Красная - красная нить (СИ)

Для меня волшебным словом было имя. И название города. Мои щёки и уши непроизвольно розовели, а взгляд туманился, когда либо одно, либо другое озвучивалось в моём присутствии. Особенно часто меня подкалывал этим Майки – весь остаток апреля – когда замечал, что я зависаю. Но Майки был единственным, на кого я просто не мог злиться. Потому что я знал, что он знал. И между нами установилось какое-то негласное тайное братство, которое автоматически выделяло младшего Уэя из других. Что уж там, я тоже нёс на себе кое-какой груз его тайн. Мы оба были хороши, и это сказывалось на наших отношениях – между прочим, чисто дружеских. Майки был очень важен для меня, и совершенно не потому, что я пытался разглядеть в нём что-то от Уэя-старшего. Он просто оказался тем человеком, который должен был быть рядом в то время. И он был.

Потому что Джерард, неожиданно яро взявшийся за учёбу, практически полностью пропал из моего поля зрения. В который раз. Только теперь мы и в стенах школы с ним почти не пересекались. Он оставался после занятий и даже посещал какие-то дополнительные, всегда так, что уходил в итоге или раньше, или много позже нас с Майки. Младший Уэй лишь пожимал плечами: «Чувак, это же Джи», а я… Я думал о том, что, наверное, ему нужно время. Время, чтобы переварить всё, произошедшее в Ашбери.

Как же до смешного плохо я тогда знал его! Впрочем, даже зная то, что Джерарда ни в коем случае нельзя оставлять надолго один на один с его перевариванием, я бы ничего не смог изменить. Потому что по сути он бы просто послал меня на несколько крепких букв и сказал бы не лезть не в своё дело. Впрочем, так и вышло в один день в конце апреля.

Тогда я решил прогуляться – проводить Майки, с которым мы, вопреки моему лирическому настроению ничего не делать, всё же занимались тестами по физике и химии у меня. Меня откровенно воротило, сладкий и почти летний воздух врывался в открытые окна, затапливая моё сознание, и если бы не строгий взгляд карих глаз из-под оправы очков, я бы честно не прорешал ни одного задания.

Вечером, когда уже начало темнеть, я уговорил младшего Уэя повторить наш с ним корявый опыт совместного катания на роликах. Как ни странно, Майки улыбнулся и согласился.

- Мам, мы немного покатаемся в парке, – сказал я, пряча бутылку воды в бесформенный рюкзак специально для таких целей.

- Хорошо позанимались? – поинтересовалась мама, прищурившись. Со времени моего возвращения из Ашбери (о котором мама до сих пор не знала, как не знала и о всей поездке в целом) она долгое время смотрела на меня каким-то особенным, сканирующим взглядом. Хотя на тему того, какой же я идиот, что не позвонил вовремя, не было сказано ни слова. Только несколько дней укоряюще-печальных взглядов, которых мне лично хватило по самые печёнки.

- Да, мисс Айеро. Думаю, с химией и физикой мы должны справиться, – ответил ей Майки, без зазрения совести утаскивая с блюда вчерашнюю булочку и тут же надкусывая. – Ещё бы тему для сочинения узнать заранее, – мечтательно протянул он, прожевав и проглотив.

- Это было бы слишком круто, поэтому даже мечтать не стоит, – пробубнил я. В эти дни последнее, что меня волновало – это грядущие тесты. Всё же мы не выпускной класс.

- Ладно, катайтесь осторожно, – ответила мама и вернулась к готовке чего-то ароматного, такого, что я уже подумывал, как наемся от пуза (и плевать, что перед сном), когда вернусь. – И не долго, Фрэнки…

Последние слова я едва расслышал из-за уже закрывающейся двери, улыбнулся Майки и присел рядом с ним на крыльцо, чтобы обуть ролики.

- Хэй, справишься? – уточнил я, подхватывая под локоть закачавшегося Майки, как только он встал на ноги.

- Ну, ты же меня страхуешь? – хмыкнул он и робко покатил вперёд. Впрочем, не так уж и плохо для человека, который ездит на роликах так редко.

«Страхую, страхую», – подумал я про себя, закатывая глаза и догоняя Майкла в два движения. Для того, кто еле стоит на роликах, он позволял себе смелость довольно далеко от меня отъезжать.

- Ох, мать твою, тут же горка, – спохватился Майки, только повернув за таунхаусом на асфальт вдоль парка. Его ролики неторопливо разгонялись, младший Уэй балансировал с помощью рук, а я пытался его догнать поскорее, потому что мысленно уже видел эпичное падение лицом в асфальт.

