё один такой же. На самых их концах, в своеобразных витых беседках готовились к инициации две пары – подростки, достигшие нужного возраста, и сопровождающие их взрослые. Подростки явно знали друг друга и не разрывали зрительного контакта. Отчего-то они смотрели так, словно видятся в последний раз. Волнение охватило всего меня, когда я подглядывал за этой сценой. Потом на голову парня и девушки надели что-то, напоминающее корону из проводов. К вискам прилепили присоски, по-видимому, какие-то датчики. Странно, но со взрослыми проделали ту же процедуру в точности. Мы с Джерардом переглянулись, предчувствуя что-то нехорошее во всей этой затее.