Место третьего (СИ)

— Кио, не неси чепухи! И уходи, прошу тебя.

— Ладно, ладно, понял, уже ушёл, ты меня здесь видишь, а меня уже здесь нет. И да, за конспекты — пожалуйста, не за что, обращайся, только не часто. А ты хоть завтра придёшь?

— Кио!

— Ну хорошо, хорошо, что ж так кричать, ушёл я, ушёл уже…

Несмотря на неоднократные обещания убраться, Кайдо продолжает маячить на пороге, всё кидая в мою сторону странные взгляды, от которых Соби машинально старается меня заслонить.

— Со-тян, я позвоню, когда?..

— Уходи, Кио, — в очередной раз повторяет Соби, уже немного усталым голосом. — И перестань меня так называть.

Ещё немного помявшись в дверях, Кайдо хмуро прощается и быстро сбегает по лестнице вниз. Соби наконец закрывает дверь и со вздохом прислоняется к ней спиной. Коротко глянув на меня, опять уставляется в пол.

За время их недолгого спора мне удалось немного рассмотреть… место, где я очутился. Даже про себя через силу называю это «квартира». Очень похоже на его комнату в Лунах, а вот отличия однозначно не в пользу нынешнего жилища.

Вновь я в одной большой комнате-студии, где нет ни обоев, ни ковра или хотя бы паркета на полу. По правой от двери стене тянется кухонная стойка, упирающаяся в… о небеса… в угол с санузлом. И это даже не совмещённые душ с туалетом, как в школе. Это маленький деревянный… домик, возле которого пристроилась голая ванна. Вся конструкция предполагает ограждение резиновой шторкой, прикреплённой к металлической раме. В следующем углу — кровать, хотя я уже готовился обнаружить футон и здесь. Собственно, больше тут ничего и нет, кроме деревянного неотшлифованного столика со стулом у кровати, на котором пристроился телевизор модели позапрошлого века, мольберта у окна и нескольких подрамников, прислонённых к стене на полу.

Так что со свободным пространством в этой квартире проблем не наблюдается, как и со светом. С потолка — или в данном случае, с крыши — свисают три пары ламп в простых неброских плафонах, а окна выходят сразу на три стороны. Причём два из них шириной почти во всю стену, а то, что слева, — одновременно и дверь, ведущая на балкон.

Эта квартира создаёт полный эффект того, что нахожусь я в недостройке. В глубоком детстве отец изредка брал меня с собой на объекты — вот один в один.

— Сэймей…

— Молчать.

Нет, я не дам Агацуме сбить меня с мыслей нелепыми оправданиями. Нам теперь предстоит многое — о, очень многое! — обсудить. И самое главное лучше приберечь на закуску — пусть понервничает.

— Так кто этот клоун?

— Кайдо Кио, — отвечает Соби, не поднимая глаз.

— Незачем повторять его имя — я запомнил. Он что, твой… друг? — я всё-таки сумел это сказать, надо же.

— Нет.

— Тогда… — вот это произнести уже сложнее, так нелепо прозвучит… — Любовник?

— Что? — Соби вскидывает на меня возмущённый взгляд. — Нет, мы просто учимся вместе.

— Так какого чёрта он припёрся?

— Вчера я ушёл с занятий, чтобы успеть на битву, и не пришёл сегодня. Он принёс конспекты.

— Какая трогательная забота о не-друге, — хмыкаю я. — Хотя судя по его поведению, он ваши отношения воспринимает несколько иначе, я прав?

— Возможно, — Соби перестаёт изображать подпорку для двери и приближается на шаг. — Сэймей, хочешь чаю?

— Не заговаривай мне зубы! Значит, Кайдо — это тот, с кем ты общаешься в университете?

Соби явно не хочет развивать эту тему. То ли этот панк чем-то ему неприятен и не стоит внимания, что навряд ли, если вспомнить, как им было весело до моего прихода. То ли Кайдо значит для Соби немного больше, чем он старается показать мне, которому его не-друг не просто не понравился, а вызвал стойкую антипатию. Скорее всего, боится, что я могу запретить ему общение с неугодным мне человеком, как я поступил с Ритсу.

— Да, — отвечает он после солидной паузы, хотя вопрос иного ответа и не предполагал.

— И как давно?

— Я знаком с ним с начала учебного года, но общаться стал около двух месяцев назад, когда мы уехали из Гоуры.

О том, системный ли Кайдо, можно не спрашивать. Было две версии, теперь уже точно осталась лишь одна — просто идиот.

— И это тот, на кого ты предпочитаешь отвлекаться, звоня мне?

— Сэймей…

— Молчать.

Соби стискивает зубы и смотрит на меня как-то… горько. Явно ожидая приказа по поводу этого Кайдо. Чем же он, интересно, так Соби зацепил? Но выяснять уже не хочется. Чёрт с ним.

— У тебя в приоритете, Боец, должна быть твоя Жертва, и никто другой. Тебе понятно?

— Конечно, Сэймей. Прости меня. Такого больше не повторится.

«Такого» — это какого? Соби имеет в виду те телефонные разговоры, визит сюда Кайдо или просто несёт первое, что приходит в голову?

Ладно, всё, уже неинтересно. Ковыряться в несистемной жизни Агацумы желания нет. Да и выставляю я себя сейчас каким-то ревнивцем, что уже совсем ни в какие ворота.

— Тему эту мы закрыли. И надеюсь, мне не придётся к ней возвращаться, чтобы предпринять какие-то меры по…

— Нет.

— Вот и хорошо, — усмехнувшись, засовываю руки в карманы и прохаживаюсь по комнате. Соби настороженно следит за мной. — А теперь поговорим о более насущном. Так что случилось вчера?

Вот на эту тему ему говорить значительно легче. Соби весь сразу собирается, прячет этот тоскливый взгляд побитой собаки и отвечает чётко и по существу:

— Поединок был очень долгим. Mindless оказались сильной парой, применяющей удлинённые атаки. На отражение каждой из них уходило по несколько минут.

— Какие атаки? — хмурюсь я, оборачиваясь.

— Удлинённые. Обычные заклинания действуют как выстрелы и достигают противника примерно с одинаковой скоростью. А удлинённые материализуются в константные преграды, вроде стены огня или бетонных блоков. Их нельзя погасить или перенаправить — остаётся только удалять то, что уже материализовалось.

— Но ты справился.

— Разумеется.

— Повреждения?

— Незначительные, — отвечает он, подумав пару секунд.

— Значит, бились вы больше часа?

— Около полутора.

— И всё, можно сказать, закончилось хорошо.

— Да, Сэймей.

По его губам проскальзывает улыбка, чуть самодовольная. Только он ещё не знает, к какому вопросу подводят мои предыдущие.

— Что ж, это хорошо. Можно сказать, замечательно, — я усмехаюсь и подхожу ближе. — Тогда скажи мне, Соби… Какого чёрта, Боец, ты не выполнил мой приказ?! Я приказывал позвонить, когда битва закончится!

— Я ведь отправил сообщение.

— С каких пор сообщение у нас стало считаться звонком?!

— Сэймей…

— Почему у тебя был выключен телефон?! Почему Связь не работала?! Почему я со вчерашнего вечера не могу тебя найти?! Почему я должен приезжать к тебе, чтобы убедиться, шевелишься ты или уже сдох?! Отвечай, Боец!

Соби ошарашенно смотрит на меня, выслушивая этот... непривычно темпераментный монолог, потом мученически сводит брови и опускает глаза в пол.

— Сэймей, прости, я не думал, что…

— Тебе думать не положено! Думаю я, а ты просто выполняешь. Я приказываю — ты подчиняешься! Неужели эта элементарная схема оказалась настолько трудной для твоего скудного ума?

— Сэймей, позволь мне объяснить.

— Позволяю, — фыркнув, отхожу от него и скрещиваю руки.

Ну давай, давай, теперь настала очередь для твоих оправданий. Я послушаю. И даже не без удовольствия.

Соби начинает торопливо и с небольшим волнением, словно поскорее стремясь донести до меня свою версию событий:

— Сэймей, там, где мы сражались, не было связи. Я стал звонить тебе, едва они появились и сказали, что ждать не намерены. Но дозвониться не смог. Я хотел позвать тебя по Связи без Системы, но… То, что ты сделал с нитью ещё в школе… У меня не вышло. Потом они загрузили Систему, и мне ничего не оставалось, кроме как тоже загрузить. После этого начал ловить телефон. Первое, что я сделал, — это позвонил тебе. Ты сказал, что…

— Я помню, что сказал. Дальше. Итак, битва закончилась.