- Стой, придурок, – я вдруг улыбнулся. Мне стало как-то истерически смешно. Я вспомнил, как вечность назад сам совершенно намеренно летел по этой дорожке вниз, чтобы врезаться в Уэя, показавшегося из-за угла ограды.

- Как стоять-то? Я ж не умею… Фа-ак… – в голосе Майки начали проскальзывать панические нотки, и я, давя в себе истерический смех, поднажал.

- Ох, ну ёпт… ох уж эти ролики, – отдыхивался Майки уже в парке, когда я достал ему бутылку с водой и крепко держал под локоть. – Вот велик – это я понимаю. Едешь и всё контролируешь…

- Ну вообще-то на роликах тоже едешь и всё контролируешь, – улыбаясь, возразил я, как вдруг поймал тот самый «я-всё-знаю-но-молчу» взгляд Майкла.

- Да-да, я помню. А потом Джи месяц с костылём ходил, после твоего контроля…

Удар ниже пояса.

- Эй, это нечестный приём, – я шутливо пихнул Майки в бок, забывшись, и тот чуть не упал задницей в стриженую траву газона. Его рука вцепилась в моё предплечье мёртвой хваткой, я даже почувствовал на том месте зародыши будущих синяков.

- Так, ладно. Давай уже покатаемся, хватит болтать. Надо развеяться, а то голова так уже вспухла от этих подготовок к тестам, сил нет.

И мы покатились. Неторопливо, в темпе Майки, который стал более осторожен и поубавил самоуверенности. Пару раз мы, конечно, чуть не навернулись нашей дружной сцепкой, один раз Майкл задел проезжающую в противоположном направлении девушку на скейте. Она грозно показала нам средний палец, наверняка подумав, что мы к ней пристаём. Пускай мечтает.

Так мы доехали до середины парка, сделали несколько кругов по центральной аллее, болтая о разной ерунде в стиле «что вижу, то и говорю».

- Майки?

- М? – сразу откликнулся друг, который после получаса катания снова осмелел и стал всё чаще вырываться вперёд. Но так даже проще – больше вероятности, что успею схватить в случае фиаско.

- Майки, ты же… видел тогда? – спросил я о наболевшем, хотя секунду-другую назад даже не думал ни о чём подобном и не знал, что оно, оказывается, «наболело». Просто с языка сорвалось, сердце забилось быстрее, но в то же время стало ощутимо легче внутри.

- Что видел, Фрэнк? – улыбаясь, спросил Майки, чуть обернувшись и едва не вписавшись при этом в клён. Он вообще не понимал, о чём я. Очередное подтверждение того, что большинство наших страхов и переживаний имеют место только в нашей голове.

- Ну… Тогда, в Ашбери, на пляже, – начал я. Майки тянул с ответом, и я совсем осмелел: – Я и Джерард.

- А, ты про то несанкционированное поведение на общественном пляже? – парень хмыкнул, но это не было обидно. Я даже улыбнулся. – Видел, угу. И что?

Тут пришёл мой черёд тупить и молчать. А ведь правда, «и что»? Проехав длинную аллею почти до конца, я всё же открыл рот снова.

- Ну… тебя это не волнует?

- Пф-ф… – младший Уэй не смеялся. Он совершенно реально подавился слюной. – С чего это должно меня волновать? Если вам, придуркам, не хватает проблем помимо существующих – это ваши, придурков, дела. При чём тут я?

- Эм… – я как-то оторопел. – Не знаю.

Мы снова ехали в молчании какое-то время. Внутри меня медленно разливалось вялое подобие обиды – то дурацкое чувство, когда хочешь получить как минимум взрыв, а в итоге тебя ожидает вялый пшик бракованного бенгальского огня.

- Слушай, Фрэнки, – Майки доехал до ближайшей свободной лавочки, неуклюже притормозил, схватившись за гнутую спинку рукой, и с размаху приземлился на жёсткую поверхность. – Давай расставим все точки над «и», – он запалённо дышал, а я уже устраивался рядом с ним, пытаясь поудобнее умостить задницу на твердых рейках. – Ты – мой друг. Ты мне на самом деле нравишься, парень, ты крут, – он подмигнул мне, и я улыбнулся в ответ, предательски краснея ушами. – А Джи – он мой брат. Он, чёрт, лучший брат на свете, хоть и тот ещё говнюк. И я люблю его. И я нахожусь в такой неловкой ситуации, как… м-м-м… – он неопределённо помахал рукой около коленки, словно пытался выловить нужные слова в воздухе